Страница 10 из 116
- Какой хорошенький! – сказал другой девичий голос. Не сказать, чтобы я стеснялся, краснел от их слов. Что они надо мной издеваются? Впрочем, может быть, сестра меня так намылила, что и не видно, какой я страшненький?
- Идите, не смущайте малыша! – сказала Лиз, и в её голосе я слышал улыбку и нежность, смешанную с гордостью. Девушки, с вздохами, удалились. Боюсь, в следующий раз они попросят сестру помыть меня. Я их понимал, когда оторван от родных, хочется, чтобы был тот, о котором можно было бы позаботиться. Тем более, девочкам.
Тем временем Лиз обмыла меня чистой водой и вытерла банным полотенцем. Потом вынула из своей волшебной сумочки чистые чёрные плавочки:
- Надевай, я постираю твои трусы.
- Это девчоночьи? – с подозрением спросил я, представляя, как надо мной будут смеяться пацаны.
- Нет, для мальчиков. Долго искала, между прочим. Будешь в них купаться, когда поедем в лагерь.
Я натянул трикотажные плавки, оглядел со всех сторон. Да, гораздо лучше, чем безразмерные трусы, которые подгонялись по фигуре натяжением резинки. Иногда она рвалась…
В соседней душевой слышался шум воды и приглушённые разговоры девчат.
Пока я одевался, Лиз постирала моё бельё и предложила пройти к ней. Я, с радостью, согласился.
Поднявшись на этаж, мы прошли в конец коридора, и вошли в комнату. Я даже остановился: это была комната на четверых! Возле окна стоял стол, возле двери – рундуки на каждого, то есть, на каждого по шкафчику! Я сглотнул:
- Лис…
- А ты как думаешь? – печально сказала Лис, - Сотрудники детдома получают небольшую зарплату, так что, мы скинулись с девочками.
- Скоро обед, пойдёшь с нами? – сменила она тему, усаживая на свою кровать, которая стояла ближе к окну, и аккуратно повесив моё бельишко на спинку койки.
- Я дежурный, Лис! У меня ключ от кубрика! – показал я ключ.
- От чего? – засмеялась сестра.
- От кубрика… - смутился я, - Так на пароходах называются жилые помещения для экипажа.
- Морячок мой, - засмеялась Лис, обнимая меня. Она прекрасно знала о моём увлечении всем морским.
- Я сбегаю к своим, отдам ключ Никите, и вернусь! – решил я.
Так я и сделал. Никита, глядя на моё счастливое лицо, не возражал.
- А если спросят, куда ты делся? – только спросил он.
- Скажешь, что дежурю.
Сейчас порядки не такие строгие, и, задержавшихся, по каким-то причинам, детей, не оставляли голодными.
Но, лучше бы я остался со своими. Увидев мальчика, девочки окружили меня таким вниманием, что кусок не лез в горло. Несмотря на мои и Лискины протесты, меня завалили вкусняшками, неизвестно откуда взявшимися. Все большие девчонки собрались возле нашего стола, только девочки моего возраста не смели встать со своих мест, ревниво глядя в мою сторону.
«Надо с ними познакомиться!», - решил я, мужественно пережидая эту пытку.
Когда закончился обед, я побежал к себе, попрощавшись с сестрой. Надо было охранять сон товарищей. По дороге я размышлял, так ли организовано в других детских домах, что девочки живут отдельно от мальчиков? С одной стороны, хорошо, а с другой… Скучно без девочек!
Я успел вовремя. Ребята уже собирались ложиться.
- Ну как там, у девчонок? – смеялись ребята.
- Ой, не спрашивайте! – отбивался я, - Чуть не разобрали на сувениры!
Пацаны смеялись, завидуя, что здесь у меня есть родная сестра.
Кто-то вспомнил мою записку, пацаны начали смеяться над моей безграмотностью. Тогда я предложил самим написать правильно, при этом, глядя на мою записку. Ох, и смеху было!
Кто-то писал с мягким знаком, кто-то через «и», кое-как разогнал по кроватям, по праву дежурного.
Сам тоже улёгся, на топчан, поставленный возле двери, у стенки. Там можно было лежать, сняв обувь, а если кто-то постучит, услышу. Можно и не слушать, подумал я, зевая, всё равно все дома…
После тихого часа я уже не искал сестру, полагая, что она могла уйти в город, возможно, до утра.
А мы наслаждались свободой, в ожидании отправки в лагерь.
Меня всё-таки подловили, ночью, в туалете.
Обычно я крепко сплю, до утра, а тут почему-то сильно захотел по-маленькому, встал, надвинул тапки и побрёл в сторону туалета, громко врезавшись в закрытую дверь.
Нехорошо ругаясь, дежурный отворил дверь и придал мне направление, велев не задерживаться, а то он тоже хочет спать.
Добравшись до туалета, я не стал включать свет, и так было неплохо видно, здесь имелось окно, через которое в туалетную комнату проникал свет фонарей, освещавших территорию.
Пописать мне дали, но, отойдя от унитаза, я заметил шевеление, и успел выскользнуть из-под брошенного одеяла, толкнув туда какого-то мальчишку. Ребята начали его мутузить, не слушая отчаянных воплей, что онэто вовсе не тот, на которого они охотились.
Вообще, интересно, как они меня поймали? Я ведь первый раз вышел сюда ночью!
Но, сонный, я не стал развивать эту мысль, тоже два раза пнул шевелящийся клубок тел, как тот комар, что пинал слона, и пошёл досыпать.
После завтрака я увидел во дворе Вовку, у которого я отнял заточку и деньги. Теперь, когда у меня были свои средства, я решил вернуть ему рубль.
Сам подходить не стал, попросил позвать Вовку какого-то мальчика, лет семи, не из нашего отряда.
Когда Вовка подошёл, я увидел следы побоев на его хмуром лице. Или участвовал в ночном побоище, или ещё кто навешал, мне было не интересно. Я протянул ему руку.
Вовка, помедлив, и отводя взгляд, подал свою, и очень удивился, почувствовав у себя в ладошке свёрнутую купюру.
- Не смотри, - тихо сказал я, - мне они не нужны. А ты, думаю, понял, что такое хорошо, а что такое плохо. – Вовка кивнул, и я отошёл, независимо сунув руки в карманы шорт. Кстати, моё бельё, наверное, уже высохло, надо пойти, спросить у Лиски.
Подойдя к вахтёрше, там была другая женщина, не тётя Катя, спросил:
- Извините, пожалуйста, здесь живёт моя сестра, Лиза, ей пятнадцать лет, можно её вызвать?
- Нет здесь уже старших девочек, - ответила вахтёрша, - уехали они.
- Куда уехали?! – поразился я.
- В лагерь, готовить его для вас. Там же никто не был с осени, ребята отмоют корпуса, уберут двор, покрасят там всё, потом вы заедете!
Увидев мои мокрые глаза, вахтёрша смягчилась:
- Не печалься, сынок, там почти всё уже сделано, девчата только порядок наведут, и вы отправитесь!
- Когда они уехали? – срывающимся на всхлип голосом спросил я.
- Вчера, после обеда. Ну, что ты так расстроился? Вы уже скоро поедете, дня через два. Иди сюда…
Вахтёрша вытерла мне лицо своим носовым платком:
- Понимаю, обидно, но у тебя здесь хоть сестра есть, у других вообще никого…
Я поблагодарил бабушку и печально пошёл к своим.
Ребята спросили, что случилось, я, убито, сказал, что сестра уехала в лагерь, даже не предупредив меня. Пацаны посочувствовали мне, предложили поиграть на спортплощадке, потому что мальчишечьи старшие группы тоже уехали.
Мы играли в футбол, гоняли мяч, пока он не укатился к забору. Я побежал за ним. Пока выкатывал его из травы, меня окликнули.
- Санька! – голос был очень знакомым, я повертел головой и увидел незнакомого парня, который стоял по ту сторону забора и улыбался мне.
- Юрка?! – прошептал я, и кинулся к нему. Мы обнялись сквозь решётку. Юрку было не узнать. Ещё бы! Теперь это был коротко стриженый блондин. Хорошо, у него ещё не сильно росли усы и борода, если чисто побриться, так и не видно, что он рыжий!
- Юрка! – я даже не назвал его Жоркой, так обрадовался.
- Сань, - серьёзно спросил Жорка, - где Лиза?
- Уехала, - загрустил я, - в лагерь.
- Точно уехала? – строго спросил меня брат.
- Мне так сказали, - пожал я плечами, - даже не попрощалась со мной. У нас тихий час был…
- Странно, - пробормотал Жорка, - не знаешь, где лагерь?
- Нет, но мы туда тоже скоро поедем. Говорят, девчонки поехали вперёд, чтобы приготовить для нас корпуса.