Страница 18 из 34
*Прим.: Бен и Джерри (анг. Ben & Jerry’s (Бен энд Джерриз)) — марка мороженого, замороженного йогурта, сорбета и продуктов на основе мороженого, производимая компанией Ben & Jerry’s Homemade Holdings, Inc., основанная 5 мая 1978 года году многолетними друзьями, бывшими хиппи Беном Коэном и Джерри Гринфилдом.
Их немногочисленные разговоры, больше похожие на споры-поединки, каждый раз заканчивались одним и тем же образом — они оба были голыми и запыхавшимися. На самом деле Меган специально подстрекала Трена, чтобы тот трахнул её, но справедливости ради он, похоже, делал то же самое.
По непонятной причине они просто не могли оторваться друг от друга, хотя и продолжали свою шараду о взаимной неприязни. Кроме того, они не могли просто взять да и заняться сексом, им нужно было пройти сложный танец, включающий в себя крики и рукоприкладство — физическую борьбу, которая возбуждала девушку больше всего.
«По крайней мере, на этот раз мне не нужно проходить через всю ту досаду о предательстве», — размышляла она. Трен не скрывал тот факт, что собирается продать её, как только попадёт на нужный рынок. И в то же время, самое смешное было то, что каждый раз, когда она бросала ему в лицо его же план выставить её на торги как сексуальную рабыню, мужчина замолкал, а потом приходил в бешенство. После этого он всегда трахал её до тех пор, пока она не закричит, как банши. Само собой разумеется, Меган бросала это ему в лицо при любой возможности.
Между яростными сексуальными стычками и словесными баталиями они обменивались друг с другом кусочками личной информации. За ещё одним бокалом того смертоносного вина Меган потчевала Трена рассказами обо всех своих предыдущих неудачных отношениях. Мужчина хвастался своими многочисленными любовными победами. Этот конкретный разговор окончился тем, что Меган побросала в него статуэтки его же секс-пассий, угрожая мужчине всем, чем только можно, и осыпая его всяческими оскорблениями, после чего последовало сексуальное «погружение-её-ногтей-пониже-его-спины». Меган понятия не имела, кто из них был более жалок — она из-за своих постоянных попыток обрести любовь и непрерывных провалов, или же он из-за того, что избегал её, как чумы.
Трен всё ещё не доверял ей свой корабль, — какой всё-таки здравомыслящий пират, — поэтому девушка оказывалась заперта в какой-нибудь из комнат, в которой он хотел, чтобы она находилась. Чаще всего это была спальня, но ещё Трен приводил Меган на свой капитанский мостик, чтобы по случаю удостоить своё капитанское кресло яростной и потной «тренировочной разминкой».
Они погрузились в довольно-таки удобную модель взаимоотношений, в ту, которой, — как бы ей не хотелось это признавать — она безмерно наслаждалась. Меган понадобилось лишь посетовать на то, что у неё не было масел, чтобы сделать массаж его восхитительному телу, и это заставило девушку понять, что у неё возникла проблема. Ей нужно было отвлечься от того факта, что в ней всё более прочно утверждается понимание того, что она испытывает чувства к своему похитителю. Что у неё в какой-то форме Стокгольмский синдром, который ничем хорошим не закончится, по крайней мере, для неё. Поэтому, когда компьютер объявил, что они подошли к док-станции для проведения ремонтных работ, Меган тут же ухватилась за эту возможность.
— Я хочу пойти с тобой, — заявила она, пока он облачал в одежду своё великолепное тело.
Когда мужчина отвечал, то не потрудился даже взглянуть на неё, и Меган было очень досадно, потому что она выставила на показ свою грудь — его самую большую слабость, — использовав её как отвлекающий манёвр.
— Нет. Слишком опасно.
— Ой! Хочешь сказать, что беспокоишься за меня? — Меган умышленно провоцировала его, а когда Трен окинул её свирепым взглядом, она лишь невинно стреляла ему глазками, хлопая ресницами.
Мужчина зарычал.
— Ты опять меня раздражаешь. Ты же знаешь, что происходит, когда ты это делаешь.
Меган закатила глаза.
— Ну да, я же не совсем тупая. То же самое, что произошло, пожалуй, минут пять назад в душе, когда я велела тебе побриться, потому что твоё лицо царапало мои девичьи прелести. И, пожалуй, пару часов назад в кресле твоего командного центра, когда я объявила тебе бунт. А теперь представь себе, как много и часто я могу раздражать тебя, только бы пойти с тобой.
Его глаза резко вспыхнули выражением, который она теперь уже понимала — похотью.
— Прекрасно! Ты можешь пойти со мной. Но прямо сейчас предупреждаю, если создашь неприятности, то я оставлю тебя там, на произвол судьбы.
Улыбка растянула губы Меган, как только Трен сдался её просьбе.
— Ладно. Без разницы. Всё-таки тебе не кажется, что пока ты там строишь из себя шишку перед местным населением, можешь заодно найти какую-нибудь подходящую для меня одежду?
Несмотря на то, что одежда Трена была удобной и мягкой, Меган предпочла бы свою собственную одежду. То красное платье, к сожалению, не пережило одну из их наиболее агрессивных схваток.
— Ещё какие-нибудь требования? Ты же в курсе, что тут тебе не какой-то чертов туристический круиз, — прорычал он, натягивая сапоги. Меган не обращала внимания на такое его отношение, поскольку несколько дней назад она поняла, что это был его способ притворяться, что она ему не нравится. Она была убеждена в этом, потому что сама делала то же самое.
— Эй, ты же сам похитил меня. А сейчас ты имеешь дело с последствиями, — ухмыльнулась она ему, а затем хихикнула, увидев его тёмный, полный негодования, взгляд.
Однако ей быстро стало не до смеха, и всё веселье улетучилось, когда Трен стал прикреплять кобуры вокруг талии, бёдер и рук. Мужчина начал заполнять их ножами и пистолетами, которые он вытаскивал из ещё одного отверстия, скрытого внутри стены.
— Э-э-э, неужели это всё необходимо? — с восхищением и лёгким трепетом Меган следила взглядом за тем, как продолжал расти арсенал Трена.
Мужчина не стал утруждать себя ответом, засовывая по кинжалу в каждый сапог. Вооружившись таким количеством оружия, что хватило бы на полдюжины воинов, он выпрямился и усмехнулся хищной улыбкой, продемонстрировав свои острые зубы. Человек в здравом уме завизжал бы на месте, упал бы в обморок или оцепенел бы от страха. Ну ладно, у Меган побежали по коже мурашки, но от похоти, потому что, боже мой, Трен выглядел таким чертовски великолепным — и опасным.
На самом деле настолько великолепным, что Меган задержала их уход, чтобы продемонстрировать Трену, как сильно ей понравился его образ наёмника.
* * *
Трену хотелось стукнуться лбом об стену или отдубасить кулаком пару существ и совершенно точно ему хотелось кое-кого прикончить. Умный мужчина своими собственными руками придушил бы женщину, которая с важным видом шла рядом с ним, но, — проклятье, — он восхищался её духом, поклонялся её телу, и волей-неволей, но она нравилась ему. И что ещё более странно — у него появилось подозрение, что он ей тоже нравился. Конечно, Меган не всё про него знала, например, о его репутации самого известного наёмника во Вселенной. С другой стороны, у него сложилось впечатление, что для неё это не имело бы ни малейшего значения. Меган вела себя как настоящая королева — требовательно и властно. Как это ни странно, но мужчина уже вошёл во вкус и неимоверно наслаждался этим. Он наслаждался Меган, пребывая с ней как в постели, так и за её пределами. Не то, чтобы он признавал это во всеуслышание.
«Она наверняка использовала бы это против меня», — подумал он, ухмыляясь про себя.
Тем не менее, Трен не передумал насчёт продажи Меган, однако решил оставить девушку на более продолжительный срок своего путешествия; его хитроумная логика авторитетно указывала, что поближе к его родной планете он сможет получить за неё более высокую цену. А до тех пор, Трен намеревался с лихвой и эгоистично наслаждаться обнажённым телом девушки, как можно больше, и как только сможет. Его удивляло, что он всё ещё не устал от неё; на самом деле он по-прежнему боролся с жутчайшим желанием отметить девушку всякий раз, когда она выставляла свою незащищённую шею. Несомненно, он подхватил какую-то космическую болезнь, потому что с нетерпением ждал её разглагольствований и попыток причинить ему боль, а дерзкий характер Меган призывал к чему-то внутри него. Не то, чтобы Трен позволял, чтобы Меган сходили с рук её приступы насилия и громогласного недовольства. Конечно, его метод наказания — чрезвычайно кричащее наслаждение — должно быть, имел непосредственное отношение к тому факту, что девушка никак не унималась в своих попытках свести мужчину с ума.