Святой в Лондоне

Лео внезапно смолк. До него дошло, что его ораторское искусство аудиторию не привлекает. Тут было что-то не так.

Едва войдя в библиотеку, лорд Айвелдон и Нассен с разинутыми ртами уставились на Святого, и их лица сделались похожими на маски застывших в прыжке танцоров. Неподвижность, отвисшие челюсти, выпученные глаза и красные лица были настолько смешны и одинаковы, что казалось, оба смотрят на свое отражение в зеркале. Они все еще старались сообразить, откуда на них обрушился удар, а Лео то и дело переводил совершенно непонимающий взгляд со Святого на них и обратно.

– Что произошло? – спросил он, и эта короткая фраза вывела, наконец, лорда Айвелдона из транса. Он повернулся и заморгал через пенсне.

– Так это... это тот самый американский гангстер, о котором вы мне говорили? – страшным голосом осведомился он.

– Именно это мне и... э-э-э... дали понять, – оправившись, ответил Фарвилл. – Этим знакомством мы обязаны мистеру Униацу. Насколько я знаю, у него была очень успешная карьера в преступном мире... э-э-э... Питтсбурга. Вы хотите сказать, что вы уже знакомы?

Его светлость с трудом сглотнул.

– Вы безмозглый надутый осел! – сказал он.

Саймон Темплер с улыбкой поднялся с кресла. Вид двух политиков, готовящихся высказать друг другу все, был таким редким и прекрасным зрелищем, что он даже не хотел их прерывать, но у него была своя роль в этом спектакле. Ему ничего не стоило держать себя в руках. Поскольку Лео Фарвилл раскрыл их планы, Святой был рад видеть лорда Айвелдона.

– Здорово, Подснежник, – серьезно сказал он. – Приветствую вас, ваша благородная светлость.

– Так вы уже знакомы, – догадавшись, сердечно сказал Фарвилл. – Я думал...

– Вы знаете, кто этот человек? – ужасным голосом спросил лорд Айвелдон.

Фарвилл молча покачал головой, а Святой поощряюще улыбнулся.

– Вот вы ему и скажите, – подначил он. – Разрядите обстановку.

– Это же Святой, собственной персоной! – взорвался Айвелдон.

Иногда даже гениальному хроникеру трудно описать реакцию жертв Святого. Колени Фарвилла подогнулись, а лицо приняло зеленоватый оттенок. Силу воздействия этого открытия на Фарвилла можно было сравнить с бомбой, землетрясением, динамитом, ударом лошадиных копыт и чем угодно еще, по этого оказалось бы недостаточно. Он был просто уничтожен, а Святой снова улыбнулся и закурил.

– Конечно, мы знакомы, – сказал он. – Мы с Лео только что говорили о вас, ваша светлость. Я полагаю, не вы один предложили убрать меня, с тем чтобы вам осталось разделаться только с Патрицией Холм. Ваш дружок Подснежник попытался сделать это сегодня утром, но он плохо стреляет и только испортил мою отличную шляпу. За это, братец, мне придется добавить к вашему счету еще пять фунтов. Но с другой частью вашей блестящей идеи вам будет потруднее справиться.

Лицо Фарвилла из зеленого стало серым.

– Я, кажется, совершил ошибку, – простонал он.

– Это простительная сшибка, – великодушно сказал Святой. – В конце концов, Попрыгунчик Униац выдал вам только полуправду. Но вот ошибка товарища Айвелдона вдвое страшнее...

Уголком глаза он заметил, что Нассен сделал легкое движение, и стремительно сунул руку в карман, но тут же вспомнил, что слишком самоуверенно увлекся своей шуткой и не взял с собой пистолет. Однако даже если бы у него было оружие, он не успел бы его вытащить. Рука Нассена уже была в кармане, и под тканью плаща Саймон угадал очертания пистолета.

Он оглянулся и понял причину. Попрыгунчик Униац наконец-то разобрался в ситуации и пришел к выводу, что здесь что-то не так. Он инстинктивно потянулся за оружием, но подлокотник кресла помешал ему, и Нассен выхватил пистолет первым. Попрыгунчик так и остался сидеть с рукой в кармане, глядя на частного детектива с выражением презрения к самому себе.

– Простите, босс, – жалобно сказал Униац, – он меня опередил.

– Неважно, – ответил Святой. – Тут я виноват.

– Ошибка могла быть и хуже. – Айвелдон шагнул вперед. – Но, по крайней мере, Святой у нас в руках. Где Йорклэнд?

– Я думаю, его еще можно перехватить, – ответил Фарвилл. – Когда он приехал, то сказал мне, что по пути собирается заехать к леди Бредон в Кемберли. Он намекнул, что сделает это, когда поедет обратно...

– Позвоните туда, – приказал Айвелдон.

Пока Фарвилл звонил, лорд расхаживал по комнате, заложив руки за спину. Он частенько посматривал на Святого, но избегал встречаться с ним взглядом. Саймон Темплер не обманывал себя и не приписывал это страху: в тот момент Айвелдону бояться было нечего. Наблюдая за ним, Святой знал, что смотрит на слабого, никчемного и эгоистичного человека, которого недавно испытанный страх превратил в бешеного шакала.

– Что сказать? – спросил Фарвилл, прикрыв трубку рукой.

– Скажите, пусть Йорклэнду передадут: птичка попалась, – ответил Айвелдон.

– Вы, братец, кажется, слишком уверены в этом, – заметил Святой, выпустив кольцо дыма. – Но Подснежник, по-моему, чувствует себя неловко с пистолетом. Он, кажется, боится, что пистолет может выстрелить. А вы понимаете, Подснежник, что если он выстрелит, то прожжет дыру в вашем лучшем воскресном костюме, а за это папочке придется вас отшлепать.

Нассен посмотрел на Святого белыми от ярости глазами.

– Отдайте его мне, – сказал он. – Я заставлю его заговорить.

– А что, и сможете, если вы чревовещатель, – презрительно усмехнулся Святой. – В противном случае я и ломаного гроша за вас не дам. Подумайте, Подснежник. Свой шанс вы уже упустили. Пока еще вы имеете дело с мужчиной, а не с девушкой – если, конечно, улавливаете мою мысль.

Лорд Айвелдон стоял в стороне и, казалось, ничего не слышал. Но вдруг он поднял голову и впервые встретился взглядом со Святым. В его глазах Саймон прочитал подтверждение своим мыслям. Его судьба действительно зависела от существа более жестокого, мстительного и непредсказуемого, чем любой профессиональный убийца, – от слабого человека, с которого слетел налет помпезности и который дрался из страха.

– Ошибка могла быть и хуже, – повторил лорд Айвелдон.

– Вам сейчас о другом надо думать, – спокойно сказал Святой. – Сегодня вечер пятницы, и солнце на месте не стоит. Завтра к полуночи я должен получить ваш вклад в Фонд Саймона Темплера. И ваш также, Лео. И я еще раз говорю вам: несмотря на все ваши действия и на все угрозы Подснежника, где бы я ни был, живой или мертвый, если я к тому времени не получу ваши чеки, то старший инспектор Тил получит нечто такое, что заинтересует его гораздо больше, чем то, что вы ему сможете предложить. Он получит возможность прочитать ту книгу, которую я отказался отдать ему сегодня утром.

– Но пока вы у нас в руках, – ответил лорд Айвелдон спокойным тоном, который резко контрастировал с нервным подергиванием его лица, и обернулся к хозяину дома. – Фарвилл, мы должны немедленно ехать в Лондон. Мисс Холм с сожалением узнает... э-э-э... новости.

– У нее великолепное чувство юмора, – сказал Святой, но его голос ему же самому показался странным.

– Посмотрим, – пожал плечами Айвелдон. – Я думаю, нам сравнительно легко удастся заставить ее прислушаться к голосу разума, – задумчиво закончил он, и от этих слов Святой похолодел.

– Она даже и слушать вас не станет, – сказал он и понял, что солгал.

Должно быть, лорд Айвелдон это тоже понял, поскольку не обратил внимания на слова Святого. Он молча отвернулся и стал отдавать указания сообщникам:

– Нассен, вы остаетесь здесь и будете охранять этих двоих. Когда приедет мистер Йорклэнд, объясните ему обстановку, и пусть он поступает так, как сочтет нужным. Фарвилл, вам надо найти предлог, чтобы на сегодняшний вечер удалить из дома слуг. Это на случай, если Нассену придется прибегнуть к силе. Входную дверь оставим открытой, чтобы Йорклэнд смог войти...

– Смотрите не простудитесь, – напутствовал их Святой.

Он докурил сигарету и прислушался к удаляющемуся рокоту машины лорда Айвелдона.

Святой нисколько не преуменьшал опасность с того момента, когда в комнату вошел лорд Айвелдон. Надо признать, что легче иметь только отдаленное отношение к гибели десятков тысяч незнакомых людей, чем прямо приказать убить одного человека. Однако Саймон знал, что лорд Айвелдон, будучи замешанным в первом много лет назад, за последние два дня дошел до такого состояния, что мог совершить и второе. Внешняя помпезность и претенциозные речи делали его смешным, но это не имело значения. Убивать он будет по глупости, но все же будет. И что-то подсказывало Святому, что Нассен с удовольствием сделает это по его приказу.