Страница 2 из 21
Он, кажется, чувствует, что девушка не сбежит, словно знает, каким она путём последует за спасением, будто он расследует эту местность каждый день, просчитывая все ходы и изучая всякий закоулок.
Мужчина тянет к её лицу ладони, обтянутые перчатками. Беспардонно затыкает ей нос и рот пропитанной хлороформом тряпкой.
Абсурдный тупик. Злой волк загнал свою жертву.
***
Жгучее желание есть остро вонзается в слабый желудок, отчего девушка резко распахивает опухшие покрасневшие глаза. Она приподнимается на локтях, осматривая новое для неё помещение. Неопрятная пыльная комната содержит в себе все те страхи, от которых она хочет сейчас спрятаться, словно маленький беззащитный ребёнок. Стены хранят в себе сырой запах смерти, с потолка капает что-то тягучее, и девушка даже думать не хочет, что это. Она подмечает, что здесь нет ни простенького стула, ни кровати, да даже сырого матраса. А чего ожидала — горячий чай и мягкие перины? Эти крупные трещины, в которых таятся омерзительные насекомые и вязкая плесень наводят неконтролируемый страх. Старая лампочка прерывно мигает, едва освещая маленького размера комнату. Адель кажется, что эти самые насекомые проберутся под её кожу и отложат тысячу личинок или голодная тощая крыса нападёт на неё. Это сводит с ума так медленно, что Адель уже сейчас готова распрощаться со своей жизнью.
Кто он? Псих, насильник, каннибал или убийца? А вдруг всё в одном? Адель не может смириться с тем фактом, что она заложница, пленница, жертва. Ей скверно любопытно, что он творит с теми девушками, будет ли она следующей? Она ловит себя на не утешающей кручинной мысли: ей не выбраться.
Металлическая щеколда с режущим скрипом отворяется, и в помещение входит её похититель, презрительно поглядывая на пленницу.
— Лишняя проблема, — его взгляд неприятно скользит по запачканной кофте. — Сними её, — он указывает пальцем на Адель, продолжая настоятельно прожигать её взглядом.
Она слушается.
Оголяя сначала живот, далее помертвелые руки, и в конце острые плечи, он всё также смотрит на её хрупкое ювенильное тело, наблюдательно подмечая кровоподтёки, уродливые шрамы и множество синяков, через которые можно было провести линии и изобразить созвездия. Он порывисто глотает, остановив взгляд на небольшой груди, которую так навязчиво портят гематомы.
— Повернись спиной, — приказывает мужчина, а Адель готова поклясться, что это ничего отрадного не сулит. Девушка покорно разворачивается, и его взор падает на её спину, отчего он неумышленно задумывается над тем, что неплохо было бы поучить эту девушку всегда держать осанку прямо, устроив плотную книгу на голове.
Фиалковые синяки и ссадины не обошли спину стороной, раскидываясь на ней пёстрыми лепестками цветов.
— Подбери волосы, — властно командует похититель. Его вдруг на минуту поражает её безропотность и подозрительная молчаливость. Она собирает волосы и поднимает их к макушке, разрешая полностью взглянуть на тело.
— Достаточно, повернись.
Жуткое молчание повисает в воздухе.
— Она грязная. Я заберу, — мужчина принимает протянутую вещь, обхватывая лишь маленький кусочек ткани большим и указательным пальцами и отстраняя от себя её одежду.
Похититель закрывает за собой дверь, от которой исходят оглушающие скрипы. Девушка скользит спиной по сырой стене, обхватывая озябшими руками трясущиеся колени. Маленькое сумасшествие, скрывшиеся в полушариях мозга, постепенно его разъедает, сопутствуя понурыми мыслями.
Девушка качается из стороны в сторону, стараясь накопить слюни и промочить ими сухое горло, но и это выходит у неё с тяжким трудом. Пить хочется с неистовой силой. Она в плену по собственной, такой неуклюжей ошибки. Глупая девчонка, которая решается без ясного рассудка бродить по заброшенным местам и неизвестным улицам, при этом свято веря, что хоть кто-нибудь когда-нибудь вытащит её из болотистой пропасти. Она знает, что жестокость достигнет высшей точки только тогда, когда будет выражено необдуманное сопротивление. Надо уметь выжидать. Необходимо слушаться его, выполнять то, чего он жаждет, но это психически невозможно. В затылке в конвульсиях бьётся глухая паника, которая в любой момент может потерять контроль и вырваться наружу. Но Адель привыкла терпеть, и если уж её смерть придёт, то она надеется, что кончина будет не такой уж и болезненной.
Не блуждай, маленькая девочка, возле пристанища хищника. Злой волк заберёт тебя.
========== В гостях у волка ==========
В этом тупике я сойду с ума.
Шумные компании — это не для Адель. Она лучше будет мирно себе посиживать в старой библиотеке, перелистывая влажными пальцами измятые страницы книги. Предпочтёт издалека поглядывать за людьми, которые вечно обсуждают волнующие их вопросы, посмотрит на веселящихся одноклассников, и этого будет достаточно. И никогда не прильнёт к ним, словно душа компании, не затянется в водоворот интригующих событий, не поддержит разговор глупыми шутками.
Мать не позволяет ей радоваться. Найденная во дворе игрушка — в помойку, несложная просьба о помощи с уроками — в помойку, тосковавшие по материнской любви чувства — в помойку. Изо дня в день, из года в год, одна ночь так схожа с предыдущей. Утром знобящая школа с поддельными людьми, днём — наспех сделанные уроки, сопровождаемые короткими сухими перекусами, вечером — очередные гости, часто посещаемые её комнату, форма которой напоминает замкнутый душный треугольник. Она сопротивляется от поры до времени, визжит, зовёт на помощь, но обнадёживающее чувство быть спасённой летит в пропасть с невероятной мощью, когда мать является любоваться сим зрелищем, ненормально посмеиваясь.
Её сердце следует за ненароком упавшей бутылкой пива: разбивается вдребезги, но так бесшумно.
Она перестаёт верить людям.
Адель судорожно трясётся в сыром, пахнущем гнилью, углу и потирает ладонями плечи, чтобы хоть как-то подарить тепло своему телу.
Он не приходит.
Девушка не знает, остерегаться ли этого явления или же вздохнуть с облегчением. Она чувствует на языке терпкий вкус горечи и жидкий ком в пылающем горле, который вот-вот норовит вырваться наружу. Живот панически изнывает, молясь хотя бы об одной жалкой крошки хлеба. Адель усердствует в собственных скорбных соображениях: как незаурядная система её жизни вдруг пошатнулась и привела в ещё более отвратительные условия? Всё кануло в бездонный колодец её сломленных грёз. Она слышит шум позади устрашающей металлической двери: мужской голос и истощающие крики девушек.
— Видимо очнулись и пытаются сбежать, — вполголоса говорит Адель сама себе, страшась, что на их месте скоро окажется её скромная персона. Как же сейчас она мечтает ущипнуть себя за кожу и перенестись в свою комнату, убедившись в том, что это не сон. Но её кошмары и суровая реальность постоянно сталкиваются лбами, твердя друг другу, что ей никогда не спастись от вездесущего ужаса.
Некто подбегает к её двери, тревожно дёргая за запертую ручку. Томные всхлипы, сопровождаемые громким дыханием слышатся даже через столь плотную дверь. Адель моментально вскакивает, забывая про колющую боль в желудке, и приближается к двери.
— Помогите мне, — кричит Адель, слепо веря, что кто-нибудь откликнется на её помощь.
— Там кто-то есть? — неровно спрашивает женский голос.
— Да, прошу, помоги мне.
— Я не могу, не могу… Мне надо уходить отсюда, боже мой… — в её голосе слышится ясное отчаяние, и она отпускает ручку, понимая, что и там нет выхода.
— Не уходи! — Адель чувствует, как глаза наполняются жгучими слезами. — Если ты поможешь мне, мы сбежим вместе, — продолжает убеждать девушка, но глубоко в сердце нечто подсказывает ей, что всё это — самообман.
— Он уже убил двоих из нас, я не хочу… не хочу умирать, про… — её голос отдаляется от двери и прерывается.
Глухая тишина. Адель прислоняет к двери ухо, слыша дикое рычание и невнятную речь. Она пытается разобрать мужские слова, перемешанные с истеричным криком другой заложницы. Что-то тяжёлое врезается в металлическую дверь, оставляя крупную вмятину. Адель отлетает от неё, ударяясь спиной об кирпичную стену и приглушённо пища. Она еле приподнимается на колени, корча лицо от безудержной боли. Уму непостижимо, что такое могло ударить в дверь, отчего и сама Адель отлетела. Девушке невозможно принять это, поэтому она просто отползает в угол и обнимает себя руками. Слыша приближающиеся шаги, её сердце начинает плясать в висках, а в глазах будто кто-то включает кран воды, позволяя слезам выпуститься наружу неистовым потоком.