Сыщики и шаманы

– Можешь считать, что они уже даны. Это я так про парня ляпнула, чтобы не выглядеть неудачницей «мадам Брошкиной»…

Садясь в машину, краем глаза Лев наблюдал за тем, как Нина и Никита, чему-то улыбаясь, неспешно пошли по дорожке в сторону небольшого летнего кафе.

«Все верно, – мысленно резюмировал он, – свято место не бывает пусто. Как когда-то пела Эдита Пьеха: кто-то – теряет, а кто-то – находит. Судя по всему, Олег Нину потерял окончательно, а вот Никита – сориентировался…»

Набрав номер Матвея Таганцева, он представился и договорился с ним о встрече. Затем созвонился с Жаворонковым. Тот сообщил, что его сотрудники информацию с камер видеонаблюдения у РИДСа на улице Ледовитой взяли. Сейчас идет изучение записей, которое завершится не ранее чем часа через два-три. Напоследок Лев позвонил Стасу. Тот ответил не сразу, при этом громко отдувался.

– Что там у тебя? Дышишь, как будто пришлось в одиночку разгружать вагон муки.

– Почти! – несколько успокоив дыхание, откликнулся Крячко, и тут же на кого-то сердито рявкнул: – Лежать, зараза! А то ща загну французской буквой «жю»!

– Кто это там у тебя?

– Гасан надумал со мной в «догонялки» поиграть. Пришлось выдать километровку сверх всяких нормативов. Фу-у-у! Устал, ешкин кот, как лошадь на скачках!

За предшествующие несколько часов Станислав сумел-таки разыскать троих недоброжелателей из списка Кирканина. Но, как он понял в ходе своих разъездов, версия о причастности бывших «однозончан» Пуаро к похищению его сына может оказаться тупиковой. Сразу после утреннего телефонного разговора с Гуровым Стас на своем верном, испытанном «мерине» поехал в Главк, где они вместе с Жаворонковым пробили по базам данных всех тех, кого вчера перечислил Кирканин. Как оказалось, двое из десяти названных уже умерли. Еще трое отбывали новые сроки. Из пяти оставшихся, двое проживали весьма и весьма далеко от столицы: один – в Новосибирске, другой – в Хабаровске. Поэтому в тамошние региональные отделы полиции были направлены запросы о наличии у них алиби.

Ну а на данный момент в Москве и Подмосковье обретались лишь Чумарь, Блиц и Гасан, которых предстояло найти и допросить. Чумаря Крячко разыскал достаточно быстро. Как оказалось, главарь лефортовских гопников, выйдя на свободу уже довольно давно и вернувшись в родное Лефортово, с удивлением обнаружил, что «рулить» ему, по сути, уже некем. Кто-то из бывших подручных сел, кого-то убили, кто-то «завязал». Поэтому Чумарь, памятуя о своих былых «подвигах», надумал было начать все с нуля. Решил снова набрать пацанов, подмуштровать их и, так сказать, «с новыми силами – к новым свершениям».

Однако он не учел того, что на дворе были уже вовсе не «боевые» девяностые, что даже Черкизону – Хитровке нашей эпохи пришел полный кирдык. А еще Чумарь не учел, что весьма распространенная в городе система видеонаблюдения может свести «на нет» любые его стратегические и тактические уловки, и максимум после второго-третьего «гоп-стопа» ему самому светит уже полицейский «гоп-стоп» с наручниками. К тому же зашедший его «проведать» участковый без обиняков уведомил о том, что своим вниманием не обделит и контролировать будет достаточно жестко. Так что пришлось Чумарю искать себе обычную, не подпадающую под статьи УК работу, каковую он и отыскал в мастерской похоронного агентства.

Там его и нашел Станислав, нарушив своим появлением творческий процесс создания очередного гроба. К явной досаде опера, алиби у Чумаря имелось. На предполагаемый момент похищения Олега Кирканина он был в гостях у своей пассии. Это же подтвердили и ее соседи, которые, зная об отсидках гробовщика, во время его визитов в их дом резко повышали уровень своей бдительности. Кроме того, Чумарь заверил Крячко в том, что зла на Пуаро уже давно не держит. Кто-то дал ему «инфу» о непричастности Кирканина-старшего к былому задержанию.

– Так что, начальник, я не при делах… – проворно вбивая гвозди в сосновые доски, заверил экс-гопник.

Блица Станислав нашел в скверике, где тот, шустро тасуя карты, давал, как это можно было понять, уроки шулерства очень похожему на него мальчонке лет семи. Поздоровавшись и представившись, Крячко иронично поинтересовался:

– Что, Василий Васильевич, готовим себе достойную смену?

– Что вы, что вы, Станислав Васильевич! Наоборот, хочу подстраховать своего внучка от картежной пагубы. Знаете, ребенка манит все то, что им не познано, что таит в себе какую-то загадку. А когда никаких секретов нет, то и притягательность теряется. А ну, Боря, скажи: ты картежником-шулером хочешь стать? – строго поинтересовался он.

– Не-а! – шмыгнув носом, отрицательно помотал головой мальчик.

– Вот видите! – Блицман торжествующе улыбнулся. – Но вы же, я так понимаю, ко мне пришли по совсем другому поводу?

– Вам знаком такой человек – Дмитрий Кирканин? – как бы даже скучающим голосом поинтересовался Крячко.

– Догадываюсь, догадываюсь… У Пуаро что-то произошло, и вы сейчас зондируете людей из его криминального прошлого. Верно? – Блиц многозначительно взглянул на гостя.

– Вам бы в угрозыске работать! – невольно рассмеялся Стас. – Да, у Кирканина крупные неприятности: у него похитили сына-студента. Пытаемся определить круг тех, кто в той или иной мере мог бы иметь касательство к этому происшествию.

– Ага, а у меня на зоне с Пуаро были серьезные «терки»… – Блиц невесело усмехнулся. – То бишь я один из подозреваемых. Боря, иди вон там поиграй, а у нас с этим дядей будет взрослый разговор. Когда мы с дядей поговорим, пойдем с тобой есть мороженое. Хорошо?

Кивнув, мальчик убежал к качелям, а Блицман продолжил:

– Все верно, с Пуаро у меня отношения были очень даже прохладные. Но не враждебные. Разумеется, из-за него я понес определенные, скажем так, имиджевые издержки. Он отнял у меня пальму первенства по части карт. Из звезды я превратился в каталу-лузера. Да, из-за этого я одно время его крайне не переваривал. Но скажем, желать ему смерти или организовывать похищение его сына – это уже перебор. Это уже за гранью. Если не секрет, когда был похищен сын Пуаро?

– Прошлой ночью.

Блицман тут же вскинул указательный палец и с некоторым даже ликованием поспешил уведомить:

– А я только вчера ближе к обеду вышел из клиники, где отлежал целую неделю по причине обострившегося панкреатита. Как видите, с моими хроническими болячками не до похищений и всяких иных приключений подобного рода. Нет-нет! Мне кажется, что среди тех, кто соприкасался с Пуаро в прошлой жизни, жаждущих его крови вы найдете не так уж и много. Тут что-то совсем другое… Моя интуиция подсказывает, что случившееся с тем парнем выходит за рамки любого банального предположения.

Поднявшись, Крячко чисто в дежурном плане, но с оттенком сочувствия отметил:

– Панкреатит, надо понимать, память о прошлой жизни?

– Да, Станислав Васильевич, это оттуда. Тюремные «курорты» даром не прошли. На баланде здоровья не укрепить – скорее потеряешь последнее. Теперь понимаете, почему уже сейчас я пытаюсь предостеречь внука от «мест не столь отдаленных»?..

Последний по списку Гасан, согласно интернет-данным, в настоящее время проживал в Рыколово – подмосковном поселке городского типа. После встречи с Блицем Стас и сам почувствовал, что это направление, скорее всего, особых перспектив не имеет. Насколько это знал он сам, тюремные «сидельцы» имели большую склонность не похищать членов семьи своего ненавистника, а ему самому всадить финку меж ребер. Но проверить всех, кого они наметили с Гуровым, нужно было, невзирая ни на какие предчувствия и озарения. Что ни говори, а угрозыск – не астрологический салон, и тут нужны не гадания по звездам, а также на картах, бобах и кофейной гуще, а четкие, внятные показания тех, кто по тем или иным причинам оказался в поле зрения сыщиков.

Перекусив в придорожной харчевне, в двенадцатом часу Крячко ехал по «сельской» улице, уставленной девятиэтажками, которая, как явствовало из табличек, называлась Запрудной. Увидев дом, на углу которого была крупно выведена цифра «десять», он притормозил, вышел из машины и, подойдя к первому подъезду, остановился в раздумье. Разумеется, можно было набрать на пульте домофона число двадцать два – номер квартиры, в которой со своей сожительницей обитал Гасан, и, официально представившись, предложить тому поговорить. Но тут возникал вопрос: а захочет ли тот с ним встречаться? Не станет ли хорониться? Поэтому тут скорее всего лучше было бы идти не в лобовую, а провести обходной маневр.