Страница 3 из 16
Наконец решила, что прямо спрашивать надо, без экивоков всяких.
- Как ты в казармы попал?.. И как давно они тебя?..
Нинор отвернулся и уставился в окно. Помолчал. Потом все же решился:
- В гости пришел. К брату. И тут они... Увидели меня, схватили, через седло - и в казармы. Днем еще.
Акита мысленно вздрогнула - она-то в казармы пришла под вечер. А мальчишка, значит, уже давненько этих дур лядских развлекает. Понятно - увидели новенького, обрадовались. Жди теперь ответного набега от эльфов - они без мести такое не оставят. Не окраинный, лесной мальчик пострадал. Отомстят.
- Твоей матери тебя показать придется. Чтобы не думали, будто мы тебя убили.
- Тогда косу срежут, - Нинор нахохлился и стал еще больше похож на птичку. Профиль тонкий, глаза большие, ушки торчат. - А я не хочу, - уже со знакомыми интонациями произнес парень. - Не стоит то, что было, моей косы. Метку, что я теперь грязный, пусть ставят, а косу резать не дам, - и пухлые губы упрямо сжались.
- Значит, издали им тебя покажем, - предложила Акита. - Но войны из-за твоей косы я тоже не хочу. Сиди, пойду тебе еды добуду.
***
Соль и мать поджидали в засаде прямо в первой клети, той, что еще отец Акиты построил. Вторую клеть уже народ пришлось звать пристраивать, когда Соль подрос. Хорошо, дядя Гош помог. И с третьей клетью он потом тоже помог, только уже не зная об этом. Девушка просто тратила не все деньги, что дядя давал. Откладывала. А потом наняла в деревне мужиков, и они мало того что третью клеть пристроили, так и печь в ней поставили. С тех пор у всех было по отдельной спаленке.
Только Солю не повезло. В его спаленке днем и готовили, и ели, и гостей принимали.
Но у многих в деревне двое на лавке, двое под лавкой и семеро на печи, а у них у каждого свое лежбище. И печки целых две. И корова. И конь. И куры с кролями.
А мужик пока всего один, и тот мелкий.
Вот тетки и злятся - у них так крутиться по хозяйству не выходит. А у Акиты еще и огород есть, и поле маленькое. Давно уже сама вспахала, сама засеяла, сама урожай собрала и на мельницу отвезла. И забор сама построила!
Теперь с полем Соль справляется, а мать в огороде копошится. Все пристроены, все трудятся. Но решает, как жить дальше - Акита. Как бы Соль из себя взрослого ни строил - его даже в бордель не пустили. Так что не мужик пока. Да и потом никто ему командовать не позволит. И дело не в ушах...
- Откуда ты этого ушастого нахлебника притащила?! Парней на деревне мало?
Это мать разошлась. Тихая-тихая, а разобрало от мысли, что эльф в соседях будет.
- Дядя Гош попросил посмотреть, его в набеге взяли и изнасиловали. С утра до вечера. Бабы из стражи.
Мать с братом сразу расслабились. Радости на лицах не появилось - нахлебник-то никуда не исчез. Но раз дядя Гош попросил...
Да и причина такая, от которой не отмахнешься. Не в их семье.
Мама медленно встала, юбку оправила - и к печке, чугунок с кашей доставать. На поднос - стакан молока, ломоть хлеба, миску каши, и даже масла в кашу не пожалела.
- Держи, голодный ведь... Только глаза да уши.
Соль так легко сдаваться не собирался. Но кукситься недовольно перестал. И то хорошо.
- То есть, как оклемается, к своим уйдет?
- Посмотрим, - уклончиво ответила Акита.
Не время сейчас было радовать брата историей про косу.
Взяв поднос с едой, девушка вернулась в свою комнату. Поставила поднос на стол прямо перед Нинором. Тот как ни пытался сделать независимую мордочку, а нос выдавал - ноздри раздувались, вдыхая аромат утреннего хлеба и наваристой свежей каши. Да и молоко тоже пахло. Вкусно. Заманчиво.
- Не буду! - неожиданно объявил мальчишка. - Я слышал про «нахлебника» и побираться у людей не собираюсь!..
- Как хочешь, - фыркнула Акита. - Мог бы поесть, а с утра мне помочь по хозяйству. От тебя голодного проку меньше будет. И животом урчать станешь, спать будешь мешать.
- А где я буду спать? - тут же поинтересовался эльфенок. Получилось у него не очень внятно. Полный рот каши очень мешает разговаривать.
- На полу пока, шубы вот рядом со стеной кину. У Соля печка за день протопилась, он перед сном еще дров кинет - теплынь будет.
Клеть-клетью, но пол-то деревянный, в два слоя и высоко от земли, чтобы не холодило. Раз на печке пожадничала, надо иначе утепляться. Печка-то не нужна - от соседних клетей так шпарит, что можно в одной сорочке бегать. Но пол холодный все бы портил. А так - хорошо. А на шубах вообще красота.
Красота была ровно до тех пор, пока уставшая Акита не улеглась спать. Вот тут-то вся красота и закончилась, потому как Нинор ерзал, крутился, вертелся, а потом вообще стал постанывать во сне. На первый его вскрик девушка лишь встрепенулась и тут же снова уснула. На второй сползла на пол, дошлепала босиком до вороха шуб, в котором мальчишку и не разглядеть. Нашла, что под руку подвернулось - вроде плечо. Погладила. Эльфенок затих.
Акита постояла, подождала и пошлепала обратно в кровать. Но не успела заснуть - из-под шуб раздалось горестное пошмыгивание. Едва слышное. Пришлось опять шлепать через всю комнату, отрывать из шуб мальчишку и тащить к себе.
Пусть Соль с утра только попробует что-то сказать про нравственность. Акита уже взрослая и может таскать к себе под одеяло кого хочет. Хочет - кошку, хочет - эльфа! Кошку, кстати, тискать приятнее - она мягкая, пушистая и не вырывается. А Нинор - жилистый, коса эта еще... и напрягся весь, словно Акита его пытать собирается.
- Спи! Вставать завтра рано... - зевнула девушка в острое эльфийское ухо.
Подгребла это тощее окаменение к себе и уткнулась ему носом между лопаток. Психология всякая - это хорошо, но не тогда, когда спать надо. Так что застыл и не дергается - вот и славно.
- Утро! - в комнату без стука влетел Соль. Поборник нравственности сестры. И застыл в дверях, пыхтя от возмущения.
- Утро! - зевнула Акита и потрясла за плечо сладко спящего эльфа. - Вставай! «Чуткий ух, острый глаз, не захватят враги вас. Потому как вы в кустах все проспите...»
- Не смешно, - пробурчал Нинор и тут же уселся на кровати, уставившись на Соля. То ли он вчера его уши как следует не разглядел, то ли еще чего спросонья привиделось.
Соль тоже смотрел на эльфа очень многообещающе.
- Я доить Бурую, а ты покажи Нинору огород, кур и кролей, - Акита внимательно посмотрела на брата. Убедилась, что тот ее услышал и даже отреагировал. Кивнул. - Нахлебником Нинор быть не хочет, надо придумать, в чем он сможет тебе помогать. Только помогать, Соль! А не взваливать на него все свои обязанности.
Брат фыркнул, демонстративно пожал плечами и вышел, в дверях буркнув:
- Завтрак на столе. Продрыхли на час дольше, чем обычно. Кролики...
- Сам ты... кролик! - возмутилась Акита и швырнула в спину Соля подушкой.
Ишь удумал... Кролики!.. Да Нинор еще неизвестно когда снова захочет и уж точно не с ней. Зачем эльфу человеческая девушка? Это только если зло сорвать, изнасиловать, а по любви такое редкость. Эльфийки - красавицы, черноволосые, черноглазые... тонкокостные.
Акита, правда, тоже красивая, для человека. Рыжая-рыжая... Как солнышко.
Глава 3
До обеда девушка крутилась по хозяйству, изредка сталкиваясь с братом и эльфенком. Отметила, что, может, и не сдружились, а не дерутся. И то хорошо. Мать на Нинора косилась, но помалкивала. Обед накрыла на всех, но села в уголочке, поближе к Аките. Видно было, что не мальчишки боится, а потому что уютнее ей так. Неприятно, когда чужой мужчина под боком, пусть и маленький.
А Нинору как раз с Солем рядом спокойнее. Они, правда, порыкивали друг на друга, как щенки в одном помете, выясняя, кто сильнее, главнее и у кого хвост длиннее. Обычное дело, даже ложкой по лбу жалко. Пусть порыкивают.
Наевшись, Акита ушла к себе в комнату, полчасика вздремнуть. А проснулась от ругани под окном. Щеночки все же увлеклись.