Вне имён

- А можно быть уверенным в том, что всё, что говорилось мне и что показал шар, правда?

- Думаю, что ни в чем и никогда нельзя быть уверенным. Как сказал поэт, "мысль изреченная есть ложь". Но, это близко к реальности. И, в конце концов, всё закончилось хорошо, вы с Артемом живы. А вмешательство инопланетных сил... Подтверждает тот луч, что стоял над этим домом, когда мы подъехали. Да, они, несомненно, существуют, - сказал Арамис.

- Луч?

- Да. И вы теперь - одни из нас. Тех, кто прошел трансформацию - или же, пройдет её в ближайшем времени... Мы все, кто собрались, здесь и сейчас - мутанты. Следующая раса. Люди, способные прожить долго, чтобы сохранить ноосферу планеты, - усмехнулся Неназываемый.

- Нас облучили? Обработали?

- Можно и так сказать... Над домом, когда мы подъехали, завис грандиозный прибор или аппарат, похожий на прекрасный цветок. Он весь искрился. А на этот дом был направлен зеленый луч..., - сообщил Сенсей.

- Но мы... Ничего не почувствовали, - сказал Артем.

- Я тоже, друзья мои, - ответил на это Неназываемый. - Потом слегка корежило... Но вначале - не почувствовал ничего, когда это случилось со мной. Я даже не знаю, когда это произошло. Хотя, некоторые из наших уже видали нечто такое, как мы сегодня. Потому, я и понял, что происходит. Но я, признаюсь, до конца им не верил.

- И мы с Сенсеем. Мы тоже не знаем, когда именно нас облучили... И, тем более, почему именно на нас пал их выбор. Простая случайность, быть может,- добавил Арамис.

- Что ж... Если нам помогают - значит, мы все-таки кому-то нужны... В этой бесконечной Вселенной, - сказал Артем. - И потому, есть, всё же, надежда, что, хотя бы с помощью иных рас, но выберемся из тупика.

- Выберемся! - оптимистично заявил Сенсей.

- Вот что, ребята! А теперь - давайте все спать, Рано встанем, поедем до нашей дачи. Там мой вертолет. С утра надо в Питер лететь, - сказал Виктор.

Неназываемый вышел на улицу: ему показалось, что кто-то мелькнул за окном, в свете фонарей. Уже снова подморозило: снег покрылся толстой коркой льда, земля - тоже тонким его слоем. Под деревом, в нескольких метрах от входа, стоял человек.

- Кто здесь?- громко спросил Неназываеый.

- Ну, что? Не ждал, забыл мои слова? - спросил человек.

- Нет. Не признал просто. В конце концов, почти пару веков не виделись... Заходи в дом, цадик. Не стой на морозе.

Глава 6. Космополит.

Он познакомился с Учителем...ну, почти случайно. В те времена, Польша и Галиция попали под сильное влияние бродячих раввинов, каббалистов, которые именовали себя цадиками, или магами. В то время, Учитель, инсценировав собственную смерть, после собственных похорон перебрался, как он говорил, из Праги, в те места, где его знали не столь хорошо, и с омолодившимся лицом. А вернее, с лицом, теперь вновь лишенным старческого грима.

Великий маг, сокрытый цадик, жил, как простой портной или старьевщик. Иногда владел букинистической лавкой. Роль его была столь неприметной, что его советы и даже духовное руководство многие цадики воспринимали как собственные идеи и побуждения к действиям.

Для Неназываемого это была лишь вторая, по срокам и продолжительности, человеческая жизнь, и первая - как жизнь, так сказать, "посвященного"; он готовился свернуть горы, совершить что-нибудь великое и значимое.

Учитель всячески усмирял его буйный темперамент.

- Главное правило, думаешь, оставить след в истории? Может, ещё и мировое господство установить, правды и справедливости? - спросил он, посмеиваясь. - Не та планета... Правда и справедливость здесь обычно в кусты прячутся, да из-за угла не высовываются. Только, иногда, осторожненько.

- Нет, как раз, я против мирового господства, кого бы то ни было, любых сил...Но, разве человечество не нужно развивать, давать ему знания?

- Вот что я тебе скажу... Никакое доброе дело не остается безнаказанным. И первая, даже - наипервейшая твоя задача - не засветиться. Бурный прогресс...Запомни, ничего нет хуже. Во-первых, этим человечество, так сказать, вызовет дьявола на себя, предъявит ему дуэльную перчатку. А, во-вторых, прежде должно быть развитие духовное и гуманистическое, и лишь затем - технологическое. Иначе, последует жутчайшая катастрофа. Много вас таких, молодых да ранних. Береги себя, - и неожиданно, его глаза подернулись слезами.

- Что ты имеешь ввиду, цадик?- спросил Неназываемый.

- Был у меня ученик...Имя которого запомнилось на века, есть в каждом учебнике истории соответствующего времени. Прошу тебя, не попадай в них и ты. Никогда... Он, как и ты, мечтал о великом прогрессе, о его исцеляющей человечество роли. А ещё, об иных мирах, иных звёздах. Мы встретились в Праге. Самой главной его ошибкой было даже не то, что он пропагандировал новые астрономические взгляды, увлекался мнемоникой и герменевтикой, изучал - впрочем, изучаемую тогда во всех монастырях и всеми образованными людьми -каббалу и алхимию...И даже не тем, что главной его ошибкой было то, что он... И в этой самой каббале, и в христианстве, и в любой ортодоксальной религии увидел одно из самых уязвимых мест: самонадеянный, раздутый до неимоверных размеров, чванливый антропоцентризм... Нет, в общем, его вина, мой мальчик, была лишь в том, что он назвал ослов ослами...Он сказал, что творцами религий, законов, правил жизни - всегда были величайшие ослы мира. Далекие от знаний, жизни и цивилизации. Те, кто не исследует тайн природы, кому неинтересны ни звёзды, ни Вселенная.Те, кто не способен понять скрытые причины вещей, и не пощадит ни народы, ни государства, с легкостью обрекая человечество на кровь и истребление... Что-то в этом роде он и говорил, и писал.

А люди никогда не любили, чтобы их называли ослами. В особенности, "величайшие ослы мира" этого не переносят... Самые важные и самые раздутые гордостью. Вообще, люди любят, когда им впереди, перед носом, показывают сладкую морковку, и говорят, что они обязательно достигнут её, если будут следовать прежним курсом...Как ослик с повозкой и умным погонщиком.

- Но кажется, они даже в морковку перестают верить.

- Теперь - перестают. Не переставая, однако, верить в спасительную ослиность. И при этом, искать погонщика. А когда перестанут верить в морковку совсем, начнется общая, всесокрушающая драка. Всех со всеми. За право быть извозчиком на телеге. Только, они никуда не поедут, без настоящего извозчика.

- А кто настоящий извозчик, цадик?

- Разум,- ответил Учитель.

- А тот человек, о котором ты рассказал мне - это Джордано Бруно? Он, я знаю, бывал в Праге... Ты был знаком с ним?

- Да. Это Джордано Бруно. И мы были знакомы. К сожалению, совсем недолго. И я толком не успел на него повлиять. Он занимался там исследованиями магии. Написал трактат о её формах. В общем-то, вполне правильно классифицировал. Но, как я его ни уговаривал, он там не остался, будто не зная, что его постараются заполучить в свои руки, и пытать. Чтобы выяснить, что он здесь узнал. А уж зачем он принял это коварное приглашение от Джованни Мочениго, зачем поехал в Венецию... Ведь было понятно, чем это грозит. Конечно, даже я не предполагал, что закончится всё так скоро и так ужасно. Страшными пытками. И сожжением, с кляпом во рту, на площади Цветов. Это, чтобы он не выкрикнул заклинание, не проклял их. Они, на самом деле, верили, что умирающий Бруно может сказать такие слова, что тут же исполнятся. Конечно, ему не просто мстили за юношеские трактаты, вменяя в вину, что он назвал ослов ослами. Но и это - тоже наложилось. По их словам, он назвал ослами всех священников. Хотя, он назвал этими животными... всего лишь всех людей, не исключая себя самого.

- А зачем его пытали?

- Потому, что хотели выведать мифические знания.. О Философском камне, Граале, о магических заклинаниях... Ну, и о том, наверное, как превратить свинец в золото.