Страница 13 из 21
О приезде в Индию через несколько лет после Октябрьской революции русского художника Николая Константиновича Рериха с семьей высказывалось в свое время много догадок. Самые фантастические легенды находили себе место на страницах западной печати, изощрялась в невероятных выдумках белоэмигрантская пресса, появлялись укоры и в советских изданиях за то, что Рерих якобы забыл о своем сыновнем долге, покинув Родину в трудные для нее времена.
Все это было далеко от истины, и, словно отвечая на незаслуженные упреки, обращаясь мыслями к созидателям Нового мира, Николай Константинович писал, что молодое поколение непременно преобразит серые будни в праздник труда и что не от них, строителей светлого будущего, он уехал, а для них: «чтобы им привезти ларец»[68].
Великими трудами дружной семьи Рериха в течение многих лет наполнялся этот ларец дарами древних культур народов Востока, однако доставить его по назначению суждено было уже не самому Николаю Константиновичу, а его сыновьям, чья верность и любовь к Родине сняли все несостоятельные догадки и не оставили сомнений в том, что именно побудило Рериха на долгие годы обосноваться в Индии и объездить многие страны Азии.
Да и сам Николай Константинович открыто декларировал свои взгляды и намерения в широко известной книге с многозначащим названием – «Алтай-Гималаи». Вышла она в 1929 году и открывалась путевой записью, сделанной еще в 1923 году по дороге в Индию: «Урус карош!» – кричит лодочник в Порт-Саиде, увидев мою бороду. Всюду на Востоке звенит этот народный привет всему русскому. И сверкает зеленая волна, и красная лодка, и бело-голубая одежда, и жемчуг зубов: «Карош урус!». «Привет Востока!»[69]
Восток всегда умел отличать друзей от врагов и в лице Рериха приветствовал настоящего друга, о котором много лет спустя индийский деятель культуры доктор Калидас Наг скажет, что он был: «первым русским послом красоты, принесшим в Индию бессмертный зов Искусства ‹…› и тем самым объединившим души России и Индии»[70].
Вспомним, что в своем завещании 1917 года Николай Константинович, упоминая о своих сыновьях, писал: «Пусть живут дружно и трудятся на пользу Родине». В 1939 году он повторяет: «Любите Родину. Любите народ Русский. Любите все народы на всех необъятностях нашей Родины. Пусть эта любовь научит полюбить и все человечество. Чтобы полюбить Родину, надо познать ее. Пусть познавание чужих стран лишь приведет к Родине, ко всем ее несказуемым сокровищам»[71].
Этот отцовский завет с детских лет и на всю жизнь запал в сознание Юрия и Святослава. Вступая на землю Индии, Святослав Николаевич, несмотря на свои молодые годы, зорко всматривался в то далекое и для многих еще «туманное» будущее, в котором духовная мощь его родного народа и народов Востока лягут в основу нового мирового сотрудничества. О масштабности мышления и уверенности в правоте того дела, непременным участником которого мог уже с полным правом считать себя и Святослав Николаевич, свидетельствуют такие строки из его письма к В. А. Шибаеву, отправленного из Индии в мае 1924 года: «Так хорошо слышать о работе. Ведь дело всемирное. И большие начала все таковы. С радостью будем смотреть в будущее, с радостью примем угрозы врагов, ведь они только могут грозить в своем безумии»[72].
«Заманчивый Великий Индийский путь», о котором так много и так долго говорилось в семье Николая Константиновича Рериха и к которому так тщательно все готовились, был не только путем, где «живет Красота», но для вступивших на него – путем, усыпанным терниями. Ни то, ни другое не проходило мимо внимания Николая Константиновича, Елены Ивановны, Юрия и Святослава. Восхищаясь памятниками Элефанты эпохи Гуптов[73], они отмечали разрушения, нанесенные еще португальскими захватчиками. Любуясь архитектурными шедеврами Ахмадабада, Джайпура, Дели, Агры, Николай Константинович указывал на несоответствие между этими величественными памятниками и новыми, чуждыми индусскому духу сооружениями. Побывав в давно опустевшей резиденции Акбара – в Фатехпур Сикри[74], обращаясь к славному прошлому страны и дутому тщеславию феодальной знати, доведшей Индию до нищенского состояния, Рерих заносит в путевой дневник: «Здесь великий объединитель страны хоронил свои лучшие мечты, так непонятые современниками. В Фатехпур Сикри он беседовал со своим мудрым Бирбалом и с немногими, понявшими его уровень. Здесь он строил храм Единого Знания. Здесь он терял немногих друзей своих и предчувствовал, как не сохранится созданное им благополучие государства. И Агра, и Фатехпур Сикри – все полно безграничною грустью. Акбар знал, как будет расхищено достояние, данное им народу. Может быть, уже знал, как последний император Индии дотянет до половины девятнадцатого века, торгуя мебелью своего дворца и ковыряя из стен дворца в Дели осколки мозаик»[75].
С первых же дней Рерихи всюду встречались с ужасающей нищетой больших индийских городов. Она безропотно существовала по соседству с роскошью и расточительностью махараджей, паразитирующих на истерзанном завоевателями теле Великой Матери Индии. На задворках их дворцов бездомные парии приносили последнюю пригоршню риса в жертву богу Ганешу[76] – слону счастья. «Не много счастья принесло им это изображение. Индию надо знать не только из дворца махараджи»[77], – замечает Николай Константинович.
Однако ни толчея базаров с жадными торгашами и жалкими факирами, манипулирующими с беззубыми старыми кобрами, ни глупое чванство привилегированных каст не поколебали веру Рерихов в ту Индию, куда они, преодолев множество трудностей, приехали.
Осмотрев достопримечательности Бомбея, Джайпура, Дели, Агры, Варанаси, Николай Константинович с женой и сыновьями доехал до Калькутты. Здесь Рерихи собирались повидаться с Рабиндранатом Тагором. В полной уверенности, что в родном городе его должен знать всякий, вышли всей семьей из гостиницы, не захватив с собой адреса, и наняли такси. Услышав имя «Тагор», таксист действительно тронулся с места, нимало не раздумывая, и, к великому удивлению Рерихов, доставил их к какому-то махарадже Тагору, о котором они не имели ни малейшего представления. Оказалось, что о поэте Тагоре таксист не знает. Расспросы десятка полицейских и почтенного вида прохожих помогли только лишний раз вспомнить о старой истине: «нет пророка в своем отечестве». Хорошо, что удалось все-таки вспомнить название улицы и таким образом добраться до дома известного на весь мир поэта, гуманиста и общественного деятеля – Рабиндраната Тагора. Сам он оказался в отъезде. Рерихов встретил его брат, глава так называемой «бенгальской школы»[78], известный индийский художник – Абининдранат Тагор. С ним, так же как и с его учеником и последователем – Асит Кумар Халдаром, директором школы искусств в Джайпуре, а в дальнейшем директором Государственного Колледжа искусств и ремесел в Лакхнау, у Рерихов сложились на многие годы самые дружеские отношения и тесное сотрудничество.
Очень перспективным для запланированной исследовательской работы в Индии оказалось знакомство с основателем научного института в Калькутте – Джагадиш Чандра Босом. Рерихи посетили лабораторию его института, где проводились интересные опыты по изучению чувствительности растений, их реакции на излучения человека. Это была по тому времени совершенно новая область науки. Д. Ч. Бос был ученым широкого диапазона и занимался проблемами физики, биохимии, биофизики, а также исследованием космических лучей, атомной энергии. В 1923 году, когда состоялась первая встреча Рерихов с Д. Ч. Босом, он занимался главным образом ботаникой, и Николаю Константиновичу приятно было услышать из уст крупнейшего индийского ученого высокую оценку трудов своего соотечественника – К. А. Тимирязева. В это время преподавал еще в Калькуттском университете всемирно известный индийский физик Чандрасекхара Венката Раман, организовавший впоследствии научно-исследовательский институт в Бангалоре. Талантливый организатор и прогрессивный общественный деятель, Ч. В. Раман в 1947 году был избран иностранным членом-корреспондентом Академии наук СССР, а в 1957 году ему была присуждена Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами». С Ч. В. Раманом у Рерихов также установились прочные контакты.
68
Похвала врагам / Рерих Н. К. Цветы Мории. Пути Благословения. Сердце Азии. С. 146.
69
Рерих Н. К. Алтай-Гималаи. Рига: Виеда, 1992. С. 13.
70
Цит. по: Менон Н. Николай Рерих, пионер индийско-советской дружбы / Индия. – 1975. № 1. С. 25.
71
Завет / Рерих Н. К. Из литературного наследия. М.: Изобразительное искусство, 1974. С. 298.
72
Письмо С. Н. Рериха В. А. Шибаеву (без даты) 1924 г. Архив Г. Р. Рудзите (Латвия).
73
Элефант – остров в Индийском океане; на русских географических картах обозначен как остров Мордвинова. Эпоха Гуптов – период правления древнеиндийским государством династии Гуптов (IV–VI вв.).
74
Фатехпур Сикри – ныне пустынный город в 40 км от Агры, бывший некогда столицей империи Акбара Великого.
75
Рерих Н. К. Алтай-Гималаи. С. 19.
76
Ганеша – в брахманизме и индуизме слоноголовый бог мудрости, считающийся сыном бога Шивы.
77
Рерих Н. К. Алтай-Гималаи. С. 22.
78
«Бенгальская школа», или «Бенгальское Возрождение» – течение в индийском искусстве, возникшее на рубеже XIX–XX вв. под влиянием роста национально-освободительного движения. Художники во главе с А. Тагором стремились создать на основе традиций индийской миниатюры новое национальное искусство.