Песок

Танкисты бригады, действуя из засад, выбили прорывающиеся через пехоту немецкие танки. К тому же начало уже темнеть, а немцы ночью старались не воевать. Но было понятно, что завтрашний день на этом направлении будет очень тяжелым.

Почти одновременно, атакованы были позиции 248-ой дивизии западнее большака Хмелита - Вязьма. Но тут немцам крайне не повезло с местностью - мало того, что на направлении их наступления был противотанковый ров, который был прикрыт пехотой, противотанковыми и зенитными пушками, так и местность просто изобиловала множеством мелких речушек и болот. Однако было понятно - самое большее, на что можно было рассчитывать Рокоссовскому на этом направлении - это то, что его войска смогут продержаться еще день на этом рубеже. Может быть. И это можно будет считать маленьким чудом.

Но в целом Рокоссовский не обольщался. На северном фланге немцы пробьют брешь, поэтому нужно думать на какой новый рубеж отводить войска и где строить новую оборонительную линию, выигрывая время.

Но для этого войскам на северном фасе обороны нужно продержаться еще завтрашний день и только в ночь с 7-на 8-ое, оторвавшись от противника, отступить на рубеж реки Вазузы. Одновременно придется отводить и войска на правом фланге северного участка Александрино - Высокое на рубеж Семово - Горлово - Касня - Ефремово.

Утром прибыл 471-ый ПАП РГК. Рокоссовский сразу же его отправил в район Хмелиты.

И этим же утром в районе Семлево появились остатки 24-ой армии Резервного Фронта под командованием начштаба армии генерал-майора Кондратьева. Рокоссовский посыльным передал ему приказ Ставки и по телефону поставил задачу занять оборону фронтом на запад по берегу Осьмы, перекрывая возможность движения противника по Старой Смоленской дороге и Ельнинскому большаку, по которому и отступала эта армия. По факту армией она числилась лишь на бумаге. В наличии был штаб армии, штабы нескольких дивизий с весьма немногочисленными остатками боевых подразделений и всевозможные тылы - от полковых до армейских.

По пятам за ней шла немецкая пехотная дивизия. Рокоссовский выдвинул в помощь Кондратьеву милицейский батальон и два дивизиона зенитчиков. Кроме этого, через делегата связи передал приказ командирам 229-ой и 38 -ой дивизий о временном переподчинении последних штабу 24-ой армии, до прибытия командарма -20 Ершакова. Но даже при развертывании этих сил он не мог полностью закрыть участок от минской трассы через оба Семлева до Михалей для смыкания с флангом его войск на знаменском большаке. Оставалось надеяться на подход армий Западного Фронта.

Появился противник и на южном направлении. Первым было атаковано подразделение, закрепившееся на левом берегу у железнодорожного моста. Причем атаковал противник с западного направления. Через реку ему оказывало помощь фланговым огнем несколько пулеметов. И минуты спустя немцы атаковали позиции наших войск прямо через мост. Командир подразделения поступил строго по инструкции - подорвал мост и, отбив атаку, отошел на основные позиции в район Михалей. Мост через Угру у Знаменки противник, по-видимому, все же надеялся получить в исправном состоянии. Поэтому в районе моста никаких атак не предпринимал. Передовыми отрядами немцы сбили заслоны на бродах у деревень Великополье, Лепехи и Баталы, обходя позиции батальона, прикрывавшего мост, с флангов. Контратака переправившихся групп противника не увенчалась успехом. С другой стороны реки на наступавшие подразделения батальона прикрытия моста было оказано сильное огневое воздействие. Однако и немцы при отсутствии бронетехники и довольно жидкой артиллерийской поддержки, одной пехотой не смогли сбить батальон с предмостных укреплений. По документам убитого офицера было выяснено, что атаковало наш батальон подразделение 252-ой пехотной дивизии. По итогам боестолкновений командир батальона сделал вывод, что атаковавшие их гитлеровцы были передовым отрядом дивизии, имевшим задачу обеспечить захват моста. После доклада о бое, командованием было принято решение отвести батальон, не имевший тяжелого вооружения, к основным силам на рубеж Тетерино - Цынеево.

Аэродром "Двоевка".

Ночью командиру 43-ей смешанной авиадивизии генералу Захарову спать тоже не пришлось. Еще днем по связи пришла шифровка, что ранним утром на аэродром "Двоевка" прибудет спецборт, который одновременно будет лидером для 24-х самолетов И-16 из 11-го и 171-го ИАПов, передаваемых в состав его дивизии в качестве усиления. Поэтому остаток дня и ночь ушла на подготовку к размещению самолетов. К счастью, получилось как в поговорке " не было счастья - да несчастье помогло". Хотя комдив, помня слова Рокоссовского о том, что 7 -го октября пойдет снег, а следом за ним придет распутица, и собрал остатки своих полков на аэродроме " Двоевка", единственном в его дивизии имевшем бетонную ВПП, мест для новых самолетов оставалось еще с запасом. "Хозяин" аэродрома 33-ий ИАП на 6-ое октября в своем составе имел всего лишь шесть самолетов ЛАГГ-3. Остальные полки имели примерно такой же численный состав. Захаров осознавал опасность уничтожения его самолетов, базирующихся на одном аэродроме. Это с одной стороны. С другой он прекрасно понимал, что противнику давно известны все аэродромы советской авиации в районе Вязьмы. Плюс, численный состав дивизии не достигал штата предвоенного полка. А бетонная ВПП давала возможность его летчикам в меньшей степени зависеть от погоды.

Про пополнение он тоже все понимал. Поступил приказ командующему Московской зоны ПВО выделить н-ное количество истребителей для 43-ей САД. И разве нормальный командир в такой ситуации отдаст лучшее? Да никогда! И Захаров бы так же поступил. Ведь задачи с командира, передавшего самолеты, никто снимать не будет. Они останутся. Поэтому в 43-ю дивизию пошли "старички" И-16, а МиГи, ЛАГГи и ЯКи остались в своих частях. Получается и задачу командир выполнил, и боеспособность не сильно понизил. Но Георгий Нефедович не расстраивался! В его положении любой помощи нужно было радоваться. Что И-16? В их условиях, когда от аэродрома до позиций частей обороняющих город от 15 до 40 километров, и главным врагом становится не авиация, а танки и пехота, когда облачность прижимает все к земле - недостатки И-16-го если и не дают преимущества, то становятся малосущественными. А его маневренность по горизонту делает его крайне опасным как для немецких истребителей, так и наземных войск. Техсостава имелось пять комплектов, так что комдив был уверен, что в ближайшие ночи все "ишаки" получат направляющие для "эресов". Которых на складах имелось в достатке.

Когда последний самолет сел и его покатили в замаскированное укрытие, Захаров позвонил в штаб 16-ой армии и доложил о прибытии подкрепления. Не успел он положить трубку, как на КП аэродрома вошел комиссар третьего ранга Цанава, одетый в зимний десантный комбинезон и шапку - ушанку.

- Товарищ ко...- вытянулся генерал.

-Полковник Абашидзе! - прервал его комиссар.

- Вы, - он указал на генерала пальцем - теперь знаете меня только как полковника Абашидзе.

- Слушаюсь, товарищ ...э..полковник!

- Я прибыл на транспортном. Мне нужна Ваша помощь, генерал. Меня и двадцать моих бойцов необходимо в кратчайший срок перебросить в район деревни Хватов Завод. То есть нужны автомашины.

- Слушаюсь!

И Захаров по телефону распорядился выделить из состава БАО машины и подогнать их к КП. Через полчаса под рев моторов взлетающих самолетов от аэродрома на юг двинулась колонна из трех полуторок.

Район д.Хватов Завод.

Через два часа колонна пробилась проселочными дорогами до указанной деревни. Не доезжая до деревни, полковник и его сопровождение, остановили машины и, загрузившись объемными тюками, растворились в лесу. Машины повернули назад, а через час таинственная группа, обойдя вне видимости деревню, была остановлена секретом охраны портала. Еще через пятнадцать минут, в сопровождении лейтенанта Иванова вся группа следовала к порталу. Прямо на ходу комиссар ввел лейтенанта в курс дела.