Страница 18 из 116
Ребята громко галдели, меня ни о чём не расспрашивали, к моему удовольствию. Я почувствовал себя почти в раю. Для этого стоило сбежать. Пусть найдут и вернут, но ради такого счастья я готов сидеть в карцере не одну неделю.
Даша подарила мне большое красное яблоко, но я был сыт, и машинально спрятал его, то есть, положил яблоко на ладонь, полюбовался им, потом накрыл другой рукой. Яблока не стало видно.
- Что это было? - удивилась Даша?
- Что? А, я пока не хочу, потом съем. Спасибо, Дашенька.
- А где оно сейчас?
- В рюкзак положил, - несколько удивился я. - Там у меня пакет с пирожками, вечером проголодаемся, разделим, и съедим.
Девочки зависли, не зная, как продолжать разговор. Но вот пришёл откуда-то Станислав Валерьевич с гитарой, настроил её и запел песню о том, что «лучше гор могут быть только горы». «Если друг оказался вдруг, и не друг, и не враг, а так…». Я отвернулся к окну.
- Ты что, Саша? – заметила моё состояние Вика.
- Песня такая, - соврал я, - за душу берёт.
- Да, - вздохнула Вика, - у Высоцкого все песни такие.
Весь день мы так ехали. Под песни, шутки, весёлые розыгрыши. Я прильну то к Вике, то к Даше,. они шутливо стали щекотать мои рёбра, требуя выбрать одну из них. Чисто женское требование. Каждой хотелось, чтобы мальчик выбрал именно её. Пришлось прибегнуть к хитрости.
- Помните, как начиналась Троянская война? – спросил я. Поочерёдно посмотрев на девочек, понял, что не помнят.
- Там прекраснейшей отдали яблоко… - я раскрыл ладони, явив на свет яблоко.
- Ну, и кому… - Даша не договорила, потому что яблоко распалось на две равные половинки.
- Сашка, так не честно! – надула губы Даша, взяв, однако, свою дольку, под смех ребят, обративших на нас внимание. Вторую половинку я протянул Вике.
- И вообще я тебе его подарила, у меня больше нет!
- Жаль! – вздохнул я. Тогда другие девочки стали угощать меня яблоками.
- Откуда яблоки? – удивился я. Ребята сами не знали, родители собирали. Попросили показать фокусы с яблоками. Оказывается, многие заметили, но не вмешивались.
Пришлось показать. Оставил себе одно, с хрустом вгрызшись в мякоть.
- А с картами можешь? – спросил один из мальчишек, - С тобой, наверное, лучше не стоит играть в карты?
- Ну, почему? Я могу честно играть! – под хохот ребят, сказал я.
Меня всё-таки уговорили показать фокусы с картами. Я показал несколько простеньких действий, как-то: замену масти, исчезновение карт, которые потом ребята сами находили у себя в карманах, а девочки – за пазухой.
Потом решили пообедать. Снеди было немало, пирожки я решил оставить на вечер, потому что курица и яйца могли очень скоро испортиться, в то время как пирожки сохраняются даже не один день. Все ребята набились в наше купе, весело обсуждая путешествие. Я вдруг понял, что стал частью коллектива, не представляя, как буду их покидать. Надеюсь, это будет не скоро.
К вечеру, когда наши молодые организмы опять захотели есть, я залез на верхнюю полку, достав из рюкзака пирожки. Купил я каждому по пирожку с рисом и мясом. На большее у мня просто не хватало рук. Во фляжке у меня была простая вода, зато у ребят оказались небольшие термосы с чаем. И яблоки… Ребята уже не удивлялись, когда я их вынимал из закрытого и завязанного тесёмками рюкзака. Мы снова накрыли стол и основательно подкрепились.
Не менее весело прошёл и вечер. Ббольше всего досталось мне. Девчонки чуть не передрались за возможность потискать меня. Не избалованный таким вниманием, я удивлялся, почему они выбрали в качестве игрушки именно меня, из-за малого возраста?
Потом догадался, что таким образом девочки намекают мальчикам, что те совсем не обращают на них внимания.
Когда стали укладываться спать, я полез было на верхнюю полку, но Вика решительно сказала:
- Сашка сегодня будет спать со мной!
- Почему это именно с тобой?! – возмутилась Даша.
Андрей ревниво посматривал на Вику, а потом сказал:
- Да, Сань, укладывайся с Викой, а то свалишься ещё оттуда.
К моему удивлению, Станислав Валерьевич, взяв с собой двоих парней, принёс и раздал всем постельное бельё. Матрасы с одеялами лежали, свёрнутые, на верхних багажных полках.
Я привычно разделся и лёг на нижней полке. Девочки попросили выключить свет, тоже переоделись в пижамы, Вика легла рядом, обняла меня, и я почувствовал себя, как дома, тесно прижавшись к девочке.
- Ты спал когда-нибудь с девочками? – тихо спросила Вика.
- Конечно, - так же тихо ответил я, - когда я родился, меня отдали сестре, она меня вырастила.
- Сестра? А мама? – я промолчал, напрягшись.
- Извини, Сашенька…
- Да ничего, Вика, мама у меня жива.
- Ты, наверное, очень любишь свою сестру?
- Ещё бы! – вздохнул я, не сдержав улыбки.
- Я тоже хотела бы, чтобы у меня был такой же братик, как ты, или сестрёнка, - призналась Вика, чуть покрепче обнимая меня, а я подумал, что странно, что Вика одна в семье. У нас, ещё в моей первой жизни, считалось просто неприличным, иметь в семье только одного ребёнка. Даже если в семье четверо детей, такая семья не считалась многодетной, а уж мы, пацаны, презирали детей, которые росли одни в семье, считая их избалованными, обычнов основном они были в компании на последних ролях.
В купе было очень тихо, все прислушивались к нашему разговору.
- А у меня есть младший брат, - сказала одна из девочек, судя по голосу, Светлана, - только он противный, мы всё время дерёмся.
- Какие вы глупые! – сердито сказала Вика, - Не понимаете своего счастья! Правда, Саня?
- Да, - согласился я, - за своих надо стоять насмерть! И не только за братьев и сестёр, - добавил я.
- Всё это, конечно, интересно, - услышали мы голос Станислава Валерьевича, - но давайте, наконец, спать!
Мы с Викой улеглись поудобней и незаметно уснули.
Утром, как был, в трусах и майке, только надвинув кеды, взял туалетные принадлежности и побежал умываться. К счастью, мы ещё ехали, а не стояли, и туалет был открыт.
Проводница уже не спала, сидела в своём купе, наводя порядок на лице. Скользнула по мне взглядом, ничего не сказав. Зато туалет оказался свободным!
И унитаз чистый, я даже рискнул сесть, постелив, правда, обрывки газеты на сидушку.
Потом тщательно умылся и почистил зубы: мне хотелось произвести благоприятное впечатление на девочек.
Когда вернулся в своё купе, ребята уже просыпались.
- Бегите скорее, пока не занято! – шепнул я Вике.
- Ой, Санька, не мешай спать! – пробормотала Вика, не открывая глаз. Зато Станислав Валерьевич сообразил, он быстро поднялся, спрыгнул с верхней полки – он спал на боковом отделе купе, разбудил Машу, и побежал в конец вагона, надев спортивные штаны.
Я оделся в шорты и футболку с коротким рукавом, присел в ногах у Вики, шепнув, что сейчас проснётся весь вагон, и будет не умыться, надо занимать очередь.
Ребята, позёвывая, уже вставали, девочки застеснялись, они попросили парней отвернуться, пока они, не вылезая из-под простыней, переодевались.
Мне было смешно.
Позавтракать решили сухим пайком, что у кого осталось, выкладывали на общий стол. Мне нечего было выкладывать, не буду же я открывать тушёнку?
А ребята запаслись полукопчёной колбасой, сыром, и ноздреватым Российским и плавленым, нашлись и слегка зачерствевшие булочки. Станислав Валерьевич открыл баночку духовитого сосисочного фарша и баночку обалденного паштета.
Паштеты намазывали на кусочки хлеба и булочки, с аппетитом съедали. Я тоже не отставал, думая, как бы отблагодарить попутчиков.
Станислав Валерьевич сказал, что к обеду будем в городе, там поезд простоит больше часа, поэтому есть возможность нормально пообедать в столовой.
Мы уже все перезнакомились, общались уже свободно, подкалывая друг друга. Меня затребовали к себе другие девчонки, чтобы я показал им фокусы. Они утверждали, что вчера были уставшими, поэтому не разгадали моих секретов. Наивные! Я вспомнил Арутюна Акопяна, говорил с армянским акцентом: «у меня от вас секретов нету!», пряча предметы в самые неожиданные места.