Шоколад и ваниль

— Всё-таки, ты очень хороший…

Эти слова пронеслись в голове на долю секунды. Бывают такие моменты, когда что-то вспоминается всего на мгновение, а затем ты можешь часами пытаться вспомнить что это было, но не можешь понять, что. Вот и сейчас лицо Вару выглядело растерянным. Кто-то говорил ему подобное? Может, он этому таинственному за такие слова что-то сделал, от чего не может вспомнить его? Не мог же он позволить говорить такое в свой адрес! Ехидно фыркнув, парень тряхнул вьющимися волосами и плюнул на обочину. Завтра им всем ещё предстоит трудный день, можно не сомневаться…

Комментарий к Глава 1, в которой много криков Достаточно небольшая часть, но не волнуйтесь, всё только начинается!

====== Глава 2, в которой звучит таинственный голос ======

Школьная форма всегда раздражала старшеклассников. Возможно, из-за тех самых «запретов», которые, по словам психологов, подростки склонны нарушать, девушки так и норовили прийти в чём-нибудь особенном. Сначала их просто отчитывали, но позже, когда дело докатилось до того, что ученицы начали приходить в школу в шортах, завуч разорался и пресёк всё на корню. Форму носить пришлось, но никто ведь не запрещал дополнять свой образ аксессуарами, вроде браслетов, серёжек и бус. Поэтому, многие девушки пытались перещеголять друг друга с точки зрения украшений. Некоторые доходили чуть ли не до красной черты, одевая серьги нереальных размеров, больше самих ушей, бусы в три ряда и тонну браслетов, по локоть.

Парни в этом плане были спокойнее. Особые модники не одобряли форму, противясь, но большая масса старшеклассников возражения не выказывала. Вару оставался в числе тех, кто особенно небрежно относился к своему внешнему виду: галстук не затягивал, а иногда ходил и вовсе без него. Пиджак, потрёпанный жизнью, частенько не одевал, ибо бедный предмет одежды нередко страдал в процессе выходок парня. В нескольких местах даже были дырки.

Но президент школьного совета ежедневно проверяла внешний вид школьников и заставляла приводить себя в божеский вид. На парней она наезжала особо яро, а девчонок постоянно защищала. В этом плане, чуть кто посмел бы обидеть девушку — она была тут как тут. Случись такое с парнем, та вряд ли бы так волновалась. После её «восхода на трон», кружки, доселе не принимающие девушек, были обязаны разрешать обладательницам женского пола вступить в них. Такой вариант сильно возмутил парней, а среди девушек, наоборот, получил отклик признания.

Вот и сегодня президент остановила Вару ещё в дверях школы. В прошлый раз она подкараулила его возле чёрного входа так, что отвертеться всё равно не получилось. Лучше уж немного помучаться, но быстро отделаться, чем долго спорить. Но девушка была одной из любимых целей троллинга Вару, и поэтому он никогда не пытался сдерживаться в разговоре с ней.

— Это ещё что за вид, Вару?! — голос Эммы был немного более низким и резким, чем у некоторых других девушек, — сколько тебе раз ещё повторить, что галстук положено завязывать по уставу! А это что? Висит как смятый носок.

— Как твоя секта, Эмма? — с улыбкой поинтересовался парень. — Что, ошейники для собак ещё не сменили на твои любимые галстуки? Хотя, погоди… Они же ими всегда были.

Девушка раздражённо зыркнула на Вару. Прошипела что-то злобное, нервно проведя рукой по своим чёрным, как смоль, волосам.

— Идиот… Для тебя я президент! Вот, почему опять в одной рубашке?! Где пиджак?! Ты слепой или не видишь, что все в пиджаках? — вновь взялась за своё девушка.

— Ну, раз тебе не нравится рубашка… — проговорил старшеклассник и принялся расстёгивать пуговицы.

Глаза девушки превратились в два больших блюдца, и она издала странный звук, что-то между фырканьем и нервным смешком. Тем временем, Вару в мгновение ока расстегнул половину пуговиц и резким движением раскрыл злосчастную рубашонку. Президент вскрикнула, зажмурившись. Под рубашкой…оказалась самая простая футболка.

— В чём дело, президент? Ты же сказала, что рубашка тебе не по душе! – хихикнул хулиган, устремив взгляд на Эмму.

Та лишь открывала и закрывала рот, видимо, собираясь что-то сказать, но не решаясь. Она вдруг резко захотела наорать на нарушителя порядка, но тут её руки коснулась другая девушка. Ею оказалась Клео, этакая собачка Эммы. Она всегда была замом президента и таскалась за ней всюду. Помимо того, что девчонкой она была замкнутой, хоть и чертовски хорошенькой, общалась она только со своей единственной подругой. Многие пытались подкатить к ней, и она пользовалась популярностью среди парней, но в итоге либо всё время молчала, либо Эмма посылала очередного приставучего ухажёра к чертям. При появлении данной особы, доселе кипевшая от ненависти девушка, сдержала свой порыв эмоций.

— Чё как, Клео? – поинтересовался Вару. – Не правда ли хорошая погода?

Клео лишь отвела взгляд и уставилась в точку, одну ей известную. Парень понимающе кивнул.

— Полностью согласен с твоим мнением. Вряд ли кто-то смог бы высказаться об этом также красноречиво!

— Да иди уже отсюда, придурок! — прикрикнула на тролля Эмма и смерила его взглядом, полным презрения.

Вару не хотелось уходить и заканчивать эту забавную «игру», но внимание Эммы, а, следовательно, и Клео приковал очередной вошедший в школу ученик. Под возмущённые крики «Сколько раз я тебе говорила, не носить розы во рту!», парень в очках вошёл в школу.

На первый урок он не слишком спешил, но прийти до звонка, в принципе, было интересной перспективой. Найти пару жертв до начала урока – довольно неплохой вариант. Войдя в нужный класс, старшеклассник сразу заметил сидящего в углу, на задней парте, Зонтика. Зонтик или Зонт его прозвали за постоянный плач, ну и, конечно же, за ношение на улице голубого зонта. Причём круглый год: прятался ли он от дождя или от окружающих, не важно. Посоревноваться с ним мог, наверно, только завуч со своим галстуком.

Сегодня Зонт выглядел более-менее спокойным. А «спокойным», значит, весьма подавленным. Его настроение варьировалось от коротких всплесков позитива до тлена и истерики. Сегодня всё было достаточно стабильно, и синоптики штормов не обещали. Крупные слёзы падали на тетрадь, оставляя круглые мокрые пятна между строчек. Вару сел на стул, лицом к печальному сверстнику.

— О чём сегодня плачем? Кошечка умерла? Мама на шаурму отправить решила? — веселился носитель странных очков.

— Я сегодня…не успел подготовиться… — тихо пропищал Зонт, не поднимая головы, — а ведь сегодня среда… Мой счастливый день, а мне всё равно не везёт… — Последняя фраза была уже не слышна из-за всхлипов и вздохов. Вару вытащил тетрадь из-под морды парня.

— Ну-ну! Мы же не хотим намочить твою тетрадь! — со слегка наигранной заботой в голосе проворковал он. — Ну, если не напишешь, ничего же не случится. Хотя, может, это повлияет на твою годовую оценку! И на аттестат. О, и, возможно, тебя не примут в университет или колледж… А найти работу тебе тогда будет и того труднее. Ну, и тебе придётся продавать ту самую шаурму из кошек! Вижу, ты уже начал практиковаться!

Всё это время смотрящий на Вару плакса, наконец, удосужившись оторвать глаза от парты, и вроде замолкший, вновь разразился потоком слёз. Настроение от «подавленного» падало к отметке «плаксиво-истеричное». Внимание, возможны проливные дожди!

— Ну, не плачь! На, высморкнись. — С этими словами виновник нового потока слёз протянул Зонтику что-то, и тот громко высморкнулся. Вару рывком встал и направился к выходу из класса, бросив по дороге: — Упс! По-моему, это было твоё сочинение…

До урока оставалось ещё какое-то время, и местному нарушителю спокойствия хотелось провести его с пользой. Проходя мимо своей парты, что была возле самой двери, он заметил какую-то записку на её поверхности. Вару выбрал подобное месторасположение в классе, ибо так было легче проскользнуть, а также выскользнуть из класса незамеченным во время урока.

Записка оказалось незамысловатой. Лишь номер кабинета и подпись завуча внизу. Вару сразу догадался, что подразумевала под собой эта бумажка. Чёртов координатор, чтобы ему пусто было! Но в глубину души вдруг закрался огонёк любопытства, кто же этот злосчастный таинственный корректор, которого, по словам завуча, известный хулиган не подкупит?