Сыщики и шаманы

Несмотря на время, приближавшееся к девяти вечера, Петр Орлов был весь в делах и заботах. Увидев вошедших в его кабинет оперов, он приглашающе указал на кресла и, отодвинув бумаги, чуть виновато вздохнул:

– Знаю, знаю, мужики, что, пока ехали сюда, не раз помянули меня «добрым» словом. Но ничего не поделаешь, работа есть работа, тем более такая, что не терпит отлагательства…

Как явствовало из его сообщения, буквально полчаса назад к нему обратился за помощью некий бизнесмен в связи с исчезновением сына. Тот учится в РИДСе – Российском институте дипломатической службы, заканчивал третий курс. Минувшим вечером парень поехал к своему приятелю на день рождения и домой не вернулся. Поскольку такое случалось и ранее, бизнесмен особой тревоги не испытывал. Но уже сегодня, ближе к обеду, все же обратился в полицию. Та начала поиски, но без особого успеха. «Мазду» сына заявителя нашли пару часов назад в одном из переулков Бирюлева, невдалеке от тамошнего дендрария. Двери авто были не заперты, ключи зажигания торчали в замке. Обеспокоенный исчезновением сына отец обзвонил всех его приятелей и выяснил, что тот уехал с дня рождения сразу после полуночи с одной из участниц гулянки. Как ее зовут и откуда она вообще взялась – никто не знал даже приблизительно. Когда стало окончательно ясно, что парень влип в какую-то крайне неприятную историю, горемычный бизнесмен примчался в Главк угрозыска.

– Что за бизнесмен? Как его зовут? – деловито спросил Гуров.

– Вы его знаете оба. Это Дмитрий Кирканин.

– Пуаро?! – в один голос удивленно воскликнули приятели.

Действительно, тут было чему удивиться. Около десяти лет назад Гурову и Крячко довелось задерживать этого человека, который на тот момент имел статус «вора в законе». Дмитрий Кирканин в криминальном мире с давних пор слыл большим авторитетом по части карманных краж и шулерских трюков с картами. Он с младых ногтей познал вкус баланды и запах свободы, когда после очередной отсидки выходил за ворота ИТК с не совсем чистой совестью, поскольку через какое-то время снова оказывался там же.

За свою очередную, можно сказать, блестящую аферу, в результате которой известный певец остался в буквальном смысле без штанов, Кирканин был пойман Гуровым при активной помощи Станислава Крячко. Пуаро (такую кличку он получил за характерные, загнутые вверх мини-усы того же фасона, что и у Дэвида Суше, исполнителя роли Эркюля Пуаро) на день задержания исполнилось ровно сорок лет. Защелкнув на запястьях Дмитрия браслеты наручников и заодно поздравив его с персональным праздником, Лев поинтересовался жизненными планами вконец расстроившегося вора. Но какие могли быть жизненные планы у того, кто свою жизнь посвятил воровству во всех его разновидностях? Тем не менее, почуяв в сыщике сильную личность, умного, думающего человека, Пуаро и сам не заметил, как пошел на полную откровенность и рассказал о себе все, без остатка. И про детство, прошедшее без отца (пусть и с матерью, но всецело приверженной поллитровке), и про юность в «малолетке», и про воровские «университеты»…

Может быть, впервые в жизни он наконец-то задумался о ее смысле применительно к себе. Срок ему «отмотали» не самый большой, хотя, как рецидивисту, могли бы дать и больше. Отсидев на зоне «от звонка до звонка» и в который уже раз выйдя на свободу, к удивлению и даже недовольству ряда воровских авторитетов, Пуаро вдруг заявил, что с прежней жизнью «завязывает» и «корону» с себя слагает. Сразу же после этого он уже официально сошелся со своей давней любовью, некогда родившей ему сына, которому к возвращению в семью блудного отца стукнуло аж восемнадцать.

Вытряхнув свои заначки, Пуаро пристроил сына в престижный вуз, занялся коммерцией и через несколько лет стал солидным бизнесменом с оборотом принадлежащих ему торговых сетей в многие миллионы рублей. И все бы ничего, если бы не такое печальное происшествие с его отпрыском, к слову сказать, весьма перспективным студентом. Папа держал его в ежовых рукавицах, и Кирканин-младший даже помыслить не мог бы о том, чтобы наряду с другими представителями «золотоунитазной» молодежи, например, на предельных скоростях мотаться по столице в каком-нибудь «Гелендвагене», возбуждая массовое недовольство и даже ненависть окружающих. Понятное дело, парень был вовсе не паинькой, но и не конченой, зажравшейся «сво».

– Ну, что скажете, мужики? – вопросительно взглянул на оперов генерал. – Кирканин настаивает на том, чтобы это дело взяли вы. Считает, что только вы способны найти его сына. Пообещал вас обоих, можно сказать, озолотить, а еще купить нашей лаборатории суперсовременный криминалистический электронный комплекс японского производства. Стоит он вроде бы около полумиллиона долларов… Такая вот замануха.

Пожав плечами, Гуров как-то неопределенно обронил:

– Ситуация, однако… Ну что я скажу? Можно бы, конечно, и взяться. Хотя за положительный результат в таком деле ручаться сложно. Очень сложно! Что думаешь? – повернулся он к Станиславу.

– Согласен! – кивнул тот. – В смысле согласен со сказанным тобой. А вот насчет проведения поисков… Ну, если ты согласишься, то – куда денешься? – подключусь. Тем более что разговор зашел о «позолоте» банковского счета…

– И об электронной лаборатории, – засмеялся Лев. – Хорошо, убедил. Давай его контакты. Надеюсь, он еще не спит?

– Кирканин? – удивленно уточнил Орлов. – Да он, поди, сейчас от телефона не отходит! Сказал, чтобы звонили и даже заходили к нему в любое время дня и ночи. Кстати, его офис от нас находится неподалеку – пешком идти туда минут пятнадцать, не больше. Такой адрес вам знаком – Малая Железняцкая, десять?

– Знаком-знаком, – ответил Гуров. – Это большой офисный центр. Лет шесть назад мы там вели расследование по делу о хищении партии церия, редкоземельного металла. Пуаро сейчас там?

– Да, он сказал, что ждать вас будет на Железняцкой, в своем кабинете, – подтвердил Петр. – Пообещал даже выслать за вами свой лимузин. Хорошо, сейчас я ему позвоню…

Переговорив с Кирканиным, он положил трубку и объявил:

– Машина уже вышла, через пару минут будет здесь. Давайте, мужики, займитесь. Хоть он и бывший преступник, но на данный момент – законопослушный гражданин, нуждающийся в нашей помощи.

– Петро, это мы уже поняли и сами, чай, не тупее паровоза! – поднимаясь с кресла, не мог не съязвить Станислав.

Гуров с порога просторного, небедно обставленного кабинета, увидев зашагавшего им навстречу Пуаро, не мог не отметить, что тот и в самом деле пребывает в нешуточной тревоге. Пожимая руки операм, хозяин кабинета пригласил их присесть и с места в карьер заговорил о своей беде:

– Господа! Мужики! В жизни не думал, что со мной может случиться такое. И вот – на тебе, случилось. Самое скверное в этой ситуации заключается в том, что никто никаких требований до сих пор не выдвинул. Ни-ка-ких! Ни выкупа, ни каких-то уступок не потребовали. Я теряюсь в догадках, кто и для чего это вообще сделал!

– Дмитрий Павлович, прежде всего возьмите себя в руки и успокойтесь, – ровно и деловито произнес Гуров. – Я уверен, что ваш сын жив и скоро вы его увидите. Но чтобы мы смогли задействовать для этого все свои возможности, попрошу вас ответить на все наши вопросы максимально откровенно. Ваши коммерческие тайны меня не интересуют, но вот вашу личную жизнь – и прошлую, и нынешнюю – изучить нам придется основательно. Вы готовы?

– Да! – истово мотнул головой бизнесмен.

Лев мысленно отметил, что Пуаро и в самом деле здорово переменился – десять лет назад он был беспечным пофигистом, которого интересовали только карты, чужие карманы, роскошные курорты, где он просаживал неправедно нажитые деньги, и не обремененные моральными запретами обитательницы южных пляжей. Став семьянином, он вдруг научился ценить своих близких, начал в самой полной мере ощущать свою ответственность за их благополучие. Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно?