Страница 95 из 116
Мы с ребятами играли до самого вечера. Пока ребята сами не начали собираться домой.
Переглянувшись с Родькой, я схватил в охапку всю нашу одежду, и побежал «домой».
Старшие ещё не вставали, хозяйка, увидев нас, снова пошла топить баню. Но мы не успели даже переодеться, как нас позвали с улицы ребята.
- Пошли в футбол играть!
- Я не умею! – шепнул мне испуганный Родька.
- Не бойся, никто не умеет, - засмеялся я, и мы побежали, в одних трусиках, только кеды надели.
На площадке, поднимая клубы пыли, мы бились до темноты, охрипнув от восторженных воплей. Девчонки от нас не отставали. Остановились, когда уже мяча не стало видно.
- Я читал один рассказ, - вспомнил я, - там ребята натёрли мяч чесноком, и гоняли так, на запах!
Девочки уже собирались бежать за чесноком, но я остановил их, сказав, что, наверное, это шутка, и потом, их загонят сразу домой. Тогда все побежали на речку, отмываться от пыли.
Когда мы с Родькой вернулись, его мама схватилась за голову:
- Вы где так вывозились?! Немедленно мыться!
Вымытые до скрипа, мы с аппетитом поужинали варёной картошкой с салом, запили шипучим квасом, и стали укладываться на ночь. Мы с Родькой решили лечь спать в машине. Дядя Костя разложил передний диван, получилось очень даже удобно, особенно с моим небольшим ростом.
Забравшись в спальные мешки, мы долго хихикали, вспоминая удачно проведённое время с ребятами.
- Здорово ты играешь в футбол! – восхищался Родька. – Все поверили, что ты пацан!
- А мне показалось, что им было всё равно, девочка ты, или мальчик. Девочки с мальчиками дружат на равных, в футбол играют, купаются вместе, - я вздохнул, - везде бы так.
- Я не согласен! – вдруг возразил Родька, - Девочки… ну, это…
- Должны оставаться девочками? – засмеялся я.
- Да! – облегчённо выдохнул я.
- Тогда мальчики должны быть мальчиками! – строго сказал я, и Родька замолчал. Задумался.
- Саша, а как ты… - начал Родька.
- За всё надо платить, Родик, - ответил я, - я заплатил…ла за свои умения детством. У меня не было детства, с трёх лет постоянные тренировки, только в школе отдыхала. В школе тоже нужно было учиться на отлично, иначе родители строго накажут. Если бы не сестра, наверно, не выдержала бы…
- Сурово, - прошептал мальчик, - но я бы тоже так хотел уметь.
- Все хотят так уметь, - согласился я, - но только, чтобы не прилагать для этого усилий, по щучьему велению: раз, и ты супермен! Или супербой, супергёрл. Давай спать. Завтра мне с утра зарядку делать.
- Меня разбуди! – оживился Родька.
- Зачем? – засмеялся я, - Спи!
- Ну, Саша!
- Не возьму с собой, не проси. Я бегаю на пять километров, потом плаваю, выполняю упражнения голышом. Нет, не возьму! – тихонько засмеялся я. Родька обиженно засопел, но ничего не ответил.
Когда утром я прибежал со своих спортивных занятий, родители Родьки уже собирались в дальнейшее путешествие. Мои девичьи вещички были сняты с верёвки, и тётя Марина их гладила, в избе, куда я забежал, чтобы взять полотенце.
- Какая потная! – заметила тётя Марина, - Иди, в бане ополоснись, переоденься сразу, - протянула она мне чистую одежду, - после завтрака сразу поедем.
В бане было ещё тепло, вода осталась, и я с удовольствием помылся, и зубы вычистил.
Когда только надел плавочки, в предбанник ввалился сонный Родька, протирая глаза.
- Ну, ты и наглый! – возмутился я, надевая сарафан.
- Да ладно тебе! – отмахнулся он, - Сама вчера целый день на голых пацанов пялилась, и ничего!
Я задохнулся от возмущения, но ничего не сказал, не нашёлся. Молча, вышел.
На завтрак была отварная картошечка с простоквашей. Люблю простоквашу, могу литр выпить!
Родьку я «не замечала». Он сильно страдал от этого, пытался загладить свою вину, но я решил слегка поссориться с ним, потому что скоро Иркутск, а там… Я уже решил упросить дядю Костю купить мне билет до Владивостока. А где сойти, подумаю.
После завтрака глава семейства, уже снова бодрый и решительный, собрал всех во дворе, спросил, не забыли, чего?
- Никто ничего не хочет? В туалет все сходили? Сегодня надо нагонять график, остановки нежелательны.
Мы заверили отца, что готовы к длительной поездке. Я специально не стал пить чай, зато Родька опять присел с банкой сгущёнки и хлебом. Я сказал, что он растолстеет от такой диеты, на что Родька только буркнул что-то невнятное.
На этот раз я упросил Тётю Марину нарисовать мне красивое лицо, сделал себе маникюр с лаком, надо как можно более соответствовать образу, потом будет некогда.
Утренний воздух задувал в открытую форточку в переднем окне, закрыв своё окно, я невольно жался к тёплому Родьке, мне было холодно в лёгком сарафанчике. Радостный мальчик обнимал меня одной рукой.
Остановились только один раз, Родька не вытерпел. Мы тоже вышли, размяться.
Я смотрел на красоту вокруг, сквозь деревья была видна могучая Ангара, и думал, что, если бы не мои враги, вряд ли я когда-нибудь проехал бы весь Союз от края до края. Если бы захотел съездить в Приморье, полетел бы самолётом.
А так, сколько друзей у меня появилось, не говоря о Ниночке! Вспомнив Ниночку, я опять заулыбался радостно: милая девочка, скоро напишу тебе, подожди немного!
Родька принял улыбку на свой счёт, снова прижался ко мне.
В Иркутске дядя Костя поставил машину на привокзальной площади, и мы с ним пошли посмотреть расписание поездов. Родька хотел идти с нами, но мама остановила его:
- Подожди, они сейчас вернутся.
- Куда это они? – забеспокоился Родька.
- Посмотрят расписание, и придут, сиди! – приказала мама, и Родька остался в машине, испуганно глядя на нас.
На вокзале мы узнали, что скоро прибывает «Россия».
- Дядя Костя! Возьмите мне билет на «Россию»! – запрыгал я, - Два дня, пусть, три, и я во Владивостоке!
- Дорого, наверное, - засомневался дядя Костя.
- У меня есть деньги! – не угомонился я, - Любое место!
Дядя Костя поинтересовался.
- Есть только СВСВ., - мрачно сказал он, - двадцать пять рублей место. Но продают сразу два места.
- Берите! – воскликнул я, протягивая ему ещё два четвертных, - Буду одна ехать, понимаете? Совершенно безопасно! Один взрослый, один детский! Будто для нас с вами! Не хватит, добавлю!
Дядя Костя взял деньги, не стал спрашивать, где я их взял, пошёл к кассам.
Скоро два заветных картонных прямоугольника были в моих руках. Я еле смог сдержать радость: ещё бы! Надоевшее путешествие близится к завершению. Хотя холодный червячок шевелился где-то внутри меня: «Куда ты едешь, Сашка? Домой? Нет, Сашка, ты едешь в неизвестность. Кому ты там нужен? Твоё место давно занято».
«Всё равно! – упрямо отвечал я. – Только посмотрю! А там видно будет. Попрошусь в детдом».
Вернувшись к машине, мы отвязали мой рюкзак, я взял маленький, дядя Костя большой.
- Ну, Саша, прощайся, - тусклым голосом сказал он. Я помахал рукой Родьке, повернулся, и пошёл на вокзал. На перроне нас догнал запыхавшийся Родька с безумными глазами:
- Вы куда?! – закричал он.
- Прощай, Родик, пора мне, - невесело сказал я ему.
- Как, «пора»?! А я?! Сашенька, а я?!
- А ты останешься с родителями. Родик, я еду в неизвестность, понимаешь? Одному всегда легче…
- Вот и оставайся! Оставайся с нами! Будь мне сестрёнкой! – он схватил меня в объятия, прижал к себе, - Я хочу быть с тобой.
Я беспомощно смотрел на дядю Костю, на подбегающую тётю Марину. Убежать не получилось.
А тем временем скоростной красный поезд подходил к перрону.
- Дядя Костя, возьмите мне газету, пожалуйста! – попросил я.
- Какую тебе? «Пионерскую Правду»?
- «Пионерскую», «Комсомольскую», и местную!
Когда папа отошёл, я попытался отделаться от мальчика:
- Родик, ты же знал, что мы расстанемся, к чему эти концерты? Назови свой адрес, я напишу, обязательно напишу!
- Напишешь? – сквозь слёзы спросил мальчик.