Страница 116 из 176
- Чем ты занимался?- злился лекарь. Колдун зевнул и не стал объяснять. Косидар еще немного позудел и унялся, восстанавливая свою работу. - Не скачи особо.
- Конь поскачет.
- Сам не скачи. Не размахивай руками, не бегай, поменьше телодвижений, поменьше...
- Тогда я останусь без башки, а она мне дорога.
- Другой бы с этой дыркой лежал пластом. А ты еще и кочевряжишься.
- Косидар, я с удовольствием лежал бы пластом и в других позах, сколько ты скажешь. Но не в той мы ситуации. Некогда нам помирать и нежничать.
- Знаю. Но ты поспокойней...
- Ага. - Невнятно буркнул Майорин, сжимая зубы, лекарь обрезал нить.
- Швы распадутся сами, когда кожа достаточно стянется. Иди к Раде, она забинтует.
- Спасибо.
- Удачи, колдун! - попрощался лекарь.
- И тебе того же, колдун! - ответил Майорин оправляя рубаху.
Рада бессловесно его забинтовала и горестно шмыгнула носом.
- Чего?
- Ничего.
Колдун не был чрезмерно любопытен, особенно если дело касалось душевных переживаний. Тем более женских. Но, завязывая у него на животе симпатичный бантик, знахарка решилась - объяснила:
- Велемир решил идти с Лютой. Он говорит, что рука у него почти не болит, а на счету каждый человек. Я не могу его отговорить, Майорин. Я пыталась убедить... умоляла... Бесполезно.
- Бесполезно. Рада, проводи его как должно и пообещай, что будешь ждать. Большего не нужно.
- И он вернется? - с надеждой посмотрела она на мужчину. Майорин взгляд отвел:
- Молись. Если веришь, конечно.
- А ты веришь?
- Верю. Но не в богов.
- А во что? Во что ты веришь, Майорин?
- В ошибки, которые допускают люди. В оплошности, совершенные по недогляду, в излишнюю самоуверенность, в невозможность стен без дыр и планов без осечек.
- Помогает?
- Нет. Но я все равно верю. Прощай, Рада.
- До свидания, Майорин. Да пребудет с тобой сила.
Люта сантиментов не устраивал. Он дал четкие указания, они согласовали условные знаки и попрощались. Близнецы, которых Люта только что отчитал, навязались Майорина проводить до тоннеля. И хотя колдун объяснял, что дорогу без них прекрасно найдет, братья пропустили все мимо ушей.
С магом они встретились в конюшне, тот в потемках седлал лошадей.
Оверкаллены открыли ворота, колдун отвязал повод и потянул коня к выходу.
- Больно! - взвыл Льерк.
- Прости. - Извинилась Айрин. - Задумалась.
- Ты обрабатывала мне ногу, о чем еще можно думать?
- О многом, если умеешь. - Буркнула девушка.
Сейчас Майорин и Ивен уже подходили к тоннелю, а колдун не зашел с ней попрощаться. Хотя он попрощался днем. Но ей хотелось еще.
Нет, не так. Ей не хотелось его отпускать. А лучше пойти с ними. Но сказанное один раз "нет", было сказано слишком категорично, чтобы его оспаривать.
- Бинтуй, давай! - сварливо торопил ее чародей. - Чего опять заколдобилась! Мух считаешь?
Зря он. Натянутые тетивой нервы лопнули. Со звоном.
Айрин отложила бинт, спокойно и медленно. Она бы влепила Льерку пощечину, но у того и без нее было перебинтовано пол лица. Лишившись глаза, парень стал еще заносчивей, и как теперь было сбить с него спесь?
- Я не служанка, не приживалка и уж точно не лошадь. Так что оставь понукания себе. Ясно?
- Ха! - Льерк почесал щеку под повязкой. - Что ты за нами увязалась? Ты даже не колдунья!
- Я не колдунья, я...
- Льерк! Айри... Весса! - Лавт Борец проходил мимо, когда услышал вопли. - Что тут происходит?
- Ничего! Пусть сам бинтуется. - Айрин выскочила из комнаты, едва сдерживая слезы.
- Да кто ты такая!!
- Наверное, мне показалось... - пробормотал оборотень. - Или ты действительно обидел исток? Ту, что спасла не одну жизнь и может спасти еще?
Ухо - единственное обозримое - у парня полыхнуло. Борец последовал за Айрин, опасаясь кабы чего не стряслось... Подходить близко он не стал, даже в щель заглядывать не было смысла. Звериный слух позволил понять все и так. Девушка за дверью плакала, жалобно и тихо.
Ночью она не спала, лежала перед очагом на широкой скамье, завернувшись в плащ, и смотрела на перемигивающиеся угли. В комнату идти не хотелось.
Не хотелось ложиться в измятую постель, касаться головой подушки, чувствовать запах, падать обратно во вчерашнюю ночь.
Если его убьют...
Самое страшное, что жить она сможет. И даже со временем смирится, а может быть даже...
Жить без него она сможет, но понимание этого было даже больнее, чем, если бы она не смогла.
А если ее убьют?
И он сможет, отвечала Айрин сама себе. Они оба из породы живучих, могущих переступить душевные муки. Если он вообще ими страдает на ее счет. Была у колдуна такая особенность сосредотачиваться только на нужном в данный момент. Если он рубил дрова, то думал о дровах. Если шел диверсантом к врагу, думал о врагах и диверсии. Если занимался любовью...