Симбионт и лень

Так с тех пор и повелось — выбор из сонной коллекции нужной схемы, как правило, утром бодрящей, вечером очищающей, целебной и успокаивающей, закачка энергии, когда надо побольше, когда надо поменьше, привычный жест, потом дать блюду докипеть-дожариться-допечься-дотушиться и будьте любезны, пробуйте мой шедевр.

Супруга и дочка за всё то время, как я начал их кормить своими особыми блюдами почти не болели. Точнее, изредка они всё же простывали, но всегда это было в те моменты, когда я надолго уезжал в командировку, взявшись за крупный заказ. То есть жена с дочкой болели редко и тогда, когда были лишены моей готовки, но при этом выздоравливали быстро, а переносили простуду легко и без осложнений.

Стоит ли говорить, что попробовав мою готовку, все «экзаменаторы» закатывали глаза и облизывались, как мартовский кот вылизывает свои колокольчики? Несмотря на то, что я приготовил обычное пюре с подливой, в то время как конкуренты, презрительно косясь и фыркая, наготовили какие-то невероятные с виду изысканные деликатесы, стоит отметить, готовили они прекрасно, я бы даже сказал, высококлассно, но всё равно я оказался вне конкуренции. А всё потому что у меня был секрет — магемы и алхимия, которые превращают блюда из обычных продуктов в несравненные шедевры кулинарного искусства.

Вскоре, спустя всего несколько дней, на протяжении которых оформлялась шенгенская виза, я вылетел из Москвы в Берлин. Конечно, наниматели изрядно сэкономили, мне купили билет в эконом-класс на самый дешёвый рейс, но это и понятно, никто не станет отправлять прислугу бизнес-классом. Ничего, тут лететь-то чуть меньше трёх часов — это всё равно, что в Волгограде на маршрутке проехать из одного конца города в другой и обратно.

На столицу Германии мне особо посмотреть не дали. Личный водитель нанимателя, который встречал меня в аэропорту Берлина, сразу поехал к месту работы. В машине я сразу уснул, так что красотами города не любовался. Проснулся уже по прибытии на место.

М-да… Что это было за место! Не дом, а целый дворец с огромной территорией. Описывать его не хватит никаких эмоций.

Меня представили хозяйке дома, высокомерной тридцатилетней девушке, по виду которой было видно, что она явно вышла из грязи в князи. Но при этом дамочка вела себя так, словно имела целую вереницу родовитых предков-аристократов. А откуда в России аристократы, если в семнадцатом году их всех пустили под нож, а остатки сбежали за границу?

А сколько тут было работников — это просто невероятно: охранники и садовник, и горничные, — выглядели как именитые дворяне в невесть каком поколении. Управляющая собрала всех сотрудников поместья, чтобы познакомить с новым работником (это я о себе, если что). Бывают же собачьи выставки, где помимо экстерьера оценивают и длину собачьей родословной. Вот эта выставка слуг мне и напомнила подобные конкурсы. Не сказал бы ничего хорошего про экстерьер, но гордыни у каждого встречающего было больше, чем у самого породистого пса, словно они не прислуга, а господа.

М-да… Помню, где-то встречал фразу: «Человек, кичащийся своей родословной, похож на корнеплод — все лучшее у него в земле». А тут хозяйка-нанимательница непонятно чем кичится, ведь глядя на неё, сразу становится понятно — рязанская морда, там с родословной всё ясно — рабочие и крестьяне. А туда же — поместье с историей, платье от дизайнера, которое стоит как моя квартира, а смотрится на девушке нелепо. Вот кто надевает к обеду вечернее платье? Она бы ещё в шубе на пляж пошла… Хотя… Судя по виду, эта может!

Ну да ладно, мне тут работать всего три месяца, тем более буду при кухне, так что плевать на всю эту кодлу как нанимателей, так и прислуги. Главное, своё отработать и деньги получить.

Низенький, лысенький толстячок величественным мячиком припрыгал по ступенькам к нанимательнице и согнулся в раболепном поклоне. Как ему удалось совместить величественность и раболепие, совершенно непонятно, но вызывает определенное уважение. Особенно восхитило его умение, несмотря на внушительный арбуз живота, согнуться в таком низком поклоне, что, казалось, бровями он подметает дорожку перед графиней. У меня бы так не получилось.

О чём там общался дворецкий, кем оказался этот лысый мужичок, с нанимательницей, я не стал слушать.

Осмотрев меня надменным взглядом, будто является как минимум министром, хозяйка поместья оказалась довольной. Развернувшись, она молча удалилась на второй этаж. Затем кто куда разошлись охрана с прислугой. Мы остались наедине с дородной женщиной, её фигура была воистину монументальной. Честно говоря, изначально я принял её за повара, как оказалось позже, это мнение было ошибочным.

Худых поваров на самом деле встретить сложно, поскольку общественное мнение относится к таким с немалым подозрением — как так, всё время среди еды и голодный? Значит, готовит так, что в рот не возьмешь или продукты ворует и на сторону продаёт. А как иначе? Недоедающий повар — это даже не смешно, а вот ворующий продукты чуть ли не в промышленных масштабах — такое случается.

Женщина, сопевшая на меня сверху вниз, была… хм… колоритной. Лицо верней было бы назвать харей, оно не вызывало ни малейшей симпатии. Говорят, глаза — зеркало души. Осквернитель из фильма «Спаун»*, с его «добрыми и наивными» красными демоническими глазами, выглядел настоящим красавцем рядом с этим… существом. Нос был толстым и приплюснутым. Губы были похожи на два огромных оладышка, которые ярко раскрасили красно-кислотным фломастером, а зубы являли собой мечту здоровенного коня-тяжеловоза. Такими зубами, пожалуй, можно грызть бетон.

В общем, предельно «симпатичная» особа. Хотя может я и приукрасил… то есть, наоборот, очернил добрую женщину — уж очень она мне не понравилась.

— Значит, так, олух провинциальный, — противным голосом заявило это существо. — Слушать меня внимательно. Второй раз вместо разговора лишение премии будет отличным уроком, который научит тебя пониманию простейшего этикета. Повторять не буду. Первое, никаких имен. Тебе знать их незачем. Всем говори «господин» или «госпожа», начальнику охраны и моему мужу, дворецкому — «уважаемый господин». Я для тебя «уважаемая госпожа экономка». К нашей госпоже обращаться: «госпожа Светлана Васильевна». Глаз на госпожу не поднимать, говорить, только когда разрешат. Ясно?! Теперь как будут называть тебя. Твоё имя никому не интересно. Будешь откликаться на ту кличку, что я тебе дам.

Экономка несколько раз всхрапнула и всхрюкнула. Это смех у нее такой, понял я. А ещё понял, что попал в глубокую задницу — в чужой стране, без денег, да ещё возможно скоро прикончу одну зарвавшуюся свинью и стану преступником, разыскиваемым Интерполом. Может, это она не всерьёз, а что-то вроде проверки на вшивость? Ну не может быть человек настолько тупым, вредным и злобным. Не стали бы держать хозяева такую прислугу. Да, деньги тут платят неплохие, но всё же не такие, чтобы стелиться навозной лепёшкой. Я месячный местный оклад вполне могу заработать за два-три месяца, если будет машина.

— Ты кто? — толстая сосиска пальца нацелилась в мою грудь.

— Повар, — скромно ответил я.

— О! Ещё сопливый мальчишка и уже повар?! Ты кроме горелой каши еще что-нибудь готовить умеешь?

Стоит отметить, что я словно застыл в одном возрасте и выгляжу точно так же, как и в двадцать три года. Молодой парень, которому из-за полноты можно накинуть пару лет сверху. Но это не повод кидаться такими оскорблениями, особенно если учесть какой был конкурс на эту должность.

— Умею, уважаемая госпожа экономка, — я не посчитал нужным хвастаться или накалять конфликт.

— Будешь… — начало было экономка.

— Зовите меня просто: «Уважаемый господин личный повар госпожи и господина Голдстейнов», — скромно подсказал я, не дожидаясь ошибки экономки. Ведь женщины так трудно признают свои ошибки и так не спешат их исправлять… Зачем ей лишние терзания?

Перекошенный рот и пошедшая красными пятнами кожа на щеках необхватной дамочки мне подсказали, что уважаемая госпожа не оценила мою помощь. Пожалуй, стоит ей объяснить свою позицию, чтобы избежать метания икры. Тем более свинья не рыба, икру метать не предназначена.