Страница 6 из 8
К маме ехать не хотелось. Она расплатилась с врачом и рванула в сторону города. В груди ледяной глыбой затаилась обида. Домой, только домой. На повороте машину занесло. Чисто автоматически, даже не осознав, что могла разбиться, она выровняла машину. Влетев в квартиру, Юлька, даже не включая свет, бросилась на диван и, наконец, разрыдалась. Дура! Нашла настоящего мужчину! Да он просто припадочный какой-то. Она к нему всей душой, а он по этой душе грязными сапогами. Животное. А она тоже хороша. «Я над вами шефство возьму». Далось ему это шефство. Другой бы ей руки за это целовал, а этот… Тварь неблагодарная! Да вот только другой не нужен. И этот уже не нужен. Пусть загибается в своём обшарпанном домишке. Нарыдавшись от души, Юля вспомнила про мамин пирог, достала его из пакета и, разогрев чайник, стала мстительно жевать, запивая чаем: «Пусть без пирога остаётся». На душе было гадко. В холодильнике стояла бутылка водки. Юля достала её и задумалась: выпить или нет. Завтра за руль, но хочется напиться. А, будь что будет. Водка хорошая, «Ржанка». После неё, говорят, на утро голова не болит, и перегара нет. Первая рюмка пошла трудно. Юлька пить не любила и не умела. Однако вторая проскочила лучше. По телу разлилась приятная теплота, после третей мысли затуманились, и Юля, покачиваясь и задев на ходу косяк, пошла спать.
Укол подействовал, и Макс, трезво поразмыслив, решил последовать совету врача. Наскоро собрав всё необходимое, он завёл свой старенький верный «Москвич» и поехал к матери. Гнев, бушевавший в душе, утих, голова успокоилась, и Максим призадумался над произошедшим. Случай, конечно, неприятный. Некрасиво он поступил, не сдержался. Да и она хороша. Кто её просил со своей жалостью лезть? По пути забежал в аптеку и накупил лекарств. Мать встретила встревоженными причитаниями.
– Куда же ты пропал? Я уже места себе не нахожу. Обычно на обед забегал, а тут на два дня пропал. Ты же знаешь, что я за тебя волнуюсь. У тебя ведь работа опасная. Сколько таксистов убивают, жуть, прямо.
– Я, мам, заболел. Два дня пролежал, сейчас лучше стало, решил у тебя поболеть.
– Правильно решил. И вообще, что ты забыл у себя на дачах? Есть же квартира.
– Мама, об этом уже говорили, и я не хочу опять возвращаться к этому разговору.
Мать вздохнула и потащила Макса в кухню.
– Как чувствовала, лапши домашней наварила, какую ты любишь. Пойдём, поешь.
– Мама, не хочу я кушать.
– А кто тебя спрашивает? Совсем от рук отбился. Кушай, давай. А я пока постель приготовлю. Вон, на тебе лица нет. Покушаешь и ляжешь.
Макс и сам чувствовал, что действие укола проходит. Опять появляется ломота в суставах, а голова опять наливается свинцом. Поев без аппетита, он перебрался на кровать и покорно отдался лечению мамы.
Простудился Макс действительно сильно и проваляться в постели пришлось почти неделю. Похудевший и ослабший, он вышел во двор пятиэтажки. Погода баловала почти весенним теплом. С крыш текло, почерневший от городской копоти снег грязными кучами медленно умирал в тенистых местах. Максим закурил и улыбнулся, подставляя лицо тёплым солнечным лучам. Быстрее бы весна. Дачный посёлок погружается в пучину зелени и ароматов, оживают улицы и дворы и отовсюду слышатся детские голоса. Хорошо. А ещё на рыбалочку съездить. Походить по речке с накидкой, маринку половить, а вечером посидеть у костра. Он почти ощутимо представил себе жар горящего костра, треск сучьев в огне, дымок и аромат тройной ухи. Фантазия живо нарисовала перед внутренним взором вечернюю речку, подсвеченную бликами костра, пляшущее пламя и… Юлию рядом. Опять Юлия. В последнее время она не выходит из головы. Зря, все-таки Макс нагрубил ей тогда. Дурак ненормальный. Гордость взыграла? Да нет, скорее злость. Злость на то, что она так недосягаема, на то, что ни на что большее, чем жалость он не может рассчитывать. Да пусть жалость. Зато всю неделю она была бы рядом с ним. Целую неделю Максим мог бы наслаждаться ароматом её духов и прикосновением её рук. Это было так возможно, но он, как последний дурак, всё испортил. Да что уже сделаешь? Знал бы, хотя бы, где искать, хоть извинился бы. Да что теперь изменишь? Снявши голову, по волосам не плачут. Так комбат говорил, Хороший мужик был. Жаль, погиб нелепо. Подорвался на своей же растяжке. Мысли переключились на работу. Погодка балует. Ещё бы денька два полежать, да нельзя. Работать надо. По таким дорогам после той снежной каши одно удовольствие ездить. Да и времени сколько упустил. Завтра надо выезжать. Макс щелчком отбросил окурок и пошёл домой.
Юлия вышла из своего кабинета и осмотрела салон. Ряды полок с обувью, стойки с одеждой, приличные покупатели и вышколенный персонал. Её салон, один из наиболее престижных в городе. Да ещё несколько поменьше в разных концах города. Это Юлькина гордость, империя, созданная вот этими руками. А шесть лет назад всё начиналось с небольшого бутика. И никто не верил, что она сможет раскрутить своё дело. А она смогла. Только зачем всё это? Всё чаще такой вопрос омрачал радость от своего успеха. Одной ей много ли надо? Годы идут, а того единственного рядом нет. Одна на работе, одна на отдыхе, одна дома… Везде одна. Юля попыталась представить, что сейчас у входа в салон её ждёт с букетом в руках муж. Прикрыла глаза, сосредоточилась и ойкнула от увиденной картины, обратив на себя внимание всего персонала. Она представила не абстрактного красавца на «Феррари» с букетом голландских роз, а вполне реального Максима с букетиком полевых цветов. Да что за наваждение? Дался Юльке этот Макс! Хватит того, что он оскорбил её в самых лучших чувствах. И видеть его не хочется, и слышать его голос нет никакого желания. А всё-таки его голос очень красивый, с лёгкой хрипотцой. Ну и пусть красивый. Всё равно не хочется. Вот так вцепиться ему в его короткие волосы, дёрнуть на себя и.… поцеловать. С ума сошла. Он же скотина последняя. Сколько плакала, а всё туда же. Она глянула вокруг, и под её властным взглядом опять заработал механизм её бизнеса. Старший менеджер с преувеличенным усердием бросился на помощь продавцу, обрабатывающему довольно представительного клиента. Правильно. Пусть боятся. Все знают, что с хозяйкой разговор короткий. Проходя по салону, Юлька почти явственно витавшую в воздухе общую мысль: «Стерва». Пусть так. Она не заблуждалась на свой счёт и прекрасно знала, что её жёсткий стиль руководства мало прибавляет ей популярности среди подчинённых. Но зато зарплата, получаемая ими. заставляет их держаться за своё место и добросовестно выполнять свои обязанности. Юля вышла из салона и. не торопясь, пошла к машине. Погода радовала, лёгкий теплый ветерок трепал волосы и ласкал кожу лица, вспыхнувшего от неожиданных мыслей. Она постояла у машины, наслаждаясь почти весенним теплом, потом села за руль и тронулась с места. Вечером была запланирована очень важная встреча, поэтому необходимо было привести себя в полную боевую готовность. Салон красоты гостеприимно распахнул перед Юлией свои двери, и она отдала себя в руки мастеров, настоящих специалистов своего дела. Каких-то три часа, и из недр салона вышла красивая тигрица с безупречным макияжем, искусным маникюром и умело уложенной причёской. Время как раз заехать домой, одеть платье «От кутюр» и лететь в ресторан, где ожидал её вероятный клиент, и, от того, как умело она проведёт эти переговоры, зависит, насколько выгодной будет сделка.
Дорогой и престижный ресторан встретил Юльку мягкой приглушённой музыкой. По паркету беззвучно скользили официанты, разнося подносы с заказами. Она задержалась на входе, осматривая зал. Из-за дальнего столика в углу поднялся пожилой мужчина и приветственно помахал ей рукой. Юлия улыбнулась в ответ и направилась к нему.
– Здравствуйте. Игорь Николаевич. Надеюсь, я не опоздала?
– Помилуйте, Юленька. Такая красивая женщина, как вы, не опоздает, даже если придёт на два часа позже. Ну а вы вообще точны, как швейцарские часы.