Страница 65 из 110
- Смелый ты человек, дядя Юра! - улыбнулся Виктор. - По ночам по лесу ходить. Вернёшься, наверное, вообще за полночь. Это же далеко отсюда.
- Волков бояться - на печи валяться! Что я, дать, пионер какой, чтобы можно было меня на испуг взять? Тут, кстати, ребят среднего школьного возраста, которые в походы с вожатыми или воспитателями ходят, по-прежнему пионерами за глаза называют. Несколько раз слышал. Так вот, иду я в прошлом году по лесу, а меня несколько пионеров обгоняют. А я возьми да и захрюкай им вдогонку кабаном. Пошутить хотел. А один из пацанов - как вжарил! Потом на дереве я и остальные ребята его отыскали. Сидит наверху, трясётся весь и орёт: "Там кабан!" - "Да нет, говорю, никакого кабана! Хочешь, я ещё раз так хрюкну?" Насилу все вместе уговорили его слезть.
Все засмеялись.
- Я, вообще-то, нынче не шибко пуганый стал: ко всему привыкаешь... Это я поначалу трясся. Если кругом посмотреть - то даже сейчас, если бы все видели то же, что и я, многим жутко бы стало. Вон, сзади Николая, метрах в пяти, дерево, с которого русалочий хвост свисает. А вокруг нас, чуть поодаль - структуры странные ходят. Белые такие, прозрачные. Длинные. На тонких ножках-палочках. Ни на что не похожи.
Василь повернул голову вбок и посмотрел на указанное дерево. И с ужасом успел заметить, как в глубину ветвей постепенно прячется зеленый, серебрящийся хвост.
* * *
Решив слегка прогуляться, Виктор и Василь заглянули в лагерь анастасиевцев. Там было всё очень тщательно прибрано и вылизано до мельчайшей мусоринки. Земля около костра и лавочек была тщательно выметена домашним веничком, привезённым кем-то из города. На столе, возле тарелочки с фруктами, стоял букетик свежих, только что сорванных, полевых цветов. Рядом с нарисованным "кедром" и воззванием Порфирия Корнеевича Иванова появилось изображение дольмена со стрелочкой, направленной вверх, и надписью рядом: "Связь с Космосом и Вселенной". А ниже висел график работы, где пунктом номер один значилась "утренняя медитация и размышления об устройстве Вселенной", а последним - "прощение всех".
За этим уютным столиком под навесом сидела Марина, которая вязала крючком маленькую салфеточку. Увидев Василя и Виктора, она радостно поздоровалась с ними и пригласила к столу. Откуда-то тотчас появились домашние рулеты с маком. Налила Марина гостям и мятного чая с сахаром. Несмотря на простую одежду, потертые голубые джинсы и чёрную футболку без рисунка, девушка, как заприметил Василь, положивший на неё глаз, выглядела довольно-таки гламурно. У Марины были длиннющие тонкие ноги. И на лицо не дурнушка, с большими карими глазами, и тёмные ровные волосы до плеч. Вот только все остальные формы, кроме ног, были для гламура все-таки слишком пышных форм и размеров.
- Я слышал, что тут, недалеко, дольмен есть, который почему-то называют женским. Я не разобрался, почему, но не зря, наверное, так его народ кличет, - начал Виктор. - Мы бы хотели к нему сходить, мы там ещё не бывали. Может, кто проведёт? Или, хоть направление покажет, да дорогу объяснит...
- Да, тут неподалёку есть такой дольмен. Мы с ним работаем, и я хорошо знаю к нему дорогу. Но должна вас предупредить, что дольмен этот для мужчин опасен. Ну... как бы это сказать... В общем, говорят, в прошлом году внутрь дольмена залез один молодой парень. Ещё он, кажется, нашёл там и забрал с собой небольшой камешек. И после этого дня его стали преследовать эротические сны, видения и очень бурные сексуальные желания, - Марина покраснела.
- Ну, мы с Василём вовнутрь не полезем, - успокоил Виктор. - Просто, я тут информацию о дольменах собираю. Больше всего меня интересует их местоположение. Есть у меня кое-какие идеи, но пока мало материала.
- Да я бы, конечно, вас хоть сейчас провела. Но там сейчас Людмила медитирует. Ей мешать нельзя. И к тому же, вначале мне нужно спросить у неё разрешения. Ведь она - лидер нашей группы. Такая умница! Очень духовный человек. Людмила у кришнаитов получила какое-то самое высокое, я в них не разбираюсь, посвящение. Но потом, несколько лет тому назад, ушла от них и занялась собственной духовной практикой. Она получает информацию по каналу и работает с дольменами. А с мужем со своим она давно уже живет, как сестра с братом. Поскольку её энергетика должна устремляться только к высшему. Она очень сильный, волевой, решительный человек с необычными способностями. Йогин, в общем, самый настоящий.
- А она полученную информацию как-нибудь вам передает? Записывает, рассказывает? Надо же иногда и с человечеством поделиться, - донимал вопросами Виктор.
- Да, иногда - делится. Говорит о высшей роли в будущем женщин, через которых спасётся земля. Ещё о том, что сейчас существует сорок шесть миров и появляется сорок седьмой... О том, что скоро будет Переход, но точных сроков его никто, кроме посвящённых, не должен знать. Ей иногда открываются очень большие тайны Вселенной, но я не всё помню и не всё понимаю. А вообще, она такой человек, что уже постепенно переходит на космическую энергию, на питание солнечными лучами. Ей уже достаточно бывает в день съесть одно яблоко и выпить несколько стаканов воды, - закончила Марина восторженно.
И, глядя на её пышные формы, Василь подумал, что малое количество съедаемого - для Марины самый высокий показатель духовной работы.
* * *
- Всё-таки, дядя Юра, иногда мне хочется поверить в то, что Россия родит какую-то новую идею. Которая всех нас сплотит - и тому подобное... Национальная гордость, что ли, бунтует, - неспешно размышлял Николай, подливая в кашу немного постного масла.
- Любая, дать, национальная идея сейчас - это начало фашизма, - отозвался дядя Юра. - Свято верю и надеюсь, что её у нас не будет. Не прокатит до конца. А светлой идеи сейчас наш народ выработать не может. Для этого нет условий. Мы слишком ограничены, слишком обездолены. Давно все разобщены и думаем лишь о еде. Какая уж тут духовность, какое благородство? Не будучи оболваненным, в нашей стране сейчас даже не выживешь.
- Беседовал я с иностранцами, - отозвался Николай. - Они меня уверяли, что у нас ещё, в отличие от них, есть куда идти. Что мы - молодая нация. Просторы у нас необъятные, ресурсы...
- Не верю я, дать, что нация может быть молодая или старая, - усомнился дядя Юра. - Все мы родились или от отца Адама и матери Евы, или от облысевших обезьян. А знаешь, какова, дать, наша главная беда? Претензия на крутость. Нищенский гламур... Который не позволяет протянуть голодному кусок хлеба: типа, нет у нас голодных. Страусиная болезнь: голову в песок, не замечаю, мол, что всё давно развалилось...
- У меня осталась лишь одна надежда: что природа просто возьмет всю нашу так называемую цивилизацию - и в мусорник! К лучшему, к худшему - уже всё равно. Просто так, как есть, быть не должно.
- Никола! Обернись! К нам, дать, гости идут! - воскликнул дядя Юра.
Действительно, со стороны дороги к костерку приближались Андрей и Сан Саныч.
- Добрый день! - приподнял кепку Андрей. - Можно присесть? Здравствуй, Юра! Я - Андрей, а это - Сан Саныч, известный грибник и любитель леса, - отрекомендовался он Николаю.
- А я -- Николай, сторож этой поляны, - пошутил тот в ответ. - Присаживайтесь!
- Мы с Сан Санычем встретились по дороге, случайно. Набрели одновременно на один очень интересный камень: надгробную плиту с выбитым на ней крестом. Она, по-видимому, раньше вертикально стояла, а потом - упала. Лежит посреди хоженой тропы древний надгробный камень, и никто его не замечает. На этом камне крест равносторонний выбит. И какая-то надпись. Но её прочесть невозможно.
- Чай травный будете? - предложил Николай.
- Не откажемся, - улыбнулся Сан Саныч. - А потом мы решили на здешнюю лагуну прогуляться, уж больно тут места красивые. Так я ещё километра за три от вас, на подходе, сказал, что энергетика места изменилась. Вдруг почувствовал это.