Страница 17 из 56
И ведь не возразишь. Вот ведь, пакость, чуть не забыла!
Я завертела головой, но дурацкая бумажка как будто сквозь землю провалилась.
Зато нашелся бородатый хозяин. Одним прыжком он оказался надо мной, и вот уже ноги мои беспомощно болтаются в воздухе, а прямо в лицо летит кулак.
Извернувшись, я успела двинуть бородача ногами в живот, да что толку? Будто глыбу каменную пнула - он и не заметил даже. А потом что-то пребольно ударило меня пониже спины. Кажется, это был пол.
Следующее, что помню - грязные сапоги прямо перед глазами и голова пополам разламывается от боли. Сразу подняться не получилось, но я смогла перекатиться на живот, подтянуть под себя обе ноги и немного привстать, опираясь на левую руку. Перед глазами тут же замелькали цветные искры, к горлу подкатила тошнота и я уткнулась лбом в пол, пережидая. Вторая попытка оказалась удачнее - я смогла встать на четвереньки и осмотреться. Тем глазом, что еще открывался.
Без чувств я, как видно, провалялась недолго - драка и не думала стихать. Вокруг орали, что-то с треском и грохотом рушилось, дождем сыпались щепки и черепки, а Рыжая сидела, скорчившись у перевернутого стола, и раскачивалась из стороны в сторону.
Своего бородатого обидчика я тоже нашла быстро - здесь же, на полу. В луже крови. Хорошо. Одной скотиной меньше.
Что-то надо было сделать, но я все никак не могла сообразить, что именно. Перед глазами плясали цветные мухи, в голове противно звенело и чего мне стоило вытрясти из этого звона хоть одну связную мысль даже вспоминать не хочу.
Мысль была вот какая: «карманы». Надо проверить карманы.
Добычей моей стали две серебрухи, горсть медяков, несколько мелких косточек и обрывок бечевки. Только мне же бумажка нужна, вроде бы. Ну, да. Бумажка. Купчая на Избранную. Только нету ее.
Я тупо смотрела на монеты, и в голове крутилась песенка. О крови с ароматом денег, или монетах с ароматом крови. Где, интересно, бумажка? Где бы я была, если бы была этой бумажкой? Тьфу, не так. Где бы я спрятала бумажку? Что вообще такое - бумажка? Бумажка это карта. Карта у меня за пазухой. Значит... Фу, гадость какая!
К счастью, купчую я успела нашарить до того, как меня все-таки вывернуло наизнанку.
Поспешно отвернувшись, я поползла было к своей подопечной, по широкой дуге огибая центр зала и кипевшее там сражение, но очередная мысль заставила меня вернуться.
Разве не глупо ограбить покойника и не взять кошелек? В карманах его не было, за пазухой тоже, значит... Не давая себе времени передумать, я запустила пальцы за голенище левого сапога.
Потрепанный мешочек, который я оттуда выудила, оказался совсем тощим и просто неприлично легким. Видно, дела у шайки шли неважно.
Во втором сапоге и вовсе ничего интересного не нашлось.
Я спрятала добычу в карман и даже ненадолго задумалась, не попробовать ли подняться во весь рост, но быстро отбросила эту мысль. Как говорится, бегом-то оно быстрее, зато ползком - морда целее. И плевать, что полы в этом чудесном трактире не мылись, как видно, со времен постройки.
Как любил говаривать дед - к героям грязь не липнет.
Глава 7
Добраться до Избранной оказалось не так-то просто.
Общее побоище распалось к тому времени на несколько мелких драк, а в драке, как известно, мало кто смотрит под ноги. С одной стороны, это и хорошо - меньше риск получить кулаком в ухо, с другой стороны, чтоб не быть растоптанной, мне пришлось двигаться какими-то немыслимыми рывками и перекатами. Даже обидно, что некому было оценить красоту маневра.
- Радуйся, рыжая! Твой хозяин мертв, а бумага у меня. Порвешь и ты снова человек, - сходу выдала я радостную новость.
Избранная даже не шевельнулась, будто и не услышала.
Я хотела легонько похлопать свою подопечную по щеке, чтоб привести в чувство, но после долгого ползания по полу руки слушалась неважно, и шлепок получился неожиданно сильный. У Избранной аж голова в сторону мотнулась.
Зато меня наконец-то заметили. Отлично, попробуем еще разок:
- Слышишь, что тебе говорят? Бумага твоя вот, - я сунула ей под нос мятый и основательно залитый кровью свиток. - На, порви прямо сейчас, и будем уже отсюда выбираться. Не знаю как тебе, а мне среди этой драки малость неуютно.
Поняла, наконец! От несчастной бумажки только клочья полетели во все стороны. Так-то лучше.
- Ого! Это кто тебе так фейс разукрасил? - рыжая заметно приободрилась и даже снизошла до проявления заботы. - Надо кусок мяса приложить, чтоб синяка не было. Реально помогает, я по телику видела!
- Уже, - огрызнулась я, осторожно выглядывая из укрытия. - Пригнись, а то и тебе чего-нибудь приложат.
Поле битвы, как водится, осталось за более умелой и многочисленной армией и стражники вовсю вязали уцелевших работорговцев. За оскорбление императора вообще-то полагается публичная порка на площади, отсечение языка и позорный столб, но я почему-то не сомневалась, что после небольшого, но весьма оживленного торга единственным виновником окажется покойник, а остальные будут отпущены с миром. Как говаривал дед, звон монет бывает громче всяких слов.
О нас с Избранной, кажется, забыли в суматохе, так что путь к выходу был свободен. Стараясь не шуметь, я поднялась на ноги и тихонечко, по стеночке пробралась к двери, подталкивая перед собой нерасторопную рыжую.
И надо же было мне обернуться в дверях.
Старый пьяница за дальним столом все так же тихо лежал в луже несвежего пива и полоса света из полуоткрытой двери падала как раз на рукоять тяжелого охотничьего ножа, торчащего у него из спины.
- Не сочтите за назойливость, но не нужна ли вам помощь? - раздался позади приятный мужской голос.
Я аккуратно прикрыла дверь трактира и обернулась. И кто же это тут такой заботливый, да еще и так вовремя?
Окликнувший нас мужчина был молод, высок, светловолос и хорош собой. Только мне он сразу не понравился. Что-то в нем такое виделось... неправильное, что ли. Одет как купец средней руки, и при этом выбрит, как какой-нибудь столичный хлыщ из старшей ветви. Меча на поясе нет, а все рукой шарит, будто рукоять ищет. Да и слишком уж невозмутимо он держится. Видок у нас с рыжей тот еще, а этот странный господин будто не видит ни моей рожи разбитой, ни полуголого тела Избранной. Настолько хорошо воспитан? Едва ли.
- Благодарю вас, добрый господин. Не затруднит ли вас поведать нам название этого милого города? - я вежливо склонила голову и мысленно отругала себя за нервную дрожь в голосе.
Спокойнее. Эльга, спокойнее. Ничего тебе не сделают среди бела дня посреди улицы.
- И только? - удивленно протянул добрый господин. - Признаться, предлагая помощь, я подразумевал нечто более ощутимое.
Ладно, сам напросился.
- В таком случае, не будете ли вы любезны одолжить некой скудно одетой госпоже свой плащ? Уверяю вас, она всенепременно ощутит вашу доброту.
- Эй, ты что творишь? - зашипела рыжая, - Человек помочь хотел, а ты...
Я сделала вид, что не слышу. Чем шипеть, лучше бы одеяло мое получше берегла.
- О, прошу простить мою недогадливость, - картинно прижал ладонь к груди наш предполагаемый спаситель и тут же схватился за застежку плаща. Щедрый-то какой! Надо было сразу кошелек просить.
- Данке шен, ой, в смысле, примите мою искреннюю благодарность и все такое, - лепетала рыжая, пока ее учтиво кутали в теплый темно-серый плащ. Щеки Избранной алели, будто облака на закате.
Это напомнило мне о времени и я глянула на небо. Солнце только начало клониться к западу и, пожалуй, можно было бы еще выйти на дорогу. Тольку куда идти, если я до сих пор не знаю где мы? Наш непрошенный помощник на мой вопрос так и не ответил.
- В квартале отсюда есть чудесный постоялый двор, - мурлыкал он между тем на ушко моей подопечной. -Достойнейшее место, не чета этому притону. Отличные повара, изысканные вина... вы ведь не откажете мне в удовольствии разделить с вами ужин?