Страница 95 из 98
- Были они там. Если свербит - иди, посмотри.
- Кого закапывать будем? - спросил Додоня. - Полковника? Так это опять не наш полковник.
В соседнем доме хлопали двери и слышались возбужденные голоса. Перепачканный экстрасенс вернулся, бухнулся на колени и, оттолкнув тушу мертвого водяного животного, стал мыть грязные руки.
- Яма двухметровая... Сверху куски дерна... Еле вылез. Были они там, были!
- Это я яму вырыл, - доложил Додоня. - Супонев там.
- Гад ты, Петя! - сказал Маралов.
- Зря признался, - укорил Додоню Шпарин. - Теперь человеку плохо.
Шпарин вытащил бумажник из куртки Древаки и похлопал экстрасенса по плечу.
- Заканчивай! Соседи проснулись. Стрельба на всю округу. Уносим ноги.
За посёлком джип съехал на обочину и стал перед указателем. На стёкла машины прыгали длинноусые кузнечики. Косматые слоники вылезли из кукурузы, гурьбой перешли дорогу, залезли в реку и поплыли вниз по течению. На заднем сиденье завозился Маралов. Раздался булькающий звук. Шпарин перегнулся через спинку сиденья, нащупал руку экстрасенса, выдернул бутылку и, открыв дверь, бросил бутылку в кукурузное поле. Дорога осветилась. Из-за поворота, мигая огнями спецсигналов, выскочил полицейский автомобиль. За ним, почти сразу, завывая сиренами, вылетели ещё два. Проехали тентованый грузовик и светлый джип.
- Ну скажи, Миша. Скажи... - попросил Маралов, глядя на белый столб указателя без блестящей отметины. - Твои волшебные слова.
- Какие, Николаич?
- "Твою мать" или "мать ихнюю". На выбор.
- Mother fuck, - сказал Шпарин.
- Не откроется. Расписания нет.
Утро застало серый джип на лугу у пустынной дороги. Металлические опоры ЛЭП прыгали через серую бетонку и ныряли в широкую просеку. Просека вела к горе. На вершине горы сидела плотная черная туча.
В машине спала троица беглецов из одной реальности в другую. Додоня, подложив под щеку ладони, сладко посапывал на переднем сиденье. Шпарин, согнув ноги, скрестив руки на груди, спал на заднем, положив голову экстрасенсу на колени. Сергей Николаевич в перепачканном розовом костюме сидел, привалясь к двери автомобиля, и чутко дремал. Изредка всхрапывал и, вздрагивая от собственного храпа, с негодованием смотрел на голову Шпарина.
- Привал закончен, - сказал Шпарин, просыпаясь от очередной горловой трели, выданной экстрасенсом. - Подьем! Оправляемся, споласкиваем физиономии, коротко перекусываем и в путь. По кустам, парни. Друг друга из вида не выпускать.
- Все ноги, Миша, отсидел!
- Как я их мог отсидеть, если я на них лежал?
Додоня достал из багажника пакет с рулоном туалетной бумаги, мылом в зелёной мыльнице и махровым зелёным полотенцем. Поочередно беглецы сбегали до леса. Додоня вытащил из багажника канистру, плеснул в протянутые ладони экстрасенса и обильно полил голую спину Шпарина.
- У тебя кроме старых дырок в спине, шрамчик на животе, как от ножа, - сказал Маралов, рассматривая Шпарина. - Гвардеец ты наш невидимого фронта.
- А царапки?
- Царапки на месте. А каково это, Миша, ощущать себя разными людьми?
- А я не ощущаю. Больше того - никакой неприязни ни к себе, ни к "дубликатам". И предвосхищу возможный следующий вопрос. О женщинах... О моих и не моих. Никаких угрызений. Не осознал ещё. Слишком все быстро движется. Дай полотенце!
- Не побрезгуйте, Сергей Николаич, на слугу побрызгать, - попросил Додоня.
- Да и не побрезгую, - сказал Маралов, принимая канистру. - Миша, ты заметил - утро раннее, а росы нет.
Шпарин понюхал чёрную рубашку, надел, и потянулся к чёрному пиджаку, лежащему на сиденье.
- Её и в самом начале не было. Но тогда этот важный момент я пропустил.
Закончив обмывку, Додоня снова полез в багажник, расстелил на траве уже не белое полотенце с красными петухами, открыл банки с тушенкой, вывалил содержимое на серебряное блюдо, нарезал батон и выдал серебряные ложки.
- На этой скатерти-самобранке питаться не буду, - заявил экстрасенс. - Ты бы еще портянки постелил.
- У нас в армии портянок нету, - с обидой произнес Додоня. - Мы носки носим.
- Не хотите, как хотите, - сказал Шпарин. - Нам больше достанется. Отдайте ложку, Сергей Николаевич.
- Двумя будешь есть? - зловредно спросил Маралов, быстро проникая ложкой вглубь горки тушенки на блюде.
- Хотите расскажу историю? Про случай на Базе. Настоящий ужас, - сказал Додоня безразличным тоном.
- После завтрака. А сейчас кушаем и кушаем молча. Потом Петя поделится ужасом.
Завтрак прошел в сосредоточенном молчании и завершился горячим чаем из термоса, разлитым в граненые стаканы.
- Приступим к ужасу, - объявил Шпарин после завтрака и кивнул Додоне. - Начинай.
- Значит, про случай...
Додоня сделал важное лицо и поведал о возникшей однажды над лесом невероятно высокой черной пирамиде. При появлении пирамиды раздался тошнотворный хруст, затем гул, перешедший в свист. Свист сбил листву с деревьев, поразбивал множество окон и повалил всех наблюдающих за пирамидой на землю. Пирамида раскалилась докрасна, разбухла, лопнула, и разлетелась на мелкие кусочки.
- Пирамиду я за два года ни разу не видел, - с сомнением произнёс Маралов. - Чёрте что.
- Все корчились, как умалишенные. Кровища из ушей текла...
Додоня поднес к лицу пустое серебряное блюдо и, вглядываясь в него, рассказал как сбежал из Боровска, куда они на грузовиках с хозяйственным взводом под начальством замкомандира Базы капитана Балкина отправились за продуктами для офицерской и солдатской столовых. Додоня постучал по блюду и, перевернув, постучал по днищу.
- Пока они грузились на складах, таскали ящики, я угнал машину Балкина.
- Про пирамиду все же интереснее. Оставим дезертирство на твоей совести. Давай дальше.
- Дальше самый ужас.
Самый ужас заключался в собирании пирамиды из кусочков в первоначальное состояние и скручивании пирамиды в оранжевый жгут с отлетающими во все стороны брызгами, и последующим превращением жгута в "большущую чёрно-чёрную" перевернутую воронку, которая наползла на Базу и принялась втягивать в себя личный состав.
- Все побежали, бросились кто куда, прыгали в машины, неслись со всех ног, хватались за деревья, столбы... Но мало кого не засосало.
- Как тебя на засосало? - недоверчиво спросил Маралов. - Почему тебя не втянуло?
- В подвале спрятался. До утра прятался в подвале, под штабом. А потом жахнуло. Так жахнуло, так жахнуло, что ухи заложило, - сказал Додоня и замолчал, всматриваясь в лицо Шпарина. - И когда мы вылезли с вашей девушкой...
- Не понял, - хмуро сказал Шпарин.
- Мы с ней прятались в подвале. Потом вы приехали с лейтенантом Ляховым...
- Я уже нервничаю, - сказал бледный Шпарин. - Нервничаю... Хватит, Петя. Не надо больше ужасов.
Додоня залился смехом и упал лицом вниз.
- Развелись?.. Наврал я про девушку. А про воронку не наврал. После этого случая еще раз воронка была. Вдалеке прошла. После неё все чихали и сопли неделю текли. Вот такие дела.
Додоня спрятал посуду в мешок, поставил мешок в багажник, достал из багажника лопату, сделал ямку и закопал пустые банки.
- Меняешься на глазах. Молодец, Петя.
- Ещё про кубы и линзы не рассказал, - вспомнил Петя.
- Про кубы и линзы тоже интересно. Ты рассказывай, рассказывай...
- Тоже еще та история.
- Где наши вещи, которые ты "погрузил"? - раздраженно спросил Шпарин, выбрасывая мешок с посудой на траву.
- В кожаной сумке возле запаски.
- Нет здесь кожаной сумки! Запаска есть, а сумки нет. И карабина нет! И твоей базуки нет!.. Опять я в чёрном костюме и опять я чёрте где!
- Бузюку я в доме оставил. Боекомплект кончился.
- Петя? Обещай, что больше никогда не будешь охотиться. Там, где скоро будешь жить. Обещаешь?