Научная философия как она есть

Однако, как мы говорили выше, даже научная мудрость может ошибаться. И тут открывается основное призвание философии: она должна разобраться в том, ложное или истинное знание несёт мудрость. А это значит, что философия ничего не должна принимать на веру, должна сомневаться в существующих знаниях. Значит, философия – это сомнение. Недаром Бертран Рассел призывал философов сомневаться во всём. Но об этом подробнее мы поговорим в главе «С чего начинается философия». А пока нужно просто усвоить, что мудрость – это знание не только истинное, но и ложное, а философия – это сомнение, выявление истины, проверка на истинность любого знания.

Глава 3.

Отношение философии ко лжи и истине

«Это долг – ради спасения истины

отказаться даже от дорогого и близкого»

(Аристотель)

Из предыдущей главы мы выяснили, что мудрость шире философии в том плане, что философия должна состоять лишь из научной мудрости, то есть из истинных и проверяемых постулатов. Мудрость же может вмещать в себя как правду, так и ложь. Философия – это хоть и любовь к мудрости (если дословно), но далеко не ко всякой мудрости, а лишь к той её части, которая несёт в себе всеобщую истину.

И мудрость, и философию можно назвать мыслительной деятельностью, направленной на выживание и познание мира. Однако философия, в отличие от мудрости, направлена не столько на выживание, сколько на познание. Мудрость же, наоборот, направлена больше на выживание, чем на познание.

Тут можно привести два характерных примера. Сократ был обвинён, но не отступил от своих идей, поэтому он по решению суда принял яд и умер. Галилей тоже был обвинён, но отрёкся от своих идей и был по решению суда помилован. Кто же из них поступил, как мудрец, а кто, как философ? С точки зрения житейской мудрости прав был, конечно, Галилей, который отрёкся от своих идей, но сохранил себе жизнь. А с точки зрения философии и сохранения её принципов прав был Сократ, потому что показал, что истина философии выше богов и людских законов. В данной ситуации Сократ оказался истинным философом, а Галилей – житейским мудрецом. Сократ до конца был честен и справедлив во имя философии, а Галилей обманул во имя жизни и науки. Кто из них поступил более правильно? Речь здесь не об этом. Лично мне хотелось бы, чтобы и Сократ обманул, но выжил. Хотя, уверен, что сам Сократ не согласился бы со мной.

Но, повторяю, речь не о том, кто из них прав, а о том, что в философии не может быть ложных истин, мудростей, несущих обман. Именно этим философия и отличается от мудрости вообще. Отсутствием лжи. Там, где есть философия, не может быть лжи. А там, где есть ложь, не может быть философии. Хотя мудрость присутствовать может.

Может ли солгать мудрец? Конечно, может! Если в данный момент мудрость заключается в обмане, во лжи, например, во имя спасения, то мудрец идёт на обман.

Может ли солгать философ? Нет! Потому что, если он лжёт в философии, значит он предаёт философию как науку, предаёт себя как философа; значит он не философ, потому что утверждает не истину, а ложь. Это то же самое, как допустить ложь в математике, в физике, в любой другой науке. Конечно, тут нужно понимать, что речь идёт об умышленной лжи, об отстаивании ложных постулатов, а не об ошибке, которую может допустить каждый человек, в том числе и философ.

Поэтому прежде всего мы должны проверять себя истиной и только истиной, чтобы узнать, относятся ли наши слова и мысли к философии, или только к житейской мудрости. Задайте себе вопрос, признали бы вы философом того, кто лжёт? Думаю, ответ очевиден, и он отрицательный. А признали бы вы философским постулатом явно ложное умозаключение? Ответ тот же.

Именно поэтому, и только поэтому философия, в отличие от мудрости, смогла стать наукой уже на заре своего существования, хотя до сих пор многие «философы» упорно тащат её в дебри предфилософии или даже невежества религии. Научная философия должна постоянно отвергать любую ложь, которая вкрадывается в её пределы. И если вы не научитесь отличать правду от лжи, вы никогда не можете стать философом, даже если вы мудрый по жизни человек.

Мудрости научить нельзя, а научить философии, как и любой науке, вполне можно. Однако человек скорее учится житейской мудрости, которая не брезгует ложью, чем мудрости научной, которая не приемлет ложь. Возможно, по этой причине у нас много профессоров от философии, которые не могут понять, является философия наукой, или нет. Они хоть и «любят мудрость», но, за неимением своей, всю жизнь занимаются чужой мудростью. В результате, когда читаешь учебники для студентов, составленные такими профессорами, то понимаешь, что ничему эти учебники научить не могут, и меньше всего – философии. Дослужившись до профессорских высот, имея научные степени, некоторые из таких «философов» так и не поняли, наукой они занимались всю жизнь, или не наукой. Ведь если они не признают философию наукой, то, справедливости ради, должны сжечь свои дипломы, сложить с себя учёные степени и распустить учебное заведение, чтобы не тратить деньги общества на то, что даже наукой назвать нельзя.

Итак, повторим: мудрость житейская нацелена на выживание индивида, обслуживает только его частные интересы или интересы группы людей, определённых компаний, поэтому она способна на ложь. А научная философия нацелена на выживание всего человечества, служит его интересам, поэтому ложь для научной философии – смертельный яд.

Конечно, тут может возникнуть как бы мнимый парадокс: философия как наука обманывать не должна и не может, иначе она перестаёт быть философией, но философ, как человек, может обманывать, или обманываться, следовательно, может принести ложь в философию, и тогда сама философия станет ложной. Да, это так. Тут надо понимать, что философия и философ – не одно и то же. Философия – это наука. А философ – человек. Человек может ошибаться или лгать, и может привнести в философию ложные знания. Именно поэтому необходимо всё подвергать сомнению. И именно поэтому необходимо философию делить на личностную и научную. Личностная философия – это нечто похожее на мировоззренческую систему личности, в которой могут присутствовать как элементы науки в целом, в том числе и научной философии, так и различные заблуждения.

В связи с этим, я скажу здесь просто крамольную вещь для многих профессоров от философии, после которой меня предадут философской анафеме и отлучат от философской церкви (ведь то, что сегодня творится в философии, иначе как церковью и назвать нельзя, потому что всё держится на сплошных фантазиях и вере в авторитеты). Крамола заключается в следующем утверждении: нет и не может существовать в принципе таких философий, как философия Аристотеля, Платона, Сократа, Канта, Гегеля, Ницше, Шопенгауэра, Маркса, Вебера да и вообще кого бы то ни было. Так как всё это и есть – «личностные философии». Научная же философия – безличностна, потому что её авторы не кто-то один, а все.

Каждый молодой философ должен вдолбить в свою голову этот принцип, чтобы стать настоящим философом. Нет и не может существовать никаких «частных философий», потому что любая «частная философия» ошибочна, так как ни один человек не может быть прав во всём, а философия и ложь, как мы выяснили, вещи несовместимые!

Поэтому, когда говорят о чьей-то личностной философии, то имеют ввиду либо какие-то частные постулаты философии, открытые этим конкретным философом, либо не философию как науку, а всего лишь мировоззрение этого конкретного философа, которое можно отнести к личностной философии, но никак не к научной философии. О принципиальной разнице между философией и мировоззрением мы поговорим в других главах, специально посвящённых этому вопросу.

Итак, наука философия должна стремиться к истине, выявлять и отвергать ложь, этим очищая себя. В философии, как и в любой другой науке, истины не рождались сами собой. Они выковывались в борьбе с заблуждениями. Иного просто не дано. Отсюда выясняется сама суть научной философии – поиск и выявление истины. Именно истины, а не любых каких угодно забавных идей, какие кишат сегодня в «учёных» философских трактатах и в современных учебниках по философии. Никакой другой сути научная философия не имеет и не должна иметь. У неё лишь одна суть – выявление истины! И, прежде всего, истины в себе самой через очищение от ложных утверждений, удаление с поля научной философии всех неистинных знаний и мировоззрений.