Страница 92 из 110
- А как эти сущности создают свои каналы на людей, работающих в потоке? - спросила Наталья.
- С помощью одержания, конечно, - ответил Николай.
Повисла гнетущая тишина. Не только Наталье, но и Сергею, стало не по себе.
- Ой, о чем это я толковал сейчас? Свят-свят - свят... Что я такое сейчас нёс? - вдруг спросил сам себя Николай.
Все замерли. Тишина стала ещё напряженней.
- А я, дать, так скажу, - неожиданно врезался в застывшее молчание голос дяди Юры. - что самые, дать, страшные "тёмные" - это не те, которые нас пугают и щекочут... А всякие там, практически неприметные даже для видящих, такие облачка коричневые, с длинными отростками-щупальцами... Подобные во сне мне как-то вываливались. Они висят, дать, над городами и смотрят: как только человек подумал о чём-то плохом, или, дать, уныние его одолело -- так они его хвать! Щупальцами-присосками. И держат. Кушают они именно это. Уныние, безысходность... А ещё, нагнетают это нужное им состояние. Ужесточают ситуацию. Высосут, дать, человека - а там и одержатели подоспели.
- Чур меня, чур! Не пугай на ночь, дядя Юра! - замахал на него руками Николай.
Вокруг костра Николы было уже совсем темно, непроглядно, когда лес неожиданно зашумел, будто бы взволновавшись. Зашелестели, перешёптываясь между собой, листья деревьев. Где-то поблизости страшным голосом прокричала какая-то ночная птица.
- Что, расслабились совсем уже, под чаек и разговоры? А я вот вам скажу, что работать пора, - сказал, медленно вставая с лавочки, Николай. - Подождите здесь немного, сначала я схожу на мандалу один.
Он зачем-то захватил с собой небольшую сумку, висевшую около лавочки на гвоздике, и коробку спичек. Освещая фонариком дорогу перед собой, Николай дошёл до мандалы.
Там он, посветив фонариком, достал из сумки, зажёг и поставил на каждый большой камень, по кругу, свечи. Затем он вернулся к костру, положил фонарик и сумку на лавочку, и, посмотрев на всех, но не проронив больше ни слова, пошёл обратно, к Мандале. Оставшиеся у костра, на сговариваясь, встали и пошли следом за Николаем. Затем все так же молча стали на Мандале по кругу. Благодаря свету свечей можно было разглядеть силуэты друг друга. Николай, после довольно долгого молчаливого сосредоточения, поднял вверх, к просвечивающимся сквозь листву деревьев звёздам, руки, и громко запел:
- А-оум!
Его мантру подхватили по кругу: Сергей, дядя Юра, Наталья...
И - снова тишина.
- А-оум! - снова и снова пошло по кругу. Одновременно по кругу стали закручиваться энергии - будто сами собою. Очень легко.
И, наконец, хлынул Поток. Сильный, как никогда. Вдруг Николай, став, как показалось, выше и стройнее, высокий и прямой, с распростёртыми в стороны руками, стал вбирать этот поток, становясь будто бы сияющим, мерцающим в темноте маленькими капельками голубого света. Наталья стала направлять ему всю получаемую ей энергию, за ней - Сергей и дядя Юра. Почувствовав это, Николай стал собирать и закручивать энергопоток снова вверх. Одновременно, казалось, внутренняя суть Николая стала подниматься над землёй, над мандалой, над всем лесом... Сияние, воспринимаемое интуитивно окружающими, стало почти невыносимым.
И вдруг Николай, будто резко выдохнув, послал захваченный поток мощным залпом, внезапным ударом -- вверх. Будто молния пролетела над лесом, будто штормовой ураганный вихрь взвился к звёздам, унося в бездонное небо импульс энергии.
Потом все по кругу стали закручивать остаточную энергию, направляя её по спирали вверх, вверх, всё шире, шире... Николай, по-прежнему прямой и громадный, стоял, вскинув к звёздам голову и руки. А общий поток всё уносился стремглав куда-то в безвоздушное пространство...
Затем и природа, и люди почувствовали опустошение. И вдруг, когда всё замерло в ожидании, с неба, как долгожданный лёгкий дождик, заструились благодать и спокойствие. Значит, всё было сделано, как надо...
Все, повторив действия Николая, теперь стояли, раскинув руки и ощущая лёгкое, воздушное прикосновение незримой благодати.
И никто не заметил, что все свечи давно потухли и подул, сначала лёгкий, ветер... Который затем усилился, стал холодным, мощным. Как осенью, сверху стали опадать листья. И даже сорвались, непонятно откуда, довольно крупные дождевые капли. Ветер, казалось, образовал вокруг этого места вихрь, воронку. И теперь здесь было полностью, совершенно, до кромешной тьмы межзвёздного пространства - темно. Даже оставленный неподалёку костёр давно погас... Но вот ветер, погуляв немного между деревьев, умчался прочь...
Когда Наталья вышла из того состояния, в котором находилась во время работы, то осознала, что стоит одна, в лесу, а вокруг не видно и не слышно людей. Никого нет рядом, и темнота - хоть глаз выколи. Двигаясь, как она считала, в направлении костра, она наткнулась на дерево, а потом, продолжая блуждать, упала, попав ногой в небольшую ямку. После этого Наталья решила, что некоторое время лучше никуда не двигаться. Но орать "Ау! Где вы?" казалось ей унизительным.
- Наташа! Ты где? - услышала она впереди себя, совсем рядом, тихий голос Сергея.
- Я - здесь.
И они, пробираясь в темноте друг к другу, ориентируясь лишь на голос, встретились, наконец, и взялись за руки. Проблуждав немного вместе, по-прежнему полностью без ориентации, набрели на небольшой пень. Ощупав его, Наталья присела, а Сергей примостился рядом с ней на корточках.
- И что теперь делать? - спросила Наталья. - У меня очень странное состояние: будто координация нарушена, как бывало в детстве после того, как накружишься вокруг собственной оси или на качелях накатаешься. Кажется, будто земля уходит из-под ног, а всё вокруг слегка плывёт и вращается. А ещё - хочется сесть, положить голову себе на колени, и немного поспать. Прямо здесь.
- Давай, посидим здесь немного. А дальше - видно будет, - предложил Сергей.
- Я сейчас, на Мандале, думала об Андрее. Тревожно стало: как он там, на большой Поляне, а почему - не знаю.
- Я тоже думал о нём.
Они помолчали немного, взявшись за руки.
- А ещё, сразу после Магнита мне вдруг стало страшно. И я попёрлась куда-то. А вокруг будто совсем никого. Я одна. Да и сейчас... Где Николай, дядя Юра?
Сергей прижался к Наталье и обнял её.
- Смотри! - сказал он.
Вдалеке показалась маленькая красная точка: кто-то пытался разжечь костер.
- Пойдем? - предложил Сергей.
Когда они, идя на огонь, подошли к скамейкам, костёр, прежде совсем потухший от ветра, уже пылал вовсю. Трещали подложенные в него дядей Юрой поленья.
- Садитесь, дать, - предложил Юра по-хозяйски.- Чайку попейте со мной вместе. А потом - спать отправляйтесь. Я с фонариком провожу вас до палатки. Чтоб не заблудились. Сил, дать, сейчас много ушло. Но к утру - как новенькие будете, и даже, дать, лучше... А мой чаёк не игнорируйте, пейте: он не простой, а восстановительный!
- А Николай где? - спросил Сергей. - Фонарик его здесь остался...
- Дать, на лагуну побрёл. Он здешние места хорошо знает, дойдёт и без фонарика. Да и по грунтовке пошёл, а не по лесу. А там посветлее будет. Не заблудится - не маленький.
- На лагуну? - недоумённо спросил Сергей.
- Ну да. Ему окунуться захотелось, - бодрым голосом ответил дядя Юра.
Глава 35. Повальный исход.
Раннее-раннее утро. Бодрящая прохлада, легкий туман стелется над землёю. Прямо из скалы бьёт чистая, ключевая вода. Как слеза камня. Андрей негромко поёт восточную мантру, обливаясь водой у родника и умывая лицо. Сзади, со стороны тропы, вдруг забренчала гитара, пытаясь уловить ритм мантры, и вскоре показалась длинная, долговязая фигура Геры. Андрей полуобернулся, продолжая обливаться. Бренчание прекратилось. Гера приблизился к роднику и сказал: