За стеной

За стеной

Наталья Егорова

Глава 1 – Как всё начиналось

- Блин, Арчи, шухер! – рявкнула я во всё горло и, хлопнув друга по плечу, рванула к забору.

Адреналин в крови поднялся до такого уровня, что застучало в ушах, а в это время сзади, пыхтя, бежал лучший друг.

- Ах вы, паршивцы, поймаю, уши надеру! – выкрикнул нам старик, выскакивая из дома в меховых тапка и полосатых, растянутых «семейках».

Как я перепрыгнула через забор, не помню. Как мчалась дальше по дороге, тоже. Друг догнал меня уже на краю деревни.

- Стой мелкая, – выдохнул громко он сзади, а я встала как вкопанная, то ли от неожиданности фразы, то ли от того, что просто устала, – Мамзель, вы, прям как горный олень..., – начал он и захохотал во весь голос, – Я, если честно, даже ориентацию в пространстве потерял, когда увидел, как ты через забор махнула, – и махнул рукой в сторону, откуда мы прибежали.

- Я со страху и не заметила, как влетела на него, – отупело пробормотала я.

- Малинка, ты меня каждый раз удивляешь, – покачал он в головой с легкой ухмылкой.

- Черт бы тебя побрал, Арчи, какого хрена тебе приспичило натаскать этих яблок, а?! – ворчала я и плюхнулась задом прямо на траву, мышцы на ногах ныли и мне нужен был отдых.

Банально, скажете вы?! А ничего подобного. Тогда, в свои пятнадцать лет, мне казалось, что мы совершили жуткое преступление, за которое нас должны были, ни меньше ни больше, казнить, посадить в тюрьму с указанием в приговоре – «по-жи-зне-нно».

Он всегда говорил, что я слишком правильная. Вот я и решила доказать ему, что это вовсе не так. Ну а как иначе? Мальчик бросил вызов девочке, указав на её слабость.

Тогда, за яблоки, нам обоим влетело по макушке, но уже через полчаса после ругани, мы видели, как тихонько посмеиваются наши бабули и тот самый дед.

М-да, Арчи, то есть Артем Чирков, тот еще субъект.

Мы познакомились, когда в двенадцать лет, я приехала к бабуле в деревню. Артему тогда стукнуло уже четырнадцать. Жил они у бабули, через дом от нас. Я заметила его в первый же день своего приезда, когда он гонял по дороге огромного барана, пытаясь загнать его на участок. Выходило туго и я решила помочь, так и познакомились.

В компании он был главным. Да и компанией «это» не назвать. Трое мальчишек взяли под шефство мелкую пигалицу. Три лета подряд я гоняла в деревню, чтобы увидеться с друзьями. С моей стороны это была детская, искренняя дружба. С их стороны, как говорили они: – Мы воспитываем мужика в юбке, – гордо вещали парни, тихо посмеиваясь в кулачок.

Те, три года, были самыми клевыми в моей жизни. А потом...

Потом всё просто. Я перестала ездить в деревню. Окончание школы, поступление в институт, три года учебы, а потом и вовсе переезд родителей и мой, соответственно, в другой город, перевод. Четыре года сплошных движений.

Глава 2 – Разбор чемоданов и воспоминаний

- Да мам, всё хорошо, я добралась нормально, – успокаивала я маму, а сама тащила неподъемную сумку по коридору общежития.

Да, вырвалась из родительского гнезда. Я не перевелась в город, куда мы переехали, а уехала в соседний, за 200 километров. Всё просто, этот институт меня устраивал больше.

Чистенький и аккуратный коридор институтской общаги, встретил меня какой-то уж очень угрожающей тишиной. Даже странно.

Комната 487. Вот она. Итак. Просто войти и поздороваться. Соберись с духом Малик.

Я выдохнула, постучалась и вошла.

Проблема новых знакомств была всегда, ну стесняюсь я вот именно таких ситуаций. Как-то это глупо что ли? Заходишь с размаху и орешь «Привет соседка?!», не, это не моё.

Зашла тихо, чтобы не привлекать к себе лишнюю заинтересованность. Расслаблюсь потом, а сейчас лучше держать себя в руках.

- Привет, – сказала я, наткнувшись глазами за девчонку.

- О, привет, – с кровати вскочило нечто.

Нежно-розовая пижама, брюки и толстовка с длинным рукавом, дополнены принтом с сердечками. На ногах мохнатые тапки ядовито желтого цвета с «педикюром», большие синие глаза, черные прямые волосы до лопаток, из которых проглядывались фиолетовые и розовые прядки.

Клянусь, от этого «великолепия» я рот открыла.

- Ага, у всех такая реакция, – кивнула она в ответ и улыбнулась во все свои шикарные тридцать два зуба, – Маргарита, – протянула она руку,- Можно просто Рита. Мне сказали, что соседка сегодня прибудет, – поток слов из ее рта лился рекой.

Она ловко перехватила сумку, поставила у пустой кровати, а я закатила чемодан, всё еще прибывая в легком шоке.

- Ты мне свое имя не сказала, – хихикнула она, – Прости, я очень говорливая, – продолжила она так и не дав вставить мне ни слова.

- Ма.., – открыла я рот, как вдруг за стеной что-то грохнуло, бахнуло и Земфира заорала на всю громкость, – Хочешь сладких апельсинов, хочешь вслух рассказов длинных, хочешь я взорву все звезды, что мешают спать.

- Вот ведь уроды, а! -рявкнула она и рванула к стене, схватила биту и начала колотить со всей дури в стену, – А ну выруби это на хрен, павлин зеленый!

- Ритка, малыш, эта музыка вдохновляет меня, – услышала я мужской бас за стеной, а потом дружный хохот по меньшей мере двух человек.

- Кирилл, я тебе эти звезды, о которых она поет, в задницу засуну, понял?! – убедительно говорила Рита, тыкая наманикюренным пальчиком в стену.

Я медленно моргала, соображая, влезать или нет, но все-таки решилась:

- Ну-ка, можно я?! – тихо проговорила я и, не дожидаясь ответа, чуть сдвинула крошку, уселась за её компьютер, сразу прибавила громкость на колонках, открыла веб-страничку, нашла нужную музыку и нажала «Play»: – Мальчик бежит по дороге, сшибая столбы, непослушные ноги ему говорят, мы тебя приведем, но ни шагу назад, мальчик желает быть богом..., – а потом она запела во весь голос, – Мальчик ноль...

Ритка сначала удивленно распахнула глаза, а потом захохотала в голос, а за стеной что-то снова грохнуло, затем хохот лишь одного и реплика: – Кир, похоже, она, таки, тебя сделала.

А затем снова музыка, и так горячо любимая мной:

- Я хочу быть с тобой, я хочу быть с тобой, я так хочу быть с тобой..., – классика «Наутилуса».

Ритка посмотрела на меня изумленными глазами, я быстро сориентировалась и снова пальцы забегали по клавиатуре:

- Если нет любви в твоих проводах, если холоден голос в твоем телефоне, я могу понять, могу простить..., – «Казанова» группы «Наутилус».