Страница 11 из 16
Митрополитом Неофитом была составлена и отдельная докладная записка Борису III, после чего долгое время отказывавший в аудиенции митрополиту царь решил встретиться с малым составом Синода. Накануне этой встречи – 14 апреля Филов постарался использовать все свое влияние, чтобы убедить Бориса III в несостоятельности позиции архиереев. Так называемая «историческая конференция» произошла 15 апреля в присутствии премьер-министра. Председательствовавший на ней царь негативно охарактеризовал спекулятивный дух еврейства, который якобы стал причиной нынешнего мирового катаклизма и выразил сомнение, что крестившиеся евреи сделали это по убеждению и не отрекутся от христианства позднее. Очень активно нападал на иерархов по еврейскому вопросу Б. Филов, но они стойко защищали свою позицию и заявили руководителям государства об угрожающих последствиях задуманной ими акции. Отдельно выступил митрополит Стефан[96]. В результате первая попытка депортации евреев с территории самой Болгарии потерпела неудачу.
Однако на этом дело не закончилось. В мае 1943 г. под давлением Германии был составлен новый план депортации, теперь уже всех 48 тысяч болгарских евреев. В ходе его разработки были подготовлены два варианта – первоначальный план «Б», предусматривавший выселение в провинцию 25 тысяч евреев Софии и план «А», где речь шла о полной депортации евреев из Болгарии. После того как царь санкционировал план «Б», Совет Министров 21 мая принял постановление о выселении из столицы евреев до 29 августа 1942 г[97].
Рано утром 24 мая к Софийской митрополии пришло множество евреев, которые сообщили митрополиту Стефану о начавшихся на них гонениях и намерении правительства выслать их из Софии, а затем в Германию и просили передать составленное двумя раввинами прошение о милости царю. Владыка заявил пришедшим: «Я укрою всех евреев в церквах и монастырях, но не выдам их на расправу», затем позвонил по телефону во дворец и узнал, что царя нет в Софии. Затем митрополит совершил богослужение и в проповеди, апеллируя к органам государственной власти, заявил: «Да не поработится свободолюбивая, демократичная и общительная болгарская душа, осмысленно принимающая человечность и братолюбие, чуждым внушениям, влияниям и заповедям». После богослужения митрополит Стефан передал прошение столичных евреев начальнику царской канцелярии Павлу Груеву и говорил с Б. Филовым и министром внутренних дел П. Габровским, но не получил никакой гарантии[98].
Владыка также телеграфировал в Видин митрополиту Неофиту, который со своей стороны настойчиво просил Филова и Груева, чтобы прошение софийских евреев достигло царя. Митрополит Стефан дополнительно составил обширное послание Борису III с просьбой употребить все царское влияние и положить конец «вандализму и настоящему скандалу для болгарского миролюбия и человеколюбия»[99]. Послание митрополита было доставлено Борису III, и П. Груев сообщил владыке, что царь отнесся к нему с большим вниманием и обещал максимально облегчить проводимое по закону преследование евреев. В результате гонения были уменьшены, опасность отправки в Польшу первой группы евреев из Ломского концлагеря устранена. Однако значительную часть евреев Софии в ходе проведенной с 26 мая по 7 июня акции все-таки выслали в провинцию[100].
В эти дни митрополит Стефан обратился с архиерейским посланием к народу, призывая не оставлять гонимое еврейское меньшинство в унынии и отчаянии и содействовать ограничению произвола Комиссариата по еврейскому вопросу, чтобы избежать позорных действий, о которых в ближайшем будущем придется сожалеть[101].
Митрополит Стефан был самым активным, но не одиноким в своей борьбе, его поддерживали все члены Синода, а, следовательно, и вся Болгарская Церковь. 22, 24 и 25 июня Синод в полном составе снова обсуждал положение евреев, полностью одобрил действия Владыки Стефана и настоял на проведении ряда мер по защите его архиерейского достоинства, а, следовательно, и нравственного авторитета Церкви в обществе[102].
Энергичные действия митрополита Стефана и других членов Синода фактически спасли жизнь десяткам тысяч евреев. Сопротивление Болгарской Церкви их депортации из Болгарии было самым сильным и практически неопровержимым аргументом для принятия царем решения не допустить в его стране «окончательного решения еврейского вопроса»[103]. Неоднократные встречи церковных иерархов с Борисом III и другими руководителями государства с целью защитить своих соотечественников еврейского происхождения все-таки оказали воздействие. В конечном итоге, царь, несмотря на давление Германии, отказался передать болгарских евреев в нацистские лагеря смерти, и таким образом 48 тысяч человек избежали уничтожения.
В июле 1943 г. царь Борис III пригласил к себе немецкого посла А. Бикерле и категорически заявил ему: «Евреи моей страны – ее подданные и всякое посягательство на их свободу мы воспримем как оскорбление болгарам»[104]. В это время Б. Филов записал в своем дневнике: «Его величество полностью отменил меры, принятые против евреев». В литературе даже существует версия, что Борис III именно за указанные действия был тайно отравлен нацистами, так как он скончался вскоре после возвращения из ставки Гитлера, где окончательно отказал фюреру в выдаче немцам болгарских евреев[105]. Однако данная версия не подтверждается документами, скорее всего царь умер естественной смертью от инфаркта.
После последовавших 27 августа 1943 г. смерти царя Бориса III и 14 сентября отставки правительства Б. Филова болгарские власти окончательно отказались от планов депортации евреев[106]. Болгария была единственной страной, из находившихся под нацистским влиянием или контролем, в которой еврейское население фактически увеличилось за годы войны – до 49 172 человек в 1945 г. В 2002 г. митрополиты Стефан и Кирилл (и в их лице фактически весь Священный Синод Болгарской Церкви) были признаны институтом Яд Вашем «Праведниками народов мира».
Еще одним вопросом, по которому позиции Болгарской Церкви и правительства полярно различались, была помощь Русской Церкви. Уже вскоре после начала войны с СССР Болгарский экзархат, несмотря на серьезные внутренние проблемы, стал пытаться помочь в возрождении Русского Православия на так называемых занятых немцами восточных территориях. Открыв 11 ноября осеннюю сессию Синода, митрополит Неофит сразу сказал о необходимости оказать помощь Русской Церкви и зачитал письмо архиепископа Серафима (Соболева), который просил отпустить всех русских священников, служащих в Болгарской Церкви, снабдить их антиминсами, богослужебными книгами, церковной утварью и помочь выехать в Россию[107].
Эту важную проблему Синод с поразительным энтузиазмом и воодушевлением рассматривал на двух заседаниях – 13 и 14 ноября 1941 г. Архиереи высказали единодушное желание оказать всевозможную помощь, – здесь, вероятно, проявилось не только традиционное дружеское отношение к Русской Церкви, благодарность ей за прошлую поддержку, но и определенные амбиции, а также опасения по поводу возможности распространения католичества и униатства в России через итальянских, венгерских и румынских военных священников.
Митрополит Кирилл предложил отправить собственную Болгарскую Духовную Миссию: «Необходимо не только помогать русским в Болгарии, но и самим совершить исторический акт со стороны Болгарской Православной Церкви – направить Церковную Миссию, так как на оккупированной территории еще нет органов церковной власти. Это необходимо для престижа Болгарской Церкви, пусть единство Православной Церкви почувствуют и немцы, которые пытаются разъединить русский православный народ». Часть иерархов поддержала это предложение, – митрополит Иосиф даже рекомендовал включить в состав Миссии, как минимум 100 священников. Однако другие иерархи, в частности митрополит Стефан, настаивали, прежде всего, на содействии в возвращении русского духовенства из Болгарии на территорию СССР и оказание помощи только через архиепископа Серафима (Соболева). При этом все считали необходимым пожертвовать как можно больше икон, крестиков, антиминсов, богослужебных книг (увеличив тиражи их печатания с обычных 5 до 7 тыс. экземпляров), облачений и церковной утвари[108].
96
ЦДА. Ф. 791к. Оп. 1. Ед. хр. 70. Лл. 41–52.
97
Гласове в защиту на гражданското общество. 70–71, 134.
98
Там же. С. 121–124.
99
Бар-Зоар М. Извън хватката на Хитлер… С. 185–190; Елдъров С. Православието на войне…. С. 289.
100
Гласове в защиту на гражданското общество… С. 71, 126.
101
Гезенко И. Дейността на Българския екзарх Стефан за спасяването на българските евреи през 1943 година // Известия на държавните архиви Т. 73. София, 1999. С. 50–51.
102
ЦДА. Ф. 791к. Он. 1. Ед. хр. 70. Лл. 41–50, 53–58, 105–115.
103
Елдъров С. Православието на войне…. С. 291.
104
См.: Мелъцер Д. Болгарский народ – народ праведник // Вестник США. 1998. № 8.
105
Шпиллер И. В. Воспоминания об о. Всеволоде Шпиллере. М., 1995. С. 29.
106
Държавен вестник. 5.09.1944.
107
ЦДА. Ф. 791к. Оп. 1. Ед. хр. 67. Лл. 187–188.
108
Там же. Лл. 191–200, 210.