Страница 8 из 14
«Владимир Ильич Ульянов никакого диплома из С.-Петербургского университета не получал, поскольку экзамены перед испытательной комиссией юридического факультета не сдавал». Понятно теперь, почему так болезненно реагировал Владимир Ильич на российскую профессуру и интеллигенцию вообще:
«…Вообще к интеллигенции, – писал он, – я большой симпатии не питаю, и наш лозунг “ликвидировать безграмотность” отнюдь не следует толковать как стремление к нарождению новой интеллигенции. “Ликвидировать безграмотность” следует лишь для того, чтобы каждый крестьянин, каждый рабочий мог самостоятельно, без чужой помощи читать наши декреты, приказы, воззвания. Цель – вполне практическая. Только и всего». (Очень напоминает мне этот пассаж рекомендации Гитлера по обращению с населением на оккупированных восточных территориях – образование давать самое примитивное, только чтоб умели читать указы германских властей.)
Ненависть большевистских полуинтеллигентов к русской интеллигенции обернулась для лучших умов России гибелью в расстрельных подвалах ЧК. Достаточно упомянуть дело великого поэта Николая Гумилева, безжалостного уничтоженного подручными бездарного стихоплета Дзержинского. По фатальному совпадению другой рифмоплет Юрий Андропов, возглавивший КГБ, преследовал будущего лауреата Нобелевской премии, поэта Иосифа Бродского, и добился его изгнания из СССР. Всякие там «чеховские интеллигенты» большевикам были как кость в горле. В коммунистической России им места не было. Одних уничтожали в подвалах товарища Дзержинского. С другими расправлялись методом насильственной высылки, или «предусмотрительной гуманности» по формулировке Троцкого. Доживавший последние годы Ленин настоятельно рекомендовал в своем письме генсеку ЦК ВКП(б) Сталину этим методом воспользоваться самым активным образом: «Розанов, Вигдорчик, Франк… надо бы несколько сот подобных господ выслать за границу безжалостно. Очистим Россию надолго… Всех их – вон из России. Делать это надо сразу. Арестовать несколько сот и без объявления мотивов – выезжайте, господа! Чистить надо быстро».
И чистили быстро. Через несколько месяцев после указания Ленина чекисты собрали около трехсот человек – философов, литераторов, ученых, врачей с мировыми именами, среди которых оказались Николай Бердяев, отец Сергий Булгаков, Юлий Айхенвальд, Николай Лосский, Абрам Каган, Василий Розанов и другие, – и на зафрахтованных немецких пароходах отправили в пожизненную ссылку за границу. Эта беспрецедентная карательная операция ЧК вошла в историю как «философский пароход».
Вот как вспоминал последний день пребывания на Родине Сергей Трубецкой: «Как и в Москве, перед отъездом я постарался обойти город и проститься с ним, так и тут я прощался с Петербургом, с его видами, памятниками, Эрмитажем… Последний день, последние часы в России тянулись для меня, казалось, бесконечно… Но вот, наконец, наступил час погрузки на пароход. “Обербургомистр Хаген” стоял на Невской пристани… Вместе с нами на пароход взошли и несколько чекистов… наши паспорта нам на руки выданы не были, они остались у чекистов… Вот вырисовывается Кронштадт и Толбухин Маяк. От нашего парохода на ходу отваливает лодка, в ней наши чекисты… “Ваши паспорта у меня”,– говорит наш капитан… Тяжелый камень сваливается с моего сердца… В то же время нет и легкого чувства радости, щемящая тоска охватывает меня. Я впиваюсь глазами в последний краешек родной земли. Грусть, тоска, безнадежность! Но это Россия, страна наших отцов и дедов. Сердце сжимается. Неужели навеки? Нет! Нет! Я надеваю на себя маску бодрости – для других и главное, может быть, для самого себя». Я вспомнил эти слова на берегу Атлантики во французском Биаррице, где до сих пор сохранился фамильный особняк Трубецких, самый красивый в городе. Нет, они без России не пропали, добились признания, сделали неплохие карьеры. Но сколько потеряла без них Россия!
«На каждого интеллигента должно быть дело»
Борьба с русской интеллигенцией была составной частью сословного геноцида, который осуществляли чекисты по указанию большевистских лидеров. В.В. Шульгин рассказывает о визите Лейбы Троцкого в Киев летом 1918 г.: «Он выступал публично, сказав речь. У слушавших эту речь остались незабываемые воспоминания. Это был кровожадный призыв уничтожать “врагов”. Одних убить, а других “зажать”. Такова была, значит, директива центра: физическое и моральное убийство “врагов” рекомендовал правомочный министр коммунистической партии. К кому же должно было применить это кровавое зажатие? Бронштейн-Троцкий перечислил намечаемые жертвы по сословиям и профессиям. И, когда слушатели расходились с этой страшной лекции, у них трепетало жуткое чувство: призыв Троцкого означал избиение русской интеллигенции (выделено автором. – В.6.). И избиение произошло…» (см.: Шульгин В.В. Указ. соч. С. 92).
В Киеве сразу же после «лекции» Троцкого начались аресты интеллигенции. Для ареста использовались любые «документы»: списки участников предвыборных собраний политических партий аж 1911 года, сведения о членстве в профессиональных обществах адвокатов, учителей, актеров. Так и расстреливали. Списками. По алфавиту. И это происходило не только в Киеве – по всей России.
Летом 1922 года Ленина хватил инсульт. Но в сентябре, едва оправившись от удара, он вызвал в Горки Феликса Дзержинского. Из его записей стали известны директивы вождя по борьбе с интеллигенцией:
«Надо всю интеллигенцию разбить по группам. Примерно: 1) Беллетристы; 2) Публицисты и политики; 3) Экономисты (здесь необходимы подгруппы: а) финансисты, б) топливники, в) транспортники, г) торговля, д) кооперация и т. д.); 4) Техники (здесь тоже подгруппы: 1) инженеры, 2) агрономы, 3) врачи, 4) генштабисты и т. д.); 5) Профессора и преподаватели; и т. д.
Сведения должны собираться всеми нашими отделами и стекаться в отдел по интеллигенции. На каждого интеллигента должно быть дело (выделено мной. – В.Б.). Каждая группа и подгруппа должна быть освещаема всесторонне компетентными товарищами… Сведения должны проверяться с разных сторон так, чтобы наше заключение было безошибочно и бесповоротно… Надо помнить, что задачей нашего отдела должна быть не только высылка, а содействие выпрямлению линии по отношению к спецам, т. е. внесение в их ряды разложения и выдвижения тех, кто готов был без оговорок поддержать Советскую власть».
Но тех, кто «без оговорок», среди русской интеллигенции, оставшейся в живых после красного террора и «философских пароходов», было немного. В большинстве своем она перешла в духовную оппозицию большевизму. Ленина это бесило. Он инструктировал Дзержинского: «Они нас дурачат. Обдумать, подготовить и ударить сильно». Удары следовали один за другим.
Из циркулярного письма ГПУ «Об антисоветском движении среди интеллигенции»: «Работа по вузам должна свестись к следующему: 1) К организации сети осведомителей среди профессуры и студенчества на всех факультетах. Аппарат Бюро содействия (на каждом предприятии были созданы Бюро содействия ГПУ) в вузах должен быть создан из кадров верных, политически развитых людей, хорошо ориентирующихся в положении высшей школы. Вменить в задачу Бюро содействия вербовку беспартийных осведомителей. Необходимо детальное освещение: а) политических настроений и движений профессорской и студенческой массы, б) всех группировок профессоров и студенчества, возникающих под флагом беспартийных организаций (организации взаимопомощи, научные кружки и ассоциации, землячества)… 2) На каждого профессора и политически активного студента должна быть составлена личная карточка-формуляр, куда систематически заносится осведомительный материал».
Особое внимание ГПУ рекомендовало обратить на «секции врачей, агрономов, юристов, инженеров, работников искусства и союз учителей». Осведомители должны были проникать в руководство обществ, союзов, «пробираться», как сказано в документе, на выборные должности. «Ввиду того значения, которое приобрели в последнее время всероссийские и местные съезды по вопросам промышленности, торговли, финансовой и аграрной политики… Губотделы ГПУ должны стремиться к проведению на съезды в качестве местных делегатов своих осведомителей».