Ангелы Калибана

— Калибанцы, ясное дело, утверждают, что их мир был прекрасен, — продолжил Мерир. — Изумрудные леса, сапфировые реки, нетронутые горы и все такое. Мне приходится верить им на слово — когда я прибыл сюда, инженеры групп освоения уже разворотили большую часть континента и возвели полдюжины аркологий.

— А на что похожа Терра, первый магистр? — спросила леди Тилейн.

Вообще говоря, титул Астеляна был красивой безделицей, подарком от Лютера, который хотел выделить его среди других магистров капитулов. Никакой реальной власти это звание не давало, лишь указывало на расположение повелителя. Лютер просто возродил старые калибанские чины, вроде сенешаля, лорда-шифра — на старом языке Сайфера — и гроссмейстера. За долгую жизнь Мерир поменял много званий, однако нынешнее особенно радовало его. Не само по себе, но как символ доверия и уважения от главы Ордена, которые Астелян заслужил тяжким трудом.

Кроме того, титул напоминал Мериру о временах, когда его легион еще не принял имя Темных Ангелов, назывался просто Первым и бился под началом самого Императора.

— На что похожа? — Астелян повернул голову к Беталине. У него было широкое лицо, потемневшее от загара и активной работы меланохрома. Волосы, тоже темные, Мерир отращивал длиннее, чем товарищи по легиону, — сплетенные в тугие косицы, они удерживались простыми серыми бусинами и ниспадали на плечи. — Какая именно часть? Когда? Я вырос на берегах Динепри, и там, пожалуй, многое походило на старый Калибан. Больше снега и льда, морозы стояли дольше. Но хвойные леса, вольные равнины… Чудесно. Впрочем, как и здесь, после возвышения Императора в дикую степь вернулись цивилизация и культура. Города, цитадели, транспортные сети…

Полностью развернувшись к офицеру, Мерир скрестил руки на груди. Широкие рукава его плотной рясы съехали вниз, обнажив громадные предплечья, иссеченные бледными шрамами.

— Леди Тилейн, большинство планет, виденных мною, разочаровывают своей схожестью. Везде есть земля, вода, воздух. Иначе мы и не интересовались бы ими. Поверьте, вы немногое теряете, оставаясь здесь.

Если ответ и разочаровал маркизу-полковника, она успешно скрыла это. Пожав плечами, Беталина передала Астеляну инфопланшет, из-за которого и пришла в караульное помещение.

— Завершено еще четырнадцать камер, первый магистр, — доложила Тилейн, пока легионер читал то же самое с экрана. — Семьдесят три готовы к установке сторожевых систем и мониторов, но кузницы задерживают оборудование.

— Сколько всего? — Мериру было известно число, но он хотел проверить, знает ли ответ Беталина.

— Одна тысяча сорок восемь общих камер, еще семьсот пятьдесят одиночек для офицеров. — Ей не понадобилось вспоминать или сверяться с отчетом. — Осталось только найти место для еще трехсот семи. Нам было бы проще, если бы мы не отделяли высших чинов.

— А им тогда было бы проще разжечь новый мятеж, полковник. Время, потраченное на создание надежной тюрьмы, окупится в будущем. Недовольные уже выступали с оружием против сара Лютера. Недопустимо давать им вторую попытку.

— Тогда зачем было щадить бунтарей?

— Они не предатели, их просто обманули, — не моргнув глазом, солгал Астелян. В действительности же он понимал, что ослабит собственные позиции, казнив противников Лютера. Лучше было сохранить их на всякий случай, как кинжал в ножнах. — Если бездумно перебить воинов Льва, после возвращения примарха нам не поздоровится.

— Большинство из них терране, как и вы, первый магистр.

— Вы на что-то намекаете?

Если леди Тилейн и намекала на что-то, она смолчала. Раздался сигнал, предупреждающий, что кто-то вошел в дозорную башню. Чуть позже за сдвинувшейся дверью в комнату возникла клеть подъемника, из которой выступил магистр капитула Галедан, начальник штаба и старший помощник Мерира.

Астелян ждал, что воин заговорит, но тот молчал, искоса посматривая на Тилейн.

— Похоже, магистр капитула желает беседовать со мной наедине, — сказал Мерир и проигнорировал сердитый взгляд Галедана. — Благодарю за доклад, полковник. Жду, что через неделю с задержками в кузницах разберутся. Если нет, cap Лютер узнает о простое, и, думаю, новость его не слишком обрадует.

— Я уведомлю гильдию бригадиров, первый магистр, — ответила Беталина.

Отсалютовав сначала Астеляну, затем Галедану, она удалилась. Начштаба проводил женщину взглядом и выждал, пока за дверью загрохочет лифт.

— Обнаружены корабли, выходящие из варпа на границе системы, — сообщил он, опередив вопрос Мерира. — Группа библиариев Захариила этим утром засекла их эфирный отклик на фоне шторма.

— Захариил вернулся?

Если да, то это поразительное известие. Глава библиариума пропал несколько дней назад, и с тех пор его старательно разыскивали. Астелян видел, как Захариил уходил с лордом Сайфером, но и хранитель Ордена, и сам Лютер держали язык за зубами. Кроме того, они приказали не распространяться об исчезновении псайкера.

— Еще нет. Новость принес его заместитель, Вассаго.

— Почему тебя так взволновало появление судов с припасами?

— Это боевые корабли, первый магистр, — пояснил Галедан. — По крайней мере один из них. Там несколько звездолетов, крупнее любого сухогруза. Сар Лютер объявил боевую тревогу по всей системе. Патрули сторожевиков отправлены на перехват приближающейся флотилии.

— Лютер уже знает? Неразумно, Галедан. Любые важные сведения ты должен сначала сообщать мне.

— Не я докладывал сару Лютеру! — огрызнулся в ответ легионер. — Вассаго пошел прямо к нему. Меня самого известили только потому, что я — маршал караула.

Заметив раздражение помощника, Астелян примирительно поднял ладонь:

— Я поторопился. Тебя не в чем винить. Просто меня тревожит, что Вассаго и его псевдобиблиариум влезли так высоко. Да еще, кажется, лорд Сайфер начинает ставить мне препоны. Чтобы Лютер прислушивался к нам с тобой, нужно говорить ясно и последовательно, а для этого необходимо контролировать информацию.

— Корабли выйдут на орбиту только через десять дней. Что изменилось бы, узнай мы о них несколькими часами раньше?

— Многое может случиться за несколько часов. Возьмем, к примеру, начальные приказы силам обороны. Кто именно их отдает, в каких формулировках? Следует ли провести дополнительные учения канониров — убедиться, что они не потеряли навыков и готовы стрелять по команде? Можно ли рассчитать время прибытия флота и поменять вахты так, чтобы его встретили самые податливые офицеры? Если мы сумеем управлять всем этим, то будем на шаг опережать остальных. В легионе, Галедан, уже возникают фракции, которые борются за власть над Калибаном.

Мерир снова выглянул в окно и посмотрел на восток, где высились башни Ангеликасты, центральной твердыни Альдурука.

— Если исключить Императора, кто достоин служения? Готов ли ты отдать жизнь за Лютера и Калибан? Или нам отыскать для себя какую-то высшую цель, магистр капитула?

— Я поклялся в верности Льву и Императору. — Галедан нахмурился. — Я всегда гордился, что служу под твоим началом, но сейчас мне непонятно, чем мы занимаемся. Если поддерживаем Лютера — значит, поддерживаем независимость Калибана и предаем Императора. Не утверждаю, что ты поступил неправильно, но зачем было выступать против Мелиана и остальных, когда они планировали сместить сара Лютера?

— Их мятеж был обречен на провал. Разлад и брожения в легионе могли бы вызвать у Лютера паранойю. Он приблизил бы к себе лорда Сайфера и других традиционалистов, а мы, уже отвергнутые Львом, снова впали бы в немилость — или хуже того.

— «Хуже», первый магистр? Мы и так влачим бесцельное существование. Калибан для нас и ссылка, и тюрьма.

— Пока мы дышим, можем надеяться на лучшее, Галедан. У меня есть свои причины выступить против Льва, но главная жертва примарха — Лютер. Его родина изменилась, Орден, бывший для него смыслом жизни, уничтожен, приемный сын ответил ему на верность пренебрежением и унижением. Лютер пестует в себе более глубокую ненависть, чем кто-либо из нас, хотя надежно скрывает это. Он сметет все на своем пути.