Знак Святого

– Мисс Лейс, почему вы решили бежать отсюда?

– Мне надоело ваше общество.

– Вероятно, вы недостаточно серьезно отнеслись к только что сказанному вами, – заметил Фрэд.

Девушка посмотрела на него немигающими глазами, и ее губы изобразили улыбку.

– Я не хочу, чтобы вы думали, будто можете запугать меня, – сказала она. – Поскольку уж так получилось, я хочу сказать вам вот что. Я убежала отсюда, чтобы весь мир узнал о вашей подводной лодке и о том, какие узы связывают вас с Международным инвестиционным фондом Рэнди.

– Вы что, очень любознательная журналистка, помощница Темплера, шантажистка или агент министерства юстиции?

– Не угадали.

– Какой-нибудь правительственный агент?

– Вот это уже ближе к истине, – спокойно сказала Карина. – Я имею в виду британское правительство.

Наступила мертвая тишина.

Выражение лица капитана Фрэда оставалось прежним. Оно не выражало никаких чувств или эмоций, скрывая напряженную работу мозга, перебиравшего возможные варианты обмана и наличие связующих звеньев-. Но в его стеклянных глазах отражалась злоба.

Он снова повернулся к Марчу.

– Вернитесь на яхту и свяжитесь по радиотелефону с Майами, – приказал он, и в его голосе уже не было притворного почтения. – Сообщите Нахлору, чтобы он по тревоге поднял все отделения. За три часа на катере можно добраться до Эверглейдза – а это единственно возможный их путь. Дежурный отряд может одолеть это расстояние за два часа, если их собрать немедленно. Предупредите Нахлора, чтобы он принял необходимые меры. Мы любой ценой обязаны не допустить Джилбека к телефону.

Душа у Святого ушла в пятки.

Это было самое слабое звено в цепи, которую он выстроил. Если Фрэд исполнит свое обещание, тогда погибнет единственная надежда, ради которой он пожертвовал всем.

Пожалуй, мозг его никогда не работал так четко, как сейчас. Вопреки очевидному, чутье подсказывало ему, что не все потеряно. Главное – не выдать растерянности. И он вдруг дерзко улыбнулся.

– Прекрасная идея, Генрих, – сказал он нарочито добрым тоном. – Это будет чрезвычайно интересно. Прошлой ночью в «Палмлиф фэн» мы с Джессом Роджерсом как раз беседовали на этот счет. Ваши подозрения в отношении его были справедливы. Только вы должны были пойти еще дальше. Он действительно является агентом ФБР, и ему известно о вашей фашистской организации даже больше, чем вы предполагаете. Я хочу сказать, что у него есть список всех ее членов, а тех, кого еще не взяли прошлой ночью, оставили специально, чтобы проследить, с кем еще они находятся в контакте. Ваш разговор с Нахлором будет немедленно запеленгован, – конечно, если господин Нахлор все еще на месте, откуда он сможет выйти с вами на связь.

Святой затянулся и улыбнулся еще шире при виде озадаченных лиц своих противников.

– И еще об одном, а то вы можете забыть, – продолжил он тем же веселым и беззаботным тоном, – вы помните о письме, которое написал Джилбек и о котором я вам говорил? Так вот, когда я обнаружил место стоянки вашей подводной лодки, то перед тем, как отправиться сюда, я отослал письмо по почте в Вашингтон – на всякий случай. Я надеялся, что мне удастся освободить всех заложников еще до того, как начнется настоящая война. Но через несколько часов так или иначе она начнется... В общем, Генрих, старая перечница, похоже, вам придется давать объяснения фюреру.

Замысел Саймона сработал.

Иначе и быть не могло, потому что он великолепно разыграл спектакль.

Конечно, Фрэд с Марчем допускали, что слова Саймона нельзя принимать на веру, хотя Саймон изобразил все так, что только очень скептически настроенные противники могли усомниться в достоверности его рассказа. У них, естественно, могли зародиться сомнения. Но и это тоже входило в замысел Саймона. Потому что сомнения заставляют прогнозировать сразу два варианта развития событий. Ставки были слишком высоки, чтобы дать Фрэду и Марчу перехватить инициативу. Они не могли позволить себе терять драгоценное время на то, чтобы собраться с духом, так как в противном случае могли оказаться в более тяжелом положении, чем были прежде.

Саймон все это прочел на их лицах; он знал цену победы.

Фрэд смотрел на него все теми же полными ненависти глазами.

– Вы послали эту информацию в Вашингтон?

– Авиапочтой, – подтвердил Саймон; он заботился лишь о том, чтобы его слова звучали правдоподобно. – Сейчас они, вероятно, его уже получили, и к утру сюда прибудут морская и береговая охрана, а также военные корабли.

Рэндолф Марч расстегнул воротник рубашки.

– Они здесь ничего не найдут, – сказал он. – Мы... мы можем убить всех и утопить в море. Их никто не найдет. А потом заявим, что Джилбек просто сошел с ума, а репутация Святого известна каждому. Подлодка же успеет выйти в открытое море...

– Идиот! – вскричал Фрэд вне себя от гнева. – А про индейца ты забыл? И думаешь, так просто дискредитировать Джилбека? А как насчет всех этих сооружений, которые легко может идентифицировать любой эксперт?

– Мы все можем потопить в реке...

– Не оставив никакого следа? За такое короткое время? Потребуется только один водолаз, чтобы потом все это обнаружить!

– Тогда что же мы можем сделать?

Фрэд стоял неподвижно, как каменное изваяние, воплотившее все те качества, которые воспитала в нем его система: необычайную энергию и жестокость вандала, оставившего своим потомкам название своего племени в качестве синонима всеразрушающего варварства, волею судьбы смешавшегося с затаенной, болезненной и безжалостной хитростью, оставленной в наследство Восточной Европе монгольскими захватчиками и распространявшейся дальше на Запад, внося свою лепту в такую бойню, о которой не помышлял даже Чингисхан. В силе и компетентности этого человека сомневаться не приходилось: единственная загадка заключалась в том, почему такие способности были направлены на разрушения и смерть.

– Нам придется сняться отсюда, – сказал наконец он; голос его звучал как обычно уверенно. – Вероятно, можно будет найти новую стоянку для подлодки; во всяком случае, мы ни при каких обстоятельствах не можем позволить ее захватить – ни при каких... Боюсь, что вам придется расстаться с яхтой «Марч хэер».

– Это неизбежно? – спросил Марч тоном капризного ребенка.

– Выбирать вам. Но оставаться здесь вам нельзя. С другой стороны, если вы попытаетесь на ней спастись, самолеты береговой охраны обнаружат вас без особого труда. А у подлодки есть все шансы уцелеть. Думаю, вам лучше пойти с нами. Для вас найдется работа, и отечество вас не забудет.

Охрана стояла навытяжку, как солдаты на параде или роботы, не проявляя никаких чувств. Саймона это наводило на мрачные мысли. Судьба его самого и его спутников зависит от команды, которую отдаст Фрэд. Эти охранники умеют только одно – слепо подчиняться, поэтому они намного страшнее роботов, которых описал в своих фантастических романах Карел Чапек. И Святого охватило ужасное предчувствие, что земля будет опустошена, прежде чем восторжествует здравый смысл, и эти ползучие легионы, лишенные человеческих чувств и способные только выполнять команды, будут уничтожены. Это были новоявленные зомби, живые мертвецы, смысл существования которых – удовлетворять амбиции невротических властолюбцев, еще более циничных, чем Нерон...

Фрэд приказал одному из матросов принести канат, тот салютовал в ответ и поспешил выполнять приказание. Но прежде чем он успел уйти, ему пришлось еще раз салютовать и уступить дорогу молодому человеку, который в тот момент входил в комнату.

На молодом человеке были только белая нижняя рубашка и засаленные хлопчатобумажные брюки; но золотой околышек фуражки свидетельствовал о том, что это был офицер. Светловолосый, с обветренным широкоскулым лицом и фанатическим блеском голубых глаз. В одной руке он держал револьвер. Взглянув на Фрэда, он вытянул свободную руку вперед и крикнул:

– Хайль Гитлер!

– Хайль Гитлер! – ответил Фрэд почти механически и продолжал на немецком языке: – Лейтенант, возникла необходимость немедленно перебазировать подводную лодку. Приготовьтесь к отплытию. Заберите все горючее, сколько сможете, а также продовольственные запасы с яхты «Марч хэер». Возьмите запас боеприпасов и торпед с береговых складов. Вам отводится на сборы два часа. Я лично отправляюсь с вами, маршрут сообщу позже. Все.