Страница 2 из 98
Часть третья. Точки невозврата. Вращение.
Глава 16. Малджер.
Глава 17. День лязгающей калитки. Коктейль.
Глава 18. Возвращение.
Часть первая. Абсурд.
Глава 1. За поворотом.
Можно было дождаться автобуса, но сегодня, благо всю неделю стояла сухая и ровная погода, Шпарин решил прогуляться до электрички пешком, не спеша побродить по предосеннему тихому лесу и по пути собрать к холостяцкому ужину грибов.
"До станции километра три, по прямой, вполне успею на "двенадцатичасовую", пистолет тоже заберу, пусть лежит дома, память о дедуле и реликвия как-никак. И вообще... Мало ли хулиганов ездят в электричках и болтается в округе".
Нож, отобранный у "хулиганов" в ночной электричке, которых очень интересовал его мобильник, отправился в левый карман застиранной маскировочной куртки одетой поверх футболки цвета хаки, "ТТ" - в правый. Пистолет, найденный в начале отпуска при разборе старой рухляди на чердаке, был в отличном состоянии и хранился дедом-ветераном в промасленной тряпке, видимо, ещё с войны.
Шпарин опустил пакет с завтраком и армейскую фляжку с холодным чаем в небольшую корзину, затолкал мобильник и старинный "брегет", опять же дедовский, в карманы джинсов и, зашнуровывая кроссовки, бросил взгляд на резиновые сапоги.
"Погода погодой, а росу ещё никто не отменял. Ладно, не размокну".
Шпарин закрыл дверь, спрятал ключ в тайное место и пошел попрощаться с соседями, пожилой парой, доживающей век в поселке и присматривающей за его домом. Соседи хлопотали по хозяйству. Тимофей Анатольевич, на редкость моложавый дедуля, красил забор, Евдокия Семеновна, уютненькая старушенция в галошах на босу ногу, обирала ягоду с кустов ежевики растущей у дома.
- Здрасте, - поздоровался Шпарин. - В заботах с утра?
- Валера тебя отвезет, приедет к обеду за внуками. В школу пора.
- Спасибо, - поблагодарил Шпарин, осторожно трогая пальцем синюю штакетину забора соседей. - Прогуляюсь, погода хорошая.
- Когда назад? - спросил старик.
- Дня через три... Возможно раньше. Дела срочные.
- Знаю твои дела. Девушка?
- Ага. Звонила вчера.
- Книгу новую привези. Только обещаешь.
- Привезу. Счастливо оставаться.
Стена леса начиналась в ста метрах за огородами. Шпарин ступил на первую же тропинку, оглянулся на дом и вошел в лес. Минут через двадцать усыпанная иголками тропинка вильнула, обежала замшелый пень, семейку длинненьких мухоморов и раздвоилась под прямым углом. Левая лесная дорожка, залитая утренним светом, запетляла в высоких корабельных сосновых стволах, правая, во влажных испарениях, коряво нырнула в густые сумерки елей. С наслаждением вдыхая пряный густой воздух, Шпарин потоптался на развилке, полюбовался поразительной картиной - разделенными массивами елей и сосен и, прикинув направление к станции, повернул направо, сошел с тропинки и тут же запнулся о выступающий корень ели. Тонкие шершавые стволы бросились на него, обступая со всех сторон, Шпарин вздрогнул, увернулся от летящих в лицо веток, протиснулся между деревьев и оказался на открытом месте. Быстрая смена растительности немного смутила. Шпарин, не меняя положения, спиной, проскрёбся обратно к тропинке, огляделся и, увидев мшистый пень, вернулся назад.
Не заросший склон холма кривлялся и полого уходил к синей ленте речки. По горбатому деревянному мосту ехала машина. По полю, невообразимым зигзагом, полз трактор. За речкой виднелся посёлок, который он недавно покинул. Шпарин уселся на сухой бугорок, сорвал стебелек с пушистым венчиком на конце и сунул в рот.
"Метаморфозы... Росы тут нет... От поселка ушел недалеко. Блуданул? Сделал круг и вышел с другой стороны? Так получается...".
На одиноко стоящую ёлку села ворона и несколько раз каркнула в его сторону. Подул лёгкий ветерок. Марая голубое небо, полетели быстрые облака. Изумрудно-темный лес с желтыми наскоками осени тщательно выстиран ночной влагой. Теплое солнышко ласково гладит макушку.
"Август. Последние погожие деньки. Идиллия".
Клонило в сон. Было так хорошо, как казалось хорошо никогда не было. Хотелось упасть навзничь, растянуться на земле и предаться неге. Он так и сделал, забыл о мокрых ногах, сцепил руки на затылке и повалился на спину. Пока Шпарин созерцал красоты окружающей природы и размякал душой, из серой сумятицы облаков выделилось одно, необычно оранжевого цвета и округлой формы и, потянув за собой яркий, резко очерченный хвост, понеслось к земле. Лениво пожевывая травинку, прищурясь, Шпарин разглядывал необыкновенное облако.
"Прямо аномальщина какая-то...".
Облако трансформировалось в шар, приличных размеров, потом в линзообразную сферу, которая медленно увеличиваясь, стала опускаться ему на голову. Внутри сферы, в машинном зале, бегали люди в халатах и комбинезонах и, ожесточённо жестикулируя, кажется, кричали друг на друга. По залу метались и били разноцветные лучи. Валил дым, горело оборудование. Лица людей выражали растерянность, страх, даже ужас. Наполнение сферы смазалось, появились увеличенные, замутненные дымкой лица, внимательно смотрящие на него. Лица отодвинулись, проявились фигуры в халатах в уже виденном машинном зале стоящие у громоздкого аппарата с толстой трубой и громадным раструбом на конце. Зев трубы, в котором Шпарин увидел себя, лежащего на зеленой траве, разросся на весь диаметр сферы и пыхнул оранжевым огнем. На склоне резко посветлело. Содержимое линзообразной сферы затянулось зеркальной искрящейся пленкой. Воздух наэлектризовался и, странное дело, начал струиться и зашипел. Чувствуя шевеление волос на голове, Шпарин вскочил, поднял белеющий рядом гладкий камень и взвесил на ладони.
Камень попал в центр сферы.
Небесное зеркало треснуло, противно чмокнуло, заглатывая камень, и побежало кривыми ломаными трещинами к краям. Волнистые, размытые края сферы затвердели, выпрямились, ломаные трещины вернулись к центру, раздался громкий щелчок, вспышка, и сфера растянулась в гигантский призрачный куб. Куб рухнул и накрыл склон. От стенок куба полезла грязная рыжая вата, обращаясь в стремительном движении в рыжий туман. Туман вскипел и распался мириадами летящих оранжевых точек. Затем куб с ужасающим воем и грохотом взорвался. Ослепительно-тяжёлый поток света впечатал Шпарина в землю и закрыл ему глаза.
Звенящая тишина.
Шпарин полежал, послушал звенящую тишину и осторожно приоткрыл веки. Рыжий туман исчезал и эта рыжая гадость, испаряясь на глазах, меняла мир самым непостижимым образом. В остатках рыжего марева возникла плоская гора. Склоны горы со срезанной верхушкой мгновенно покрылись растительностью. На возвышенность, одно за другим, полезли белые циклопические строения с куполами и тарелками параболических антенн на крышах. Выросли и устремились к небу пирамидальные решетчатые мачты потрясающей высоты, выросли зеркальные сверкающие конструкции, выросли, попрыгали с горы и побежали за горизонт. Вернулись звуки. Зашумел ветер, закричали птицы. Воздух над возвышенностью переливался цветами радуги.
"Не буди лихо, пока тихо. Какого дьявола я бросил туда камень? Но что-то бы изменилось?".
Шпарин, ощущая себя некий прибором, который быстро разобрали и вновь собрали, забыв кое-что привинтить обратно, повалялся ещё немного на зелёной траве, поразмышлял о жизни после смерти и, поставив диагноз: "кратковременное помутнение рассудка", решил вставать. Мост с машиной, поле с трактором, поселок, исчезли. На месте речки плескалось озеро, в котором лежал полузатопленный двухмоторный самолет. У берега, выставив ноздри из воды, громко фыркал бегемот.