Книга Иисуса Навина

Долгое время почти что единственным источником для изучения хананео-финикийского мира служили фрагменты сочинения Филона Библосского (I в. до Р.Х.), сохранившиеся у Евсевия Кесарийского[133]. Этот очень поздний и компилятивный труд Филона давал весьма туманную картину религиозного состояния хананеев до появления Израиля. У ученых не было почти никаких данных для реконструкции религиозной жизни тех времен. Столь грустное положение дел заставило авторов французской «Иллюстрированной истории религий», опубликованной в конце XIX в., сказать: «Для изучения истории хананейских и филистимских племен, за исключением надписи Мезы, не существует никаких первоначальных источников»[134].

Все изменилось, когда в 1929 г. в местечке Рас-Шамра, на сирийском берегу Средиземного моря, французскими археологами под руководством Клода Шеффера и Жана Дени было сделано открытие Угарита, древнего финикийского города-государства. Раскопки, начатые в 1930 г., продолжились до 1939 г., затем, после 10-летнего военного перерыва, были возобновлены в 1949 г. Холм, называемый сегодня Рас-ас-Шамра, явил на свет город, уже известный по письмам телль-Амарны и египетским текстам. Было найдено огромное количество терракотовых табличек, исписанных клинописными буквами, несколько отличными от общеизвестного финикийского алфавита. Язык угаритских текстов классифицируется как один из западно-семитских языков II тыс. до н. э. Тексты, расшифрованные Г. Бауэром и Ш. Виролло и восходящие к XIV в., пролили яркий свет на религию и мифологию ханаано-финикийской культуры[135]. Большая часть текстов Рас-Шамры была опубликована в журнале Syria, начиная с vol. 10 (1929).

Верховным божеством хананейского пантеона был Эль, называемый царем и отцом богов и людей. Более важная роль принадлежала, однако, небесному богу Ваалу, «восседающему на облаках». Возможно, «ваал», переводимое как «господин», является именем нарицательным[136]. В любом случае, в народной мифологии единый образ Ваала дробился на тысячи локальных божеств и духов, часто лишенных индивидуальности. Народное религиозное чувство стремилось более к Ваалу как к хозяину определенного хорошо орошаемого места, чем как к богу, «восседающему на облаках». Также, подобно имени «ваал», видимо, и имя «астарта» могло иметь нарицательное значение. Так, во Втор. 28:4 говорится: «Благословен плод скота твоего, и плод твоих волов, и астарты[137] овец твоих». Чаще всего Ваал отождествлялся с Хададом, богом грозы[138], и поэтому являлся распределителем дождя и богом растительности. Небесный Ваал, согласно финикийским представлениям, «открывает катаракты облаков».

Согласно одному угаритскому мифу, Ваал был убиваем своими врагами, имена которых – Ям и Мот, мифические персонификации моря и смерти. Ими он заключался в подземный мир, так что умирала всякая растительность на земле. В начале сезона дождей Ваал был пробуждаем к новой жизни благодаря помощи своей сестры и жены Анат и освобождался из царства мертвых, так что растительность расцветала вновь. В этом мифе полевые работы были объясняемы как помощь Ваалу. Три главные женские божества— Ашера (жена бога Эля), Анат (сестра и жена Ваала) и Астарта, не разделены четко в своих действиях: все три являются богинями материнства, произрастания, плодородия, любви и войны. В их святилищах развивается религиозная проституция: такой обряд должен реализовать соединение небесного бога Ваала с богиней плодородия, соединить небо и землю, чтобы гарантировать плодородие людей и скота и произвести богатый урожай.

Другой миф рассказывает о том, как Ям решил возвести себе дворец, подчеркивая таким способом свое желание установить первенство среди богов. Все маленькие боги, называемые «сынами Эля», решили уже было уступить Яму, как вдруг восстает Ваал, упрекает их в трусости и вызывает Яма на битву. Арбитром боя выступает великий бог Эль, который предупреждает Яма, что он имеет своим противником бога более сильного и имеющего покровительство двух богинь, Анат и Астарты. Бог ремесел Кусор кует Ваалу два молота, с помощью которых Ваал побеждает. За ним признается первенство среди богов. Отвергнув претензии бога моря, господина смерти и беспорядка Яма, Ваал вмешивается как герой-благотворитель и спасает вселенную от возврата к хаосу. Другие эпизоды этого мифа показывают более широко, как Ваал воплощает этот победоносный принцип жизни среди людей Угарита.

То, что в мифах первенство Ваала утверждается им не без труда, некоторые исследователи[139] склонны объяснять как отражение того, что почитание Ваала появилось в Угарите довольно поздно. Действительно, Ваал – не «сын Эля»[140]. Он назван «сыном Дагона», чем подчеркивается его связь со слоями населения, родственными амореям Мари.

Еще один миф изображает противостояние Ваала с богиней Мот. Установив свое первенство, Ваал устраивает банкет для богов и богинь, затем отправляется посетить города своего царства. Он поручает Кусору сделать в своем новом дворце окна. В этот момент восстает против Ваала новый противник – Мот, обитающая в темной и зловонной области. Она вынуждает Ваала сойти в свою пасть. Мот не была какой-то богиней, которая бы почиталась, она не фигурирует в списках божеств, которым приносились жертвы. Она была ни чем иным, как персонификацией смерти («мот» значит «смерть»), имеющей ненасытимый голод и неутолимую жажду. Ваал подчиняется приказу Мот и объявляет себя ее рабом. Но прежде чем сойти в зев Мот, Ваал оплодотворяет одну телицу для того, чтобы обеспечить воспроизводство стад, и затем умирает. Боги потрясены, Эль скорбит: «Ваал мертв, что будет теперь с людьми?» Однако Анат отправляется на поиски брата. Ведомая богиней солнца Сапас, которая, обходя вселенную, зная все ее укромные и темные уголки, находит пораженного смертью Ваала и приводит Анат к нему. Сапас помогает Анат отнести брата на гору Сафон. Затем разъяренная богиня настигает убийцу брата, хватает Мот, рассекает ее мечом надвое, затем жарит, мелет и рассеивает через сито по земле. Это – знак возвращения к жизни Ваала, о котором Эль узнает через сон, в котором видит жир, каплющий с неба, в то время как реки текут медом. Ваал возвращается на трон и приходит в ярость, которая есть не что иное, как мистическое описание грома.

Эта часть цикла Ваала связана с обрядами плодородия. Ваал – хозяин дождей и гроз, которые он посылает в начале весеннего сезона. Дождь, образовывающийся на небе, должен оставить его, пасть на землю и оплодотворить ее, – это причина, ради которой Ваал отверзает окна своего дворца. Земные храмы Ваала – не что иное, как отражение небесного его жилища, и являются «окнами небесными», низводящими дождь на землю. Ваал оставляет небесное жилище, сходит на землю, чтоб напоить ее, иссушенную суровым сирийским летом, своим питательным соком. Сирийское лето – царство Мот, царство смерти. Подземный мир получает с неба воду, посылаемую для нового цветения земли, но не может удержать ее вечно. Мот должна уступить и вернуть тело Ваала, которым она была напитана. Сапас и Анат возвращают Ваала с земли на небо. Первая представляет в этом случае солнечную энергию, заставляющую воды испаряться, другая кажется воплощением источников, собирающих влагу, содержащуюся в земле. Согласно Каку[141], слово «анат» имеет значение «источники». Осенние облака – знак надежды на новый год жизни – символизируются восхождением на гору Сафон, своего рода угаритский Олимп, которую те, кто слушали эти поэмы, возможно, отождествляли с Гибель-эль-Акра, в древности называемой горой Касио, доминирующей в области, где находится Рас-Шамра. Такого типа могли быть тексты ежегодных богослужений возвращения дождя и богослужений плодородия, существеннейшего элемента в религии любой земледельческой цивилизации.

133

Тураев Б.А. Финикийская литература. – В сб. «Литература Востока», 1920. С. 164.

134

Шантепи де ля Соссей Д.П. Иллюстрированная история религий. Т. 1. М., 1899. С. 228.

135

Церен Э. Ibid. С. 258. Дзичковский Геннадий, диак. Ibid. С. 6–7. Noth М. Ibid. Р. 31.

136

Так, к примеру, считает Andre Caquot: CaquotA/ – Gugenheim E. II popolo d’lsraele. Roma-Bari, 1977. P. 16.

137

Слово астарты, русский переводчик, вслед за LXX, перевел как «плод». Смысл слова темен. Немало удивляет уже то, что вместо ожидаемой первой буквой стоит другая.

138

Metzger М. Ibid. Р. 89.

139

Напр.: Caquot A. Ibid. Р. 17.

140

Некоторые, впрочем, считают его «сыном Эля», напр. М. Бубер: Buber М. La fede dei profeti. Genova, 1985. P. 76. Согласно Буберу, потому-то Ваал и изображается в виде теленка, что он – «сын Эля», изображаемого в виде быка. Эль сходит на землю, является в виде быка, сочетается на пастбище с одной из богинь, принявшей образ коровы (чаще всего – с Астартой), и она рождает ему «тельца» – Ваала. О таком сказании упоминает Бубер: Ibid. Р. 76.

141

Caquot A. Ibid. P. 19.