Страница 99 из 116
Теперь я остался совершенно один, даже мысленно мне не к кому обратиться.
Приеду, схожу в церковь! Это была последняя связанная мысль, после чего у меня из глаз потекли слёзы, и я безудержно разрыдался.
Проснулась Света, пыталась узнать, что со мной, но я не мог ничего говорить, только рыдал.
Тогда Света убежала, и привела свою маму.
Софья Васильевна сначала просто утешала меня, потом посадила к себе на колени и послала Свету к проводнице, за аптечкой.
Дала мне понюхать нашатырный спирт, налила какой-то дряни в стаканчик. Я выпил, мне стало лучше, я захотел спать. Но Софья Васильевна не отпустила меня, так и держала на коленях, устроив мою голову у себя на груди, и напевая что-то ласковое.
- Что с ней? – шёпотом спросила Света.
- Приснилось что-то, может, о маме вспомнил. Это мальчик, Света.
- Мальчик?!
- Ну да, мальчик, я сразу это поняла. Но, если притворяется девочкой, значит, так надо. Не говори ему, что знаем об этом, когда проснётся, ладно?
- А он спит?
- Сейчас заснёт покрепче, положим в постельку… - это были последние слова, которые я слышал.
Проснувшись в другой раз, я долго не открывал глаза, безуспешно пытаясь позвать Лиску.
Но организм властно требовал подъёма. Пришлось подняться. Света сидела на своём диване, листая журнал.
- Проснулась? – обрадовалась она.
- Ты всё знаешь, - отвёл я взгляд.
- Ну и что? – пожала плечами девочка, - Мама сказала, что, если ты притворяешься девочкой, значит, так надо. Правда? Ты расскажешь мне? – я отрицательно покачал головой.
- Почему? – слегка обиделась девочка.
- Это слишком опасно для тебя, Света, не надо расспрашивать меня ни о чём.
- А что тебе приснилось? Что-то страшное? – я кивнул, ругая себя последними словами. Ведь обещал Лиске не плакать. Если бы не плакал, не вытащили бы меня из постели в мальчишеских трусиках, по которым любая внимательная женщина определит пол ребёнка.
Молча собрав мыльные принадлежности, пошёл в туалет.
Что теперь будет? – думал я, умываясь, - Познакомился со Светой, чтобы сойти с поезда вместе с ними, будто одна семья, сбить с толку ищеек, если они будут встречать меня. А теперь? Сойти в Уссурийске? Потом на электричке, посмотреть, куда ходят, и поехать. А они уже ходят до Уссурийска? Или на пригородном поезде? Какая разница? Придётся расстаться со своим удобным купе. К хорошему быстро привыкаешь!
Когда вернулся, у меня в купе вместе со Светой была её мама. Я подумал, что она пришла за Светой, и мне сейчас сделают выговор за обман.
Положив вещи в шкафчик, я встал прямо и опустил голову.
- Какой примерный мальчик! – восхитилась Софья Васильевна. – Да, ты заслужил наказание, но, судя по всему, всё это ты сделал не ради озорства?
Я согласился, покачав головой.
- Не расскажешь? – я отрицательно покачал головой.
- Ну, что ж, храни свою страшную тайну. Я разрешу вам дружить, пусть Света здесь ночует, там на самом деле гораздо хуже. Я бы сама к вам переселилась.
Я вскинул голову:
- Переселяйтесь! Мы со Светой на одном диване поместимся!
- Саша! Ты же мальчик!
- Ну и что? Что я, больше места занимаю, чем девочка?
- Я не о том. Нельзя мальчику и девочке вместе спать.
- Почему? – удивился я, - Не думайте, что я глупый, но мы же ещё дети, даже не подростки.
- Вот это меня и пугает, что ты слишком взрослый ребёнок.
- Жизнь такая была, - смутился я.
- Я заметила. Держишься, как аристократ, притворяешься жизнерадостной девочкой, а внутри прячется испуганный мальчик. Так чего ты боишься? – я поднял голову и сказал:
- Того, что меня поймают и убьют. Я ничего особого не натворил. Я кровник. Теперь вы знаете всё, знаете, что рядом со мною быть опасно. Я хотел всего лишь одного: сойти вместе с поезда, будто мы одна семья, потом тихонько отстать, - я затаил дыхание, вцепившись руками в края шортиков.
Софья Васильевна молчала, изучая меня внимательным взглядом.
- Ты только поэтому позвал меня к себе? – спросила вдруг Света. И я понял, какая я свинья.
- Ты мне на самом деле понравилась, - возразил я, - сначала я хотел с тобой просто поиграть, а уже потом решил, что с вами меня могут не заметить. Правда! Мне очень тоскливо одному, - добавил я, глядя в окно.
- Это мы поняли, - сказала мама Светы, - по кому ты плакал? По маме?
- По сестре. Она мне заменила маму. Её убили. Сегодня сорок дней, - я, молча, заплакал.
- Бедненький мой! – Софья Васильевна поднялась, подошла ко мне, подвела к дивану и снова посадила к себе на колени.
- Успокойся, маленький, извини меня за допрос. Ты прав был, что молчал об этих ужасах.
Света села рядом, и взяла мою руку:
- Тебе очень плохо, Саша? – я кивнул. Ужасно было второй раз потерять любимую сестрёнку.
- Кушать будешь? – спросила меня Светина мама.
- Я сюда закажу, - прошептал я, потому что показываться в таком виде на людях решительно не желал.
- Свете остаться?
- Если ей не противно, - хлюпнул я носом.
- Ничуть не противно, - сказала решительно Света, - мама, у него здесь есть умывальник, давай умоем Сашу?
Я подчинился, меня умыли, вытерли полотенцем опухшую рожицу и посадили за стол. Велели ждать.
Я смотрел на проносящиеся за окном унылые пейзажи, и опять ругал себя, за то, что разоткровенничался перед совершенно незнакомыми людьми. Сообщат в милицию…
Не хочется о таком думать. Потому и рассказал им многое, что мама с дочкой показались мне порядочными людьми, достойными доверия.
Через некоторое время принесли завтрак. Мне и Свете. Как и в прошлый раз, пришлось встать на колени, чтобы удобно было кушать. Света развеселилась:
- Ну вот, теперь ты похож на мальчика! А то: фу ты ну ты! Аристократка!
Я даже покраснел.
После завтрака мы решили почитать. Долго я не мог отвлечься от своего горя, не понимал смысла в прочитанном, тогда начал просто листать журналы, разглядывать картинки, и постепенно успокоился. Что теперь горевать? Ничего уже не изменить, тем более, Лиска просила не плакать. От слёз ей только хуже. Если долго плакать, она может вернуться, и будет мучиться. Надо помолиться за неё, чтобы попала в рай.
Я лёг на спину и стал молиться. Слова сами приходили на ум. Я шептал, пока не услышала Света.
- Саша, ты чего?
- Прошу у Мамы, чтобы Лиза попала в рай.
- У какой мамы? – удивилась Света.
- У святой Богородицы.
- Саша, ты что, верующий? Ты, разве, не пионер?
- Пионер, Света, но это ничуть не мешает верить в то, что твой родной человек обретёт покой. Хочешь, когда приедем, сходить со мной в церковь? Там поставишь свечку за здравие своих родителей перед иконой Божьей Матери. Ты, наверное, не знаешь, но все моряки верующие. Трудно оставаться равнодушным, когда перед тобой океан.
- Саша! – Света смотрела на меня широко открытыми глазами, - Ты меня пугаешь! Я обязательно с тобой пойду!
Софья Васильевна перешла к нам в купе. Мы придумали, что оказались дальними родственниками, выяснили в разговоре. Нас со Светой положили на один диван, только укрывались мы разными одеялами. Вполне поместились, диван был достаточно широк для нас.
Долго шептались, пока мама не заворчала на нас. Я рассказывал смешные истории из своих путешествий. Теперь что было скрывать? Света спросила, конечно, есть ли у меня девочка, пришлось рассказать о Ниночке, и Света замолчала, расстроеннорасстроено.
- Я могу быть твоей сестрёнкой, - нерешительно предложила она.
- Спасибо, Светик! – от души поблагодарил я её.
- Бедненький, - обняла она меня, - ты, наверное, много, что скрыл от меня.
- Не надо тебе этого знать, Света, - очень тихо прошептал я, - я даже от себя это скрываю! Пытаюсь забыть.
Так мы теперь ехали, одной семьёй. Узнав, что я мальчик, Света стала стесняться меня, приходилось отворачиваться, когда она переодевалась. Выходить приходилось, если мама просила.