Страница 22 из 30
Общий книжный вал выглядит столь мутным, словно и не в России с её славными литературными традициями происходит дело. Более того, в Россию, в её историю, в наш народ чаще всего летят плевки этих «культовых писателей» и дерзких шифровальщиков.
Почему так происходит?
Потому что чем гаже такой писатель выскажется о России, тем больше шансов напечататься на Западе, стать «культовым», получить приглашение на международную книжную ярмарку, а то, глядишь, и премию. Прозудеть эдаким чёртом, потусоваться хотя бы годик-другой, чтобы имя запомнилось, а дальше как карта выпадет: можно стать грантовым демократом и ездить по европейским университетам с лекциями о своей роли в русской литературе или пристроиться при какой-нибудь партии ковать деньгу и сочинять предвыборные обещания.
Если коротко, то суть, мораль их произведений в том, что нынешняя Россия, которую изволили победить великие цивилизованные государства во главе с США, есть страна ничтожная, амбициозная, населённая народом бестолковым, сильно пьющим, ленивым, трусливым, жадным, коварным, далёким от креатива и, естественно, заражённым биологической ксенофобией, ненавистью и подозрительностью ко всему нерусскому, что отчётливо проявляется в нелюбви к богатейшим людям собственной страны, которые сподобились иметь не простые, как лапти, фамилии, а международные. Посмотрите, господа, до чего докатился этот народец! Злобно завидуют олигархам, усердием и смекалкой в короткие сроки нажившим миллиарды и возглавившим списки самых богатых людей планеты! Не гордятся, понимаешь, ими, а наоборот – готовы продать и предать. Сброд, а не народ! (Думаю, именно из таких произведений эстонский критик и создал свой паноптикум современных литературных героев, населяющих российскую литературу.)
О чём мы, цивилизованные райтеры, болеющие за демократию в этой дремучей стране, и сигнализируем в своих произведениях. Без наших произведений цивилизованный мир, чего доброго, впал бы в заблуждение, будто разорена приличная страна, а не империя зла, как назвал в своё время СССР товарищ Рейган.
Именно такого рода произведения и переводят на Западе. Западному читателю, который не в последнюю очередь налогоплательщик-избиратель, внушается: видите, какую сволочь мы победили и теперь на ваши деньги приучаем к демократии!
Одна из бывших соотечественниц, после того как помыкалась по свету и устроилась в Голландии, вдруг вспомнила на одном литературном сайте, как её не приняли в Союз писателей Санкт-Петербурга (причем с формулировкой «до следующей книги», о чём она умолчала), и слепила из этого обыденного факта жуткую историю про угнетение по национальному признаку, закончившуюся шипением в адрес бывшей родины: «Не добили гадину Россию в начале 90-х, пожалели, а зря!» По типу, прогрессивная русская писательница в изгнании учит своих читателей гуманизму, толерантности и политкорректности…
Помнишь, в СССР любили издавать западных авторов, пусть не всегда даровитых, но антибуржуазных, прокоммунистических, осуждавших войну во Вьетнаме, неофашизм, реваншизм и поддерживавших борьбу венесуэльского народа с нефтяными монополиями. Авторам иных взглядов и убеждений угодить на советский книжный прилавок почти не удавалось.
Сейчас в таких диссидентах по отношению к западным книжным прилавкам оказалась большая часть российской литературы. Сейчас, чтобы тебя перевели на Западе, надо не ведро с чистой водой предъявить, которой в России ещё хватает, а цистерну зловонной жижи…
Ты видишь, я коснулся не только литературы. Жизнь задаёт вечные вопросы. Кто окажет духовное сопротивление? Где люди духа? Куда мы идём? Где отцы нации?
Кто даст ответы на эти вопросы? Писатели? Но писатель не лечит, он лишь обнаруживает болезнь.
Да и много ли сделают писатели, если литература профанируется по всем каналам телевидения? У нас в Питере, например, на 5-м канале образ русского писателя, властителя дум, представлен лысым псевдохулиганом с придуманной как бы заграничной фамилией с окончанием на «офф», вся известность которого заключается в том, что он прилюдно татуировал свои гениталии и теперь, настрадавшись, как бы (это «как бы», признак неуверенности в себе, повторяется в его тирадах через слово, как и вопросительное «да») завоевал право публично рассуждать на любые нравственные темы.
А лучшая петербургская проза, по понятиям власти, – это бандитские саги в декорациях Петербурга.
То, что ещё недавно казалось дурным тоном, гадостью, нонсенсом, сегодня процветает в телевизионном экране, захлёстывая безвкусицей миллионы людей от мала до велика. А ваши две московские тётки! Даже говорить не хочется…
У каждого писателя-фронтовика была биография: война, блокада, великий труд во имя Отечества. Что у большинства нынешних? В беллетристику хлынули люди без биографий, асфальтовые мальчики, обкуренные девочки, сбиваются бригады литературных рабов, серии, сериалы, проекты.
Злоба, жестокость, кичливость, хвастовство, чувственность, гордыня. Где увеличение любви посредством искусства, к которому призывал Толстой? Подделками под искусство зарабатывали во все времена. На этот факт сто лет назад особо гневался Лев Николаевич в статье «Что такое искусство?». И главный признак искусства приводил, и четыре основных приёма подделки под него – читаешь как про сегодняшний день.
Литература, как одна из форм самосознания народа, нынешнее растерзанное самосознание русского народа и отражает. Старые смыслы уничтожены, новые не предложены.
Ренессанс русской литературы начинается и никак не начнётся. Процесс идёт, но его давят.
Кто давит и по каким причинам, я напишу тебе в следующий раз. Главное, не унывать. Нас мало, но мы в тельняшках и потому в большинстве!
– Должен понимать: вчера коммунизм строили, сегодня – капитализм, завтра ещё чего-нибудь придумают… А мы должны Россию строить, как бы это ни называлось! Понял?
Так говорит один из героев Юрия Полякова, относящийся к происходящему в Отечестве «как к какому-то дурному партийному уклону, вроде хрущёвской кукурузомании, который когда-нибудь обязательно исправят и осудят…»
Припомни вкус молока
О вкусах, как ты знаешь, не спорят – их навязывает нам реклама. Последние лет пятнадцать нас так усиленно приучали к мысли, что в красивых упаковках с пятнистыми коровками и деревенскими домиками продаётся молоко, что мы почти поверили – да, таким оно и должно быть на вкус. И когда вышло распоряжение маркировать эти пакеты надписью «молочный напиток», многие были удивлены и даже растеряны.
Подобная картина сложилась в книгоиздании. Последние годы критики дудели в разные дудки и били в литавры, выдавая за литературу то, что литературой по определению являться не может.
Если покопаться на стеллажах любого крупного книжного магазина, то квазилитературы, изготовленной из воды и различных вкусовых добавок, обнаружишь с избытком. Откровения попзвёзд. Театральные анекдоты с вековой бородой. Рассуждения юмористов о своём нелёгком, но почётном труде. Интересно, о чём эстрадник-юморист, всю жизнь читавший со сцены чужие тексты, может самостоятельно написать книгу? О том, как напивались на гастролях, просыпались в чужих номерах и падали с кроватей? Очень смешно, просто обхохочешься. Как увидишь на обложке знакомую глуповатую физиономию, так сразу и возвышаешься добрым, искренним смехом. Школа жизни! Нравственный опыт поколений! Духовные откровения мыслителя эстрады.
Или вот в разделе «бестселлеры» книжного супермаркета стоит «книга о любви». Автор – польский врач-гинеколог. Открываешь – на каждой странице гинекологическая терминология. Реклама уверяет, что это новый взгляд известного польского писателя на отношения мужчины и женщины. Может быть, взгляд гинеколога на отношения полов в чём-то и нов, но к литературе вряд ли имеет отношение. Доктора Антон Чехов и Михаил Булгаков не дадут соврать, что литература исследует человеческую душу, а не гениталии.