Страница 62 из 79
— Мне нужно двадцать, — говорю я, — и я сделаю это не просто убедительно, я сделаю это потрясающе.
Тассо труднее убедить, чем Даверна. Он долго раболепствовал перед слепыми священниками, и суеверный страх, который перед ними испытывали два Кардинала, передался и ему. Поскольку виллаки являлись богами для Дорака и Райми, Тассо никогда не думал об открытом неповиновении.
— Капаку бы это не понравилось, — бормочет он, и приходится напоминать о том, что Райми — их порождение, он связан с ними так, как никто из простых смертных. Если мы сможем их устранить, то снова вернем этому городу свободу воли.
— Но сможет ли Капак существовать без них? — спрашивает Тассо.
— Понятия не имею, — честно отвечаю я, — но он никогда не сможет вернуться, пока они командуют парадом. Мы могли бы пожертвовать Райми, но нельзя жертвовать свободой этого города.
— Дорак бы не согласился, — ворчит Тассо, — он хотел иметь наследника, обладавшего неограниченной властью.
— Но он полагал, что Райми не будет зависеть от священников. Думаете, ему бы понравилось смотреть на их безнаказанность? Это не город Райми — это их город. Если мой план сработает, в лучшем случае мы вернем ему власть, и он станет развиваться в соответствии с планами Дорака. В худшем случае мы его потеряем, но избавим от священников. Мне кажется, что Дорак предпочел бы это развитие событий, чем теперешнее положение вещей.
В конце концов Тассо соглашается обдумать мое предложение. Он не дает обещаний, но говорит, что будет сдерживать свои войска, пока не примет решения. Он позволяет мне уйти и приказывает не трогать меня — пока. Он говорит, что о его решении я узнаю вместе со всеми горожанами. По правде говоря, это гораздо больше, чем то, на что я рассчитывал.
Я голоден и устал, поэтому иду в ближайшее кафе и заправляюсь сэндвичами с кофе. Потом наношу еще один последний визит — в лачугу гарпий и их воспитательницы. Я быстро добираюсь туда по безлюдным воскресным улицам. Не знаю, зачем вмешиваю в это Билла — я мог получить все, что мне нужно, и в другом месте, — но животный инстинкт влечет меня к нему, а я не собираюсь игнорировать свои инстинкты на этой критической стадии игры.
Одна из гарпий копается в маленьком садике около дома, напевая вполголоса и суетясь вокруг своих растений, как будто это очень редкие экземпляры. Она начинает радостно гукать, увидев меня — у гарпий я ассоциируюсь со временем принятия пищи. Припарковавшись, я захожу в незапертую парадную дверь.
Билл находится внизу в гостиной, читает двум другим женщинам. Несколько минут я, никем не замеченный, стою около двери. После нескольких строчек я узнаю текст, который он читает. Это Марк Твен — «Приключения Тома Сойера».
Сделав паузу после окончания главы, он поднимает голову и замечает меня. На его лице выражается замешательство. (Он пришел, чтобы убить меня!) Но потом он успокаивается.
— Привет, Эл! — Он улыбается. — Не ожидал увидеть тебя снова. — Закрыв книгу, он велит дамам уйти, а сам остается сидеть, молча глядя на меня. Услышав их голоса во дворе, он спокойно спрашивает: — Пришел закончить свою работу?
— Если бы я хотел убить тебя, я бы сделал это на прошлой неделе.
— Почему же не сделал? Ты же собирался, когда появился здесь. Что изменило твои планы?
Не отвечая, я пересекаю комнату и выглядываю на улицу через щель в заколоченном окне. Отсюда я не могу видеть гарпий — только пустырь с промышленными отходами, серый и унылый.
— Тебя все еще мучают кошмары?
Я слышу, как его сотрясает дрожь.
— Да.
— И ты знаешь, как их прекратить, не так ли?
— Самоубийство? — Он издает короткий смешок.
— Нет. — Я смотрю ему прямо в лицо. — Искупление. Желание исправить грехи прошлого. Восстановить то, что ты разрушил.
Он хмурится:
— Не понимаю.
— Мне нужна твоя помощь, Билл.
Его лицо морщится от изумления.
— Ты просишь о помощи меня?
Я киваю, скрывая насмешливую улыбку:
— Я собираюсь сразиться с кое-какими очень опасными людьми — они мои враги, и твои тоже, — и мне нужно оборудование. Я мог бы обратиться к кому угодно, но решил дать тебе шанс…
— Да! — прерывает он, вскакивая на ноги и морщась от боли в своих старых костях. — Буду рад помочь тебе. Я потрясен! Говори, что надо сделать, Эл.
— Ты сказал, что у тебя в погребе есть бомбы и провода, оставшиеся от прежних времен. — Он энергично кивает, глаза блестят, и я отхожу от окна. — Пойдем, покажешь.
Глава четвертая
ВОЙНА
Ама озадачена, когда я звоню ей и предлагаю пообедать со мной сегодня вечером.
— Я думала, что тебя интересуют более важные дела.
Я улыбаюсь:
— Важные дела могут подождать. Завтра у меня будет тяжелый день, и я хочу хорошенько расслабиться.
— Что случилось, Эл? — спрашивает она с беспокойством.
— После расскажу. Хочешь пойти в какое-нибудь модное место или посидим у Кафрана?
— Лучше у Кафрана.
— В полдевятого?
— Хорошо. Будь осторожен, Эл.
— Постараюсь.
Я принимаю душ, потом энергично растираюсь полотенцем. Сидя перед телевизором, начинаю наносить на лицо грим, краем уха слушая последние новости. Звонит телефон — Сард с разными новостями. Он обнаружил большинство пропавших Змей, но шестеро все еще неизвестно где. Я велю ему не беспокоиться об этой шестерке.
— Желаю тебе отдохнуть и расслабиться до утра. Пойди в боулинг, займись любовью.
— Сапа Инка? — Он удивлен.
— На Ромили-стрит есть заброшенное административное здание, — говорю я ему, заранее выбрав это место, — встретимся там завтра в полдень на верхнем этаже. Возьми с собой дюжину самых проверенных Змей. У меня есть для тебя особое задание. Оно может оказаться самым ключевым во всей этой кампании.
— Я вас не подведу, — торжественно обещает он.
Я заканчиваю наносить грим, проверяю, не видны ли татуировки, затем надеваю парик и чистую одежду. Выхожу на улицу, сажусь на свой байк и мчусь через весь город в обличье Эла Джири, насвистывая по дороге, как самый беззаботный человек на свете.
В ресторане Кафрана нет свободных столиков, но Ама зарезервировала столик у стены. Мы садимся, скрытые от толпы высокими искусственными растениями.
— Как Кафран? — спрашиваю я.
— Цветет. Он сейчас отсутствует — подыскивает помещение, чтобы открыть новое заведение. Он мог бы сделать это уже давно, но все откладывал. До недавнего времени он твердил, что оно того не стоит.
— Он все это затеял из-за тебя. — Она смущенно улыбается. — Думаешь остаться здесь надолго?
— Я был бы не против, если бы имел выбор.
Перед нами возникает официантка. Ама делает заказ, потом открывает бутылку и наливает нам вина. Я рассказываю ей о том, что происходит, а также о плане, который тайно готовлю, чтобы спасти город от тотальной войны. Она внимательно слушает, почти не задавая вопросов. Я заканчиваю как раз к прибытию первого блюда.
— Ты действительно веришь, что это сработает? — спрашивает она.
— Не попробуешь — не поймешь.
— Ну, не знаю. Если виллаки догадаются, что ты затеваешь, они могут изменить свое отношение к тебе. Они возлагали много надежд на Капака, но это не помешало им уничтожить его, когда он отказался подчиняться их приказам.
— Дело стоит того, чтобы рискнуть.
Она молча ест, потом произносит:
— Я хочу помочь тебе.
— Я так и думал. Ты знаешь, что это опасно, что нам, возможно, придется пожертвовать собой? Моя цель — остановить священников. Если удастся выбраться живым, я буду считать, что мне сильно повезло.
— Мне все равно. Я не собираюсь отпускать тебя одного.
Я сдержанно кашляю и вытираю рот салфеткой:
— Я и не буду один. Я планирую взять своего отца.
Она моргает:
— Убийцу?
— Он мне пригодится. Быстрый. Беспощадный. Непреклонный. Кроме того, если я не включу его в свой план, он уедет, а я этого не хочу, пока… — Я пожимаю плечами, не совсем уверенный, что буду делать с Паукаром Вами, если разделаюсь со священниками.