Пророчество Паладина. Негодяйка

Джерико снова посмотрел на Уилла. Тот виновато пожал плечами.

– Думаю, вы должны им сказать.

– Во-первых – ладно – я слышал все, что рассказывают обо мне ученики, – раздраженно сказал Джерико. – Для начала? Я не праправнук Бешеного Коня.

– Ой.

Ник выглядел разочарованным.

– Я прапраправнук Бешеного Коня, – сказал Джерико, поднимая три пальца. – Меня дико злит, что вы, кретины, никогда не можете посчитать правильно.

– Я знал, – сказал Ник, поворачиваясь к Аджаю в поисках одобрения. – Я ведь тебе говорил, верно?

– И что означает эта ваша замечательная родословная для нас? – спросил Аджай.

Джерико отошел к опушке чащобы. И заговорил – негромко, почти шепотом, не отрывая взгляда от леса:

– Это был наш дом, очень долго, больше десяти тысяч лет. Легенды говорят, что моему народу давно было известно кое-что из того, что вы видели внизу.

– И что сделал ваш народ?

– Он мало что мог сделать. Здесь властвовали темные силы, но они, казалось, спали. Поэтому в моем роду всех… назначали хранителями, на случай, если часть их проснется. Но на несколько поколений эта традиция была утеряна – после того как мое племя выжили с этих земель.

– И в это время – делая грамотное предположение – в город приехали старик Иен Корниш и его семья, – сказал Аджай.

– Верно, – ответил Джерико.

– И пошло веселье, – сухо заметила Элиза.

– Погодите, вы хотите сказать, что вы последний в роду чуваков-шаманов? – спросил Ник, морща лоб.

Джерико повернулся и посмотрел на него, но его голос доносился словно издалека:

– В резервации им приходилось скрываться, чтобы выжить. Времена менялись. Подавляя свои способности, они их постепенно теряли. Нам пришлось переселиться в города.

Мой дед был автомехаником в гараже в Сене-Поле. Отец водил грузовик в колледже, потом преподавал общественные науки в государственной школе. Но они оба знали историю нашей семьи и, как только я достаточно подрос, рассказали ее мне. Так им пришлось почти сто лет хранить традиции в тайне. Так легче выжить.

Но положение вновь изменилось. Наше поколение оглядывается назад, на прошлое, и понимает, как много мы потеряли. Я был почти ваших лет, когда решил попробовать изучить старые традиции.

– И что? – спросил Аджай.

– Пришлось выследить одного старого простофилю. Он жил один в юрте в Черных холмах. Шаман и знахарь почти девяноста пяти лет. И не слишком здоровый: полуслепой, полуглухой, с кожей, как у аллигатора, и с норовом змеи. Немногие уцелевшие соплеменники сказали мне, что он единственный, кто способен научить меня старым традициям. У него не было ни воды, ни сортира, а в кармане – вошь на аркане, но я сразу увидел, что он держится с бóльшим достоинством, чем любой другой, с кем мне приходилось встречаться.

Вначале он не стал со мной даже разговаривать. Сделал вид, что ничего не слышит, твердил «уходи». И мне пришлось спать на земле у входа в его юрту. Мне потребовалось полгода, чтобы убедить его, что я настроен серьезно, прежде чем он сказал хоть слово.

– И он стал вашим учителем, – тихо сказала Элиза.

– И, полагаю, научил вас мистическим – или лучше сказать, – традиционным вещам, – сказал Аджай, глядя на кожаный мешочек на шее у Джерико. – Говоря по-шамански.

– Верно.

Джерико снова осмотрел их.

– Например…

– Через несколько лет он рассказал мне, что скрыто в недрах нашей земли, – сказал Джерико, пропуская мимо ушей предложение Аджая рассказать подробности. – И почему необходимо, чтобы кто-то из нашего племени занял этот пост. Он решил, что, поскольку я пришел тогда, когда пришел, я и есть такой человек. И с тех пор, больше двадцати лет, я – страж.

– Тренер, – искренне сказал Ник, – то, чем вы с нами поделились, – дико мощно, супер, хоть я из этого почти ничего не понял, но что насчет лично вас? Все это время я думал, что вы просто обычный тренер, как все прочие, мне очень-очень-очень жаль, если я когда-нибудь сердил вас.

– Что значит «если»? – спросил Джерико.

– Хорошо сказано, Ник, – заметил Аджай. – Искренне и на редкость невнятно.

– Думаете, мне нравится эта работенка? – сердито спросил Джерико. – Отказаться от нормальной жизни и стать нянькой при избалованных детках из правящего класса ради возможности присматривать за грудой старых костей?

– Значит, вы, типа, не злитесь, тренер? – спросил Ник.

Джерико с тяжелым вздохом прислонился к дереву.

– Говорю вам это только потому, что, если не переживу то, что нам предстоит, я бы хотел, чтобы кто-нибудь живой знал мою историю.

– Вы полагаете, что мы все это переживем, – сказал Аджай.

– Как нам их остановить? – спросила Элиза.

– Да, чувак, каков план?

– Убедившись, что я полностью завоевал доверие деда, я попрошу его отвести меня к Резаку, – сказал Уилл. – Я украду его, и мы попробуем вернуть Дейва.

– Мы пойдем в Небытие? – спросила Элиза, глядя на него.

– Да.

– Подождите… что? – спросил Ник.

– Мы все? – уточнил, поморщившись, Аджай.

– Даже не начинай, – сказал Ник, протягивая руку.

– У тебя есть хоть малейшее представление о том, что там и где там может быть Дейв? – спросила Элиза.

– Да – ответ на первый вопрос. Насколько мне известно, там так опасно, что словами не опишешь, – сказал Уилл. – Нет – ответ на второй. Понятия не имею, где он.

– Как мы узнаем, что он еще жив? – спросил Ник.

– Он не был жив, когда я с ним познакомился, – сказал Уилл.

– Как это?

– Он хочет сказать, что они никак не могут его убить, потому что он уже мертвый, – сказал Джерико.

– Так сказал и он сам, – заметил Уилл.

– Но почему? – спросила Элиза, бросив на него пронзительный взгляд. – Почему мы стараемся найти Дейва?

– Потому что я считаю, что «Рыцари» и Команда Иных – те твари, которых мы видели внизу, – собираются сделать свой ход. Со дня на день они могут использовать своих монстров, чтобы начать крупномасштабное вторжение к нам. Под нами я имею в виду не просто нас – я имею в виду весь наш мир. Согласно Иерархии, эти твари намерены смести человечество с лица Земли и снова завладеть ею, и, если Иерархия права – вся наша надежда на Дейва.

– А что этот мистер Дейв может сделать такого особенного? – спросил Ник.

– Он может обрушить на их головы всю тяжесть Иерархии. Призвать свою уродскую кавалерию. – Уилл сразу посмотрел на Джерико: – Извините за выражение.

– Я бы не выбрал эти слова в первую очередь, – заметил Джерико.

– Давайте назовем это «Вак’ан танка»1, – предложил Уилл.

– Хорошее название.

– А почему бы тебе не предупредить Иерархию самому? – спросила Элиза. – Зачем нам для этого Дейв?

– Я не знаю, с чего начать, – сказал Уилл. – Я даже не знаю, где эта Иерархия. Дейв мне так и не сказал.

– Чувак, да просто выйди наружу и крикни.

– Просто чтобы не спорить: Уилл, а что случится, если мы не спасем твоего старого приятеля Дейва? – спросил Аджай.

– С очень большой вероятностью мы увидим конец света. Той жизни, какую знаем, – ответил Уилл.

Чего не сказал Уилл и что тревожило его сильнее всего, так это что он уже несколько месяцев не слышал от Дейва даже шепота и, как ни старался, не мог выйти на контакт с ним посредством выработанной ими мысленной связи. Единственная причина, по которой он считал необходимостью спасение Дейва, заключалась в том, что Уилл верил в его исключительную способность выживать. И тем не менее Уилл не мог прогнать мысль о том, что, возможно, ведет своих друзей к гибели.

– Хорошо, допустим, мы каким-то образом найдем и вытащим твоего дорогого друга, покойника Дейва, – сказал Аджай, который расхаживал, заложив руки за спину, – из тех неприятных обстоятельств, в какие он попал в страшном ином измерении. Подумал ли ты о том, как мы сами оттуда выберемся?

– Да, – сказал Уилл. – Резак. Он действует в обоих направлениях, я думаю: туда и обратно.

1

На языке индейцев племени лакота – Великая Тайна. – Здесь и далее примеч. пер.