Страница 4 из 5
Михаил достал свечу, Саша чиркнул спичкой, свеча неярко загорелась, разгораясь всё сильнее и освещая небольшой круг.
- Видишь, по знакомой дороге, наверх, можно и со свечой выбраться! Смотри, язычок пламени всё время отклоняется в сторону вентиляционного тоннеля!
Держа свечу в руке, Михаил направился к правому тоннелю, язычок пламени отклонился от фитиля под прямым углом.
- Там где-то есть выход, или большая дыра наружу! - уверенно сказал он, - видишь, как тянет, пошли!
Вверху под куполом неожиданно, на долю секунды вспыхнула яркая вспышка, осветив всё помещения. Ослеплённые ярким светом друзья замерли:
- Что это могло быть? - вытирая глаза, спросил Михаил.
- Наверное, какое-нибудь статическое напряжение, мы зашли, объём комнаты изменился, вот и проскочил разряд!
Когда, наклонив голову, Миша шагнул в узкий тоннель, он внезапно почувствовал сильное головокружение и резкую боль, как вспышка пронзившую мозг. Пройдя ещё шаг, остановился, опираясь на стену, и потряс головой. Саша тоже стоял рядом, слегка согнувшись и сжав голову руками.
- Тебя тоже, как кто по башке ударил? - с трудом разгибаясь, спросил он
- Я думал, о притолоку ударился. А тут над головой ещё добрых полметра! Как пронзило! Наверное, кислороду в подземелье маловато?
- По свече не скажешь - хорошо горит.
По правому тоннелю они крались довольно долго, батарейка одного из маленьких фонариков "сдохла", пришлось ограничиться неярким светом второго маленького фонаря и идти очень осторожно.
- Может, повернём назад, пока и в караульном фонаре батарейка не села, - забеспокоился Саша, - отсюда на ощупь точно не вернёмся! А я так по белому свету соскучился!
- Ты чувствуешь, что откуда-то сквознячком потягивает? - вместо ответа спросил Михаил, - так явственно потягивает. Где-то должен быть выход!
Действительно в тоннеле стало свежее, и на лице ощущался лёгкий ветерок. Боль и шум в голове постепенно стихли.
Неожиданно для себя друзья почувствовали, что узкий проход тоннеля расширился, и они больше не касались стен.
Включили большой фонарь. Они стояли в широкой штольне, посредине которой были видны рельсы железной дороги, внутри колеи был проложен ещё один рельс. На этой узкоколейки стояла ржавая вагонетка, между рельсами бежала вода. Кругом валялись какие-то железяки, гнутые лопаты и ломы.
В глубине штольни, проблескивая отсветами фонаря в маленьком оконце тамбура, стояло нечто, похожее на старый пассажирский вагон.
Фонарь два раза предательски мигнул и потух, отвечая на отчаянное встряхивание, слабым малиновым светом едва горевшей лампочки.
- Всё! Света нет, "кина" не будет! - мрачно пошутил невидимый в темноте Михаил.
Помолчали, осмысливая произошедшее.
- Пока свечки горят, двинемся назад? - предложил Александр, - я теперь стал, как кошка, в темноте кое-что вижу. Вот и сейчас вижу струящеюся по полу воду. Нет, не саму воду, а отблески на ней
- Ну, ну! Сова полуночная, больше ничего не видишь? Сказанул, отблески, чего отблески, в кромешной тьме?
- Слушай, ручей-то куда-то бежит? Наверное, под уклон в основную речку. Зажигай свечку пойдём, посмотрим! Может и правда блестит?
Пошли вдоль струящейся воды. Ручеёк, пробежав несколько метров, исчез под завалом. Огонёк свечи мотался из стороны в сторону, грозя потухнуть. От бесформенной кучи камней перегородившую дорогу ручейку, явственно тянуло свежим ветерком.
Спотыкаясь и падая, друзья полезли по камням, ориентируюсь по колеблющемуся огоньку свечи. На самом верху, почти под сводами штольни, через груду мелких камней даже ладонью чувствовался ветер. В полной тишине был слышен лёгкий свист воздуха, проникающего в подземелье и устремляющегося по узким тоннелям вверх, к камням, исписанным рисунками, у подножья мрачной скалы.
- Тяга, как в каминном дымоходе, - отметил Михаил
Меняясь, при свете свечи, начали малой сапёрной лопаткой лихорадочно копать каменистый грунт. Наконец устав, вспомнили о брошенных кем-то лопатах и ломах и. Дело пошло быстрее. Но когда мелкие камни были сброшены вниз, за ними оказались могучие валуны, которые даже с помощью лома, было невозможно сдвинуть даже на сантиметр.
Свечка догорала вместе с последней надеждой выбраться на волю.
Но с упорством обречённых, они всё копали и копали! Даже когда большая и малая стрелки часов сошлись на двенадцати, а на поверхности наступила тёплая летняя ночь, они продолжали копать. И заснули на камнях, потушив драгоценную свечу, лишь тогда, когда совершенно выбились из сил.
Проснулись, одновременно, будто кто-то толкнул в бок. Светящиеся стрелки на командирских часах показывали четыре утра. Какое-то время, лежали, молча, вспоминая вчерашние события.
- Слышишь? - тихо прошептал Александр, - кто-то возле вагона ходит.
Прислушались.
- Никто там не ходит, это у тебя галлюцинации, или продолжение сна, - ответил Михаил, - но надо быть настороже.
- Как тут быть настороже? Тьма, хоть глаз коли. Может он стоит тут рядышком и слушает наши разговоры.
- Пускай слушает. Нам главное, на волю выбраться.
Питьевая вода была выпита накануне. Погрызли хлеб с остатками колбасы, запивая водой из подземного ручья. Отходить по одному от завала не решались, боясь заблудиться. Оставшуюся свечу зря не зажигали, берегли для продолжения работы.
Натруженные руки и спины нестерпимо болели, кровоточили мозоли на руках, а они всё копали и копали!
Наконец, подкопанный снизу громадный валун слегка шатнулся. Маленькая удача прибавила сил, в ход пошли ломы. Образовалась узкая щелка, из которой струился свет, и в которую уже можно было просунуть ладонь.
Пленники потеряли счёт времени. Когда солнце уже клонилось к закату, измученные, обессилевшие и грязные, наконец, выбрались наружу.
Долго лежали на траве, раскинув руки, глядя в темнеющий небосвод, не веря в своё спасение!
Борясь с усталостью, спустились на галечный берег близкой реки, слегка помылись и уснули, найдя на краю покоса свежескошенный стог пахучего сена.
Побег
От утренней сырости и прохлады, проснулись рано. Первые лучи солнца с трудом пробивали густой, розовый туман. Рядом, невидимая за туманом, журчала река, за рекой нескончаемой дробью стучал дятел, рано проснувшаяся кукушка, не торопясь отсчитывала чьи-то дни.
Михаил, с трудом оторвал голову от вещевого мешка, выполняющего роль подушки. В ушах звенело, резкая боль периодически пронзала мозг, заставляя морщиться.
- Простыл, наверное, в подземелье. Болит так же, как вчера в бывшей церкви. Пошарив рукой по сену, нашёл плечо друга и осторожно потряс:
- Саша, Саш, как у тебя дела? У меня голова раскалывается, будто мы с тобой всю ночь пропьянствовали.
- У меня тоже побаливает, я давно не сплю, слушаю. За туманом слышал голоса, техника какая-то постоянно шумит, рабочий день начался.
- Надо пойти искупаться, может голова пройдёт. Я думаю домой поедем, вчера так устряпались, какая уж тут рыбалка?
- Этим берегом до парома далеко, может здесь, переберёмся вплавь?
- Надо к штольне вернуться, наш лаз замаскировать, может ещё пригодится. Станция недалеко по тому берегу, я слышал, как поезд проходил. Переплывём и на вокзал, утренняя электричка, наверное, уже прошла. Посмотрим расписание, на чём ещё можно уехать?
- Ты хочешь ещё раз сюда вернуться? Посмотреть, что там за вагон стоит?
- Недельку отдохнём и приедем, сверху, от скалы надо лаз закрыть и записку о нашем спуске забрать. Найдёт кто-нибудь, всполошит людей.
Обходя влажные от росы кустики, спустились к воде.
- Туман какой-то странный, розовый, будто снизу лампой красной подсвеченный. Наверное, это росинки на солнце переливаются! - обратил внимание Михаил.
В этом месте был широкий плёс с быстрым течением, ближе к их берегу.
- Пока переплываешь, унесёт дальше станции, - засомневался Александр.