Прогрессоры

Только вот угроза, нависшая над головой старого холостяка, никуда не делась. Ляля была вполне полна решимости перейти от планирования к выполнению задуманного. И ее не страшили никакие последствия. Она знала цену своей затее, и была готова ее платить.

24 мая 1-го года Миссии. День десятый. Утро. Стоянка на берегу Балтийского озера.

Дальнейшие дни были заполнены монотонной работой. Сергей Петрович в жизни исповедовал принцип - 'поспешай не спеша' и учил тому же других. Каждый вечер, когда его бригада уходила с коча 'на берег', на корабле что-то необратимо менялось. На третий день закончили обшивку кают-компании утеплителем, на четвертый, установили на место грот-мачту, зашили переборки и навесили люк. На пятый день в кают-компании были собраны четыре трехъярусные койки, а в проход между ними загрузили стопку листов покрытого пластиком кровельного железа, поверх которой был установлен съемный палубный настил со столом. На шестой день установили чугунную печку, вывели наружу трубу и протопили помещение. Все. Кают-компания была готова принять своих обитателей.

Тем временем бригада Андрея Викторовича, уже на третий день, закончила с полной разборкой УАЗа и разделкой его корпуса на две неравные части. Водительская кабина с сиденьями и передние крылья оправятся в далекое путешествие. Задняя же половина корпуса будет без жалости оставлена на этом берегу вместе с останками 'Москвича' в целях экономии веса.

Следующей по сложности операцией, предстоявшей бригаде металлистов, была погрузка в трюм трех автомобильных моторов и монтаж на основе одного из них судовой силовой установки. Но, сперва, движки массой в сто пятьдесят кило надо было втащить на палубу, а затем аккуратно опустить в трюм, и установить на место, при этом ничего не повредив. Движки тащили на стропах, взрослые мужики брались за конец по одному, а Валера с Сергеем-младшим, вдвоем. Поднапряглись, перетаскали, аккуратно опустили в трюм и закрепили болтами на особом решетчатом настиле.

Теперь, прибыв на место, придется проделать все в обратном порядке: сначала снять бизань, потом вытаскивать самый тяжелый и негабаритный груз. Пришла очередь установить и закрепить на обрешетке два 30 киловаттных электрогенератора, которые были, хоть и компактней автомобильных моторов, но оказались даже тяжелее - по двести десять килограммов каждый.

Но у генераторов не торчал вниз эдакий противный картер, и поэтому привернув к станинам какое-то подобие деревянных лыж, их просто отбуксировали до места при помощи рычажной тали. Что ей двести десять килограмм, если она испытана на одиннадцать тонн, а сертифицирована на девять. Смазав направляющие на сходнях жиром оленя, по очереди втянули генераторы на палубу. Ну, а затем, по все тем же сходням, только теперь спущенным в трюм, и при помощи тали спустили генераторы вниз. Сходни решили не бросать на берегу, а попробовать пристроить среди груза. Уж очень полезная получилась вещь.

Потом, уже без помощи Сергея Петровича и Валеры, погрузили в трюм раму автомобиля, после чего приступили к установке бизань-мачты. Установив ее, начали собирать стеллажи для груза, корабельный газогенератор, таскать в трюм квадратное, и катать круглое.

Постепенно, изо дня в день, куча добра на берегу становилась все меньше, а трюм начал напоминать филиал пещеры Аладдина, где 'чего только нет'. В самую последнюю очередь, когда все работы были выполнены, был разобран и доставлен на борт 10 киловаттный однофазный генератор. Его функция была уже выполнена - электроинструмент сделал свое дело, и больше не нуждался в питании. В последний момент, как спохватившись, Сергей Петрович потребовал установить его так, чтоб с судового мотора на шкив генератора в случае необходимости мог бы быть брошен передаточный ремень. Колонку винта при этом планировалось отсоединять. Это было сделано на случай необходимости по ходу пути пристать к берегу возле первой попавшейся кучи плавника, и напилить дров для газогенератора.

День шел за днем, и вот уже необычайно ранняя утренняя и поздняя вечерние зори начали намекать, что они вот-вот начнут встречаться. Озеро очистилось от последних остатков льда, и однажды рано утром, перед восходом солнца, Сергей Петрович увидел на озере огромный всплеск, будто на зорьке взыграла царь-рыба. Что-то темно-зеленое скользнуло под водой. Сергей Петрович мог бы поклясться, что это обыкновенная щука, если бы не размеры рыбины. Ее длина ничем не уступала их кочу. Еще немного и можно будет, установив оснастку, спускать коч на воду. Но, сперва ему нужно было дать достойное имя. Бутылка шампанского специально для этого случая была приныкана в багаже.

Все это время Сергей Петрович был постоянно на виду и Ляля так и не нашла удобного момента чтобы объясниться. Ей пришлось ограничиться тактикой мелкого террора во время нечастых встреч за обеденным столом, ненароком задевая Сергея Петровича, то грудью, то плечом, то бедром. Сам же объект страсти вел себя с Лялей ровно, как и с другими девочками, совершенно не подавая виду, что замечает ее ужимки. Тем временем, эти ее выходки были замечены не только Катей, но и прочими членами команды. Но ничего поделать было уже нельзя - 'дыра' уже совершенно скрылась из доступа, да и не выдавать же, в конце концов, юную дурочку Горилле на расправу.

Местной общественности было достоверно известно, что на четвертый день их пребывания на этом берегу, юная влюбленная уже имела строгую беседу с Мариной Витальевной, в которую мужики, ввиду тонкости вопроса, не участвовали. Беседа закончилась тихими Лялиными рыданиями в стороне от лагеря, а на следующий день все повторилось сначала.

Видя такой афронт, Марина Витальевна, а за ней и все прочие просто махнули на Лялю рукой, мол, бесится девка, возраст у нее такой - 'играй гормон' - станешь на нее давить, еще сотворит с собой что-нибудь от несчастной любви. Тем более, что большую часть дня она и Сергей Петрович находились в различных концах лагеря, и не виделись друг с другом. Что случится, когда они все вместе взойдут на борт, отправятся в плавание и будут жить в одной кают-компании, где 'мальчиков' от 'девочек' в ночное время будет отделять только тонкая занавеска, об этом даже никто пока и не задумывался.

Наконец все это надоело самому Сергею Петровичу. И на пятый день, сразу после обеда, он отозвал в сторону главного виновника пребывания Ляли в их компании, похитив ее, буквально, из объятий Сергея-младшего.

- Простите, тезка, - обратился он к юноше, - я умыкну вашу даму, на пять минут для делового разговора.

Конечно, Сергей Петрович мог бы поговорить с Катей и во время работы, но там присутствовали совершенно лишние люди - Лиза и Валера. К тому же стирку грязного белья желательно производить без свидетелей. Катя, уже понимая, о чем пойдет речь, со нехотя, со вздохом, высвободилась из ласковых объятий своего друга и, чмокнув его в щеку, с опущенной головой направилась вслед за Сергеем Петровичем.

- Катерина Петровна, - обратился к девушке Сергей Петрович, - ты уже взрослая, почти замужняя женщина.

По тому, как вспыхнули Катины щеки, было видно, что Сергей Петрович попал в точку, особенно насчет 'почти замужняя'. Приподняв голову и, покраснев еще гуще, Катя хрипло ответила, - Да...

- Чего, 'да', Катюха? - покачал головой Сергей Петрович, - С тобой-то все в порядке. Вы с Сергеем свою личную жизнь на показ не выставляете, скандалов не устраиваете и ведете себя достойно, как образцовая молодая пара. А вот твоя подруга Ляля от этого идеала далека. Ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались, когда я разрешил взять ее с собой.

- Помню, - снова опустила голову Катя, - под мою личную ответственность...

- Очень хорошо, что помнишь, - кивнул головой Сергей Петрович, - Поэтому, поговори со своей подругой, объясни ей, что, в отличие от вас четверых, она еще не считается социально созревшей, то есть, совершеннолетней. И дело тут не в возрасте, а в способности относиться к жизни по-взрослому, не прячась за спины старших.