Страница 14 из 102
Они никогда не вели разговоров на сколько он планирует задержаться, прежде чем двинется дальше по своему маршруту. И ни один из них ни разу не упомянул о будущем, куда они отправятся отсюда, также они не пытались точно определить, какими могли бы стать их отношения или не могли. Они, казалось, молча согласились жить данным моментом, наслаждаться каждой проведенной драгоценной минутой и не заглядывать дальше на час или два вперед.
И наслаждение было совершенно точным словом, описывающем эти десять дней. Им удалось впихнуть в эту скудную неделю фактически полтора года жизни — своих воспоминаний. Каждый день с Лорен был приключением, сумасшедшим, безумным приключением, и это много значило для Бена, который успел попутешествовать по всем континентам, кроме Антарктиды, часто занимался экстремальными видами спорта, такими как горный велосипед, скалолазание, каякинг в океане и сноубордингом. Он прыгал с тарзанки в Новой Зеландии, был на сафари в Кении, поднялся на вершину горы Аконкагуа в Аргентине. Но время с Лорен было гораздо более волнующим и, безусловно, более запоминающимся, чем любой из его предыдущий эксперимент.
Она продолжала таскать его на серфинг каждое утро, пока он не стал оставаться в вертикальном положении на доске почти минуту. И он познакомился с большинством парней-серфирами, которые вовсю флиртовали с ней, причем у него на виду, возмутительно открыто, но с которыми она вместе выросла, и они с радостью приняли Бена в свой тесный круг.
Лорен ездила с ним в поход по узким горным дорогам, которые показал ей ее дядя Малькольм, когда она была подростком. И хотя походы были не легкими, потому что местность обладала своими нюансами, но передвижение на машине по более отдаленным дорогам пугала его. Лорен настаивала, что она сядет за руль, маневрируя своим зверем-пикапом, как будто это был гоночный автомобиль на «Формула-1». Во время этих поездок по пыльным, грунтовым дорогам с крутыми обрывами и такими же крутыми поворотами, Бен попеременно то закрывал глаза, то хватался за перекладину, бормоча давно забытые молитвы. Он выходил на пошатывающихся ногах из пикапа, у него дрожали колени, готовый почти целовать землю от облегчения и благодарить звезды за то, что они вернулись в целости и сохранности.
Сами походы были на редкость удивительными, большую часть времени они были совсем одни, ни единой души вокруг. Лорен настоятельно вручила ему камеру, несмотря на все протесты с его стороны и упрямые ответы с ее, и он сделал десятки, сотни снимков для своей статьи. Лорен захватила с собой закуски и напитки в рюкзаки вместе с одеялом, чтобы они могли устроить импровизированный пикник в своей поездке. И между глотками газировки и сэндвичами с арахисовым маслом маленькая шалунья нагло разделась и повалила его на спину. Его довольно слабые протесты, что кто-то проходящий мимо может их увидеть, быстро заглохли под ее сладкими губами.
И под теплым летним солнцем, согревающим их обнаженные тела, они занимались сексом с непомерным желанием и голодом на жесткой, каменистой почве, прикрытой тонким одеялом, обеспечивающем хоть какую-то амортизацию. Вернувшись в коттедж, он морщился от брызг горячего душа, стучащего по дюжине или более синякам и царапин, но дискомфорт был тут же забыт, как только Лорен присоединилась к нему в просторной душевой кабине. Ее тонкие изящные намыленные руки уверенно поглаживали его член, пока он не застонал от возбуждения и не развернул ее, подталкивая к гладкой гранитной стене душа, прежде чем войти в нее.
И каким-то образом она все же смогла убедить его разрешить ей сесть за руль мотоцикла. Удивительно, но, возможно, потому что она никогда не ездила на байке, вела его очень осторожно, чем свой пикап, и он почти не боялся, что они куда-нибудь врежутся, сидя позади нее.
Он заметил, что она каждый день тренировалась по боевым искусствам, и через пару дней наблюдая за ней на террасе, как она плавно выполняла сложную серию ударов руками, ногами, перекручиваясь на триста шестьдесят градусов, с прыжками и оружием, Бену так понравилось, что он даже решил присоединиться к ней. Лорен обрадовалась поучаствовать в спарринге с партнером, и он был приятно удивлен как быстро вспомнил все движения.
Были и более спокойные дни, как прогулки с собаками дважды в день, все три австралийские овчарки отличались безграничной энергией. Но самыми любимыми были прогулки Бена на закате по пляжу, к которому можно было спуститься по тайным, скрытым деревянным ступенькам, встроенные в склоне холма прямо под коттеджем. Он и Лорен держались за руки, по очереди бросая палки собакам. В такие моменты даже Лорен казалась нехарактерно тихой, в основном молчала, но во время таких прогулок слова и не требовались.
И несмотря на ее предыдущие протесты, что художник из нее никакой, он обнаружил, что она лукавила на этот счет. Не раз он натыкался на нее на террасе, сидевшей на перилах, с большим блокнотом и угольным карандашом в руке. С известной художницей в лице матери и таким же знаменитым архитектором в лице отца, Бен все равно был удивлен, отметив, что у Лорен имеется настоящий талант. Она делала эскизы и наброски всего, что ей нравилось и привлекало внимание — дерево, собаку, чайку и его. Она вырвала страницу из блокнота и сунула ему в руку довольно импульсивно, пробормотав:
— Вот. Не очень хорошо, и ты можешь просто выбросить этот рисунок, если захочешь. Ничего страшного.
Но он знал, что сохранит ее рисунок, сделанный с удивительным сходством, навсегда и всегда будет лелеять его. Как и она сама, эскизы Лорен были немного резкими, написанные не в традиционной манере, грубоватыми штрихами, но сам рисунок был уникальным и захватывающим.
Раньше он никогда не влюблялся, у него никогда не было реальных отношений, по крайней мере, не таких, которые продолжались бы после траханья, как кроликов, в течение дня или двух, прежде чем каждый из них пойдет своей дорогой. И, честно говоря, он еще не встречал женщину, которая бы заставила его задуматься о подобных вещах — обязательствах, остепениться или влюбиться. Но даже несмотря на то, что подобные вещи были ему совершенно чужды, Бен довольно быстро понял, что он влюбился в Лорен… сильно влюбился. Однако он не мог… или не хотел говорить ей о своих чувствах. И не потому, что он побаивался, что она не ответит ему взаимностью, хотя она тоже ничего не говорила ему. Лорен относилась к тем людям, которые никогда не будут утаивать и скрывать свои истинные эмоции. И хотя она ни словом не обмолвилась, для нее это было довольно-таки странно, но, возможно, потому что она была достаточно старомодной и хотела, чтобы он сделал первый шаг, хотя Бен чувствовал, что она была так же без ума от него, как и он от нее.
Но причина, по которой он не осмеливался обсуждать с ней свои чувства (или будущее) заключалась в том, что он считал для ее же блага, что он не вписывался в ее планы, в ее жизнь. Даже если бы они попытались продолжить встречаться, когда бы пришло время ему двигаться дальше, его шаг разрушил бы блестящее будущее, которое маячило перед Лорен, и из-за этого их любовь в конечном бы итоге претерпела бы изменения, которые исправить уже было бы невозможно.
И решение, которое он принял было самым трудным в его жизни, но он надеялся, что оно было бескорыстным. И до вчерашнего дня Бен все еще отчаянно пытался найти способ, чтобы он и Лорен остались вместе так или иначе. Конечно, ему следовало закончить эту статью, но, возможно, после он сможет найти способ переехать в Лос-Анджелес. Он знал, что Лорен снимала квартиру с несколькими студентками и, учитывая, что у него было очень мало вещей, он задавался вопросом, согласится ли она разделять с ним свою комнату. Он готов был найти какую–нибудь работу, ему было неважно какую, главное, чтобы она закончила в следующем году институт. А потом, ну, после этого мир мог открыть им все двери, и они могли создать свой собственный мир.
Лорен слушала, открыв рот, от удивления, когда он рассказывал ей о местах, которые он посещал, и подробно расспрашивала о его поездках в Австралию, Бразилию, Марокко и даже на Кубу. Она озвучила ему свой список желаний, она хотела когда-нибудь побывать в Патагонии, Индии, Исландии, Бора-Бора и швейцарских Альпах. Бен представил в своем воображении, отпустив свои эмоции, как они путешествуют по миру вместе. Лорен бы делала фотографии к его статьям, а он бы продавал свои эссе в туристические журналы, на веб-сайты, блогерам и, возможно, даже стали бы публиковать свои собственные путеводители. Это выглядело бы потрясающе, бесконечное приключение, и жизнь казалась бы отличной, намного лучше, чем он мог себе представить, пока его любимая Лорен всегда бы была рядом с ним.