Страница 1 из 5
Чугунные грачи
(предсказание)
За тучей спят лучи,
Зловещей и при теле.
Над ледяной водой
Распластано тепло.
Чугунные грачи
В Россию прилетели,
И стал апрель бедой,
Саврасову назло.
Но вышел я за дверь…
Там день родился ссудный,
Чугунный мой испуг -
За все грехи вина.
Куда идти теперь?
Ведь в жизнь поверить трудно,
Когда гудит вокруг
Чугунная весна.
Покойников, спеша,
Хоронит Русь Святая.
Сохранна святость в ней
Среди чугунных птиц.
Усталая душа,
Из тела вылетая,
Средь бездны чёрных дней
Не ведает границ.
Душе пришёл чёред
Страдать за тех, кто выжил,
Лить слёзы в небесах
По тем, кто жив пока.
Чугунных птиц полёт
Над полем красно-рыжим…
В людских глазах и страх,
И смертная тоска.
Велик чугунный гул,
В рай стёжки перекрыты.
Лишь тяжкие труды
В страдании и зле.
Чугунный Вельзевул
Со злой разбойной свитой
Чугунные следы
Оставил на земле.
Нам не прильнуть к лучам
Озябшими губами.
Весны холодной топь,
Что под ногами смрад.
Стреляют по грачам
Не ставшие рабами.
Но рикошетом дробь
Летит к стрелкам, назад.
Как мрачен чернотал!
Среди грачей теперь я…
В чугунных лбах застрял
Мир злобы и… вещей.
Разят нас наповал
Грачей чугунных перья,
Но я рабом не стал
За чашку кислых щей.
Спит Вечевая Русь,
Уставшая от стресса.
Не знал Российский Дом
Пока страшней невзгод.
Я смерти не боюсь!
Но больно мне, что бесы,
В обличье птиц кругом…
Терзают мой народ.
Я вышел за порог…
Ждать за весною лета.
Клюёт крылатый враг
Виновных без вины.
Хочу, чтоб слышал Бог
Сметенный крик поэта.
Тому, кто нищ и наг,
Страшиться ли весны?
Рабом я никогда
И не был, и не буду.
Вся наша суть в любви…
Да будет Русь свята!
Чугунная беда
Пускай летит отсюда
В заморские свои,
Потешные места.
Туда пускай летят,
Где сказки о свободе
Наивны и глупы,
Где не было её;
Туда, где тяжкий ад
Свободой стал в народе.
Обманутой толпы
Привычное житьё.
Не будет чёрных туч,
И верю я, что скоро
Земля поглотит враз
Грачей чугунных плоть.
Российский дух могуч,
Не стерпит он позора.
Благослови же нас
На ратный труд, Господь!
В начале дня
* * *
Теплоход причалит
Со смехом и слезами…
Сам себя встречаю
На морском вокзале.
Ночь, что морж, клыкаста,
В дождевом потоке.
Себя встречаю часто
Во Владивостоке.
Опустели трюмы,
Комфортные каюты…
Я стою угрюмо,
Сложив в часы минуты.
Мокрый я, что рыба,
На душе – остуда.
Снова я не прибыл
Рейсом ниоткуда.
Ресторан под боком,
Что зовут «Волною».
Как Владивостоку
Встретится со мною?
Водки триста граммов
Выпью сходу, сразу,
Познакомлюсь с дамой
Я с плавучей базы.
Еду миловаться
Я к прекрасной даме.
Ей надо оторваться
По большой программе.
Скажет безучастно
Дама с ясным взором:
«Не грусти напрасно.
Ты прибудешь скоро».
Как же ты коварна,
Милая подружка.
Дулю санитарам
Из большой психушки!
Ухожу бесследно,
В радости беспечной
К морвокзалу еду.
Долго ждал я встречи.
* * *
В небе чёрном паутиной
Растянулся млечный путь…
Заклинаю, Антонина,
Встреч у моря не забудь!
Ты – судьба моя земная,
Потому нас разлучит
Сам Господь. Он, много зная,
Помнит, видит и… молчит.
Он позволил нашей встрече
На мгновенье расцвести…
Затеряемся мы в млечном
И единственном пути.
Там сольются наши души.
Здесь мы встретились не зря,
Чтобы слышать, чтобы слушать,
Ничего не говоря.
Век наш делится на крохи,
То, что грустно, не смешно.
Наши выдохи и вздохи,
Как мгновение одно.
Яркий миг того, что было,
Звёзды неба сохранят.
Может быть, меня любила
Ты сто тысяч лет назад.
Над водой скажу морскою,
В стонах волн, в их голосах,
Что не будет мне покоя
Без тебя и в небесах.
Это сон, короткий очень.
Антонина, ты поверь,
Мы, пройдя сквозь дни и ночи,
Не расстанемся теперь.
Дом наш там, над головою,
Там любовь – и смех, и стон.
Там извечное, живое.
Здесь – иллюзия и сон.
Мы уйдём из сказки строгой
Сквозь поток ночей и дней
Дальней млечною дорогой,
Я найду тебя на ней.
В НАЧАЛЕ ДНЯ
Волной на шее синее кашне,
Над ним – мои пылающие щёки…
Я не в бурлящем, разноцветном сне.
А в городе страстей – Владивостоке.
Я в городе поэзии моей,
С которой выпадает жить немирно.
А в беззаботность иллюзорных дней
Мне вериться, но только лишь пунктирно.
Мой мир реален – это не кино,
Пусть для иных он жест или причуда,
И якорем, опущенным на дно,
«От имени народа» я не буду.
Под дудочку пахучего хорька
Плясать и петь я вовсе не намерен.
Для большинства – он гений на века,
А для меня коварный сивый мерин.
Я в мороси морской слегка продрог,
Я одинок в сплошной людской лавине.
День начат и не будет без дорог,
Моих дорог, неведомых отныне.
Пусть недруги в меня не влюблены,
Закрыли мне все выходы и входы…
С утра уже объелись белены
На почве моей внутренней свободы.
Иду себе в кашне своём вперёд,