Страница 1 из 11

Юные дарования. Скептик

Варлашин Сергей Александрович

Варлашин Сергей

[email protected]

С точки зрения философии скептицизм, не что иное, как отсутствие веры в предложенную истину или явление без доказательной базы. Любое высказывание или версию, скептик принимает за факт, только если они могут быть подтверждены опытным путем.

Аннотация

Лучемир, будучи ремесленником и плотником, заканчивает последний крупный заказ в своей мастерской и отправляется в деревню по приглашению к тёте на долгожданный отпуск. Отвлечься от забот, забыть прошлый опыт несчастной любви, дошедшей до обручения и просто отдохнуть. Приезжая в деревню на мотоцикле, он попадает в страшную грозу. Попутно вспоминает о своей давней подруге детства, которую уже не видел полжизни. К счастью для себя Лучемир обнаруживает, что она не замужем и их дружба незаметно перерастает в настоящий роман. По мере общения с ней он всё больше сталкивается с необъяснимыми явлениями, связанными с местными легендами. Его отпуск рушится на глазах, а вместе с ним, личный мир тщательно построенного скептицизма.

Пролог

Начиная писать эту книгу. Я проясню некоторые ее моменты. Сейчас я нахожусь далеко от тех событий, которые со мной произошли. Боясь преследования, я сменил имя и уехал, чтобы исключить возможности моего места нахождения. Кто бы то ни был, хоть как либо замешан, либо причастен к описанной истории, не должен будет меня найти. Хотя бы просто, из моего душевного спокойствия. На сегодняшний день, я нахожусь в трезвом и ясном уме, чтобы трезво осмыслить и поведать на бумаге то, что со мной однажды произошло. Поныне я могу утверждать наверняка, произошло ли со мной, что-то из ряда вон выходящее или это продукт помутившегося разума. В одном я уверен наверняка, случилось, что-то необъяснимое. Это страшит особенно, потому что я скептик и всегда считал себя разумным человеком. Чего не сказать о моём окружении. Теперь же не нахожу объяснения своей истории, потому решаюсь её сохранить в письменном виде. Мне потребовалось два года, чтобы залечить душевные раны и вернуть на место пошатнувшуюся психику. К слову раньше я считал, что у меня довольно сильный характер. Большая сила воли была моей неотступной чертой долгие годы. Я полагал, что нет в мире препятствий, которые бы не смог одолеть человек, с моей натурой. Позитивному моему настрою, могли бы позавидовать все без исключения друзья. Я мог не спать по нескольку дней кряду, находясь в сильном возбуждении, когда работал над своими проектами. Будь то написание музыки или моё, по словам клиентов, исключительное владение плотницким мастерством.

Плотничество я изучил с малых лет до достаточно высоких пределов, когда постоянно околачивался в мастерской дяди. Совершенными мои плотницкие, как и музыкальные изыски назвать нельзя, как и многое другое созданное человеком, по образу и подобию природы. Но первое составляло мой хлеб, соль и масло, а второе нравиться большинству людей, которые меня слышали в живую или прослушали, от одной до нескольких песен, через записи. Нет, я не настолько серьёзный музыкант, чтобы гастролировать по стране и за её пределами, и собирать толпы поклонников вокруг себя. Напротив, я погружён больше в создание качественной, приятной музыки, через которую могу передать душевное настроение и отношение к жизни. Музыка для меня это скорее отзеркаливание, да это подходящее слово. Отзеркаливание того что вижу, чем вдохновляюсь и восхищаюсь. То, что могу наложить на ноты и передать голосом, гитарой, ударными, клавишными. То, что я не могу вырезать острыми резцами в дереве. У меня нет группы, я пишу музыку один. У меня есть своя маленькая студия, она же репетиционная. В ней я творю свои маленькие шедевры, прежде чем они взрывают музыкальные конкурсы юных дарований. Хоть я и не преследую эту цель. Когда мне говорили - у тебя явный талант, я всегда думаю что это любовь к жизни, заставляет меня творить. Больше ничего.

После случая, который я буду описывать ниже, все в моей жизни изменилось. Я могу не спать один день, два, неделю. Не от творческого вдохновения резьбы по дереву или музыкального наслаждения. Скорее наоборот. Мои творческие силы будто пропали. Вместе с ними пропали, почти все эмоции и жизнь моя стала как бы пресной. Чтобы заставить меня улыбнуться теперь, нужно очень хорошо постараться. И то это будет механическое действие скорее, чем искренне удовольствие, чем отклик души на происходящее радостное событие. Я не могу плакать. Совсем. Любой парень и мужчина перестает однажды плакать и так навсегда. Теперь я не могу не просто плакать, я не могу даже грустить. Вместо всего у меня пустота внутри. На сердце, в душе. Эмоциональный штиль. Мертвый покой. Ничего общего с медитационным состоянием.

Сейчас жизнь ко мне возвращается, я даже иногда точу деревяшки ножом, стругаю рубанком и даже пользуюсь тонкими резцами для художественной резьбы. Но не в полную силу как раньше, а скорее на одну треть. Видимо раны мои ещё не зажили, я просто стал оправляться понемногу. Что насчет музыки, я больше не играю. Пытался недавно взять в руки электрогитару, даже что-то бренчал, на автомате, но удовольствия не получил. Будто пытался вспомнить, как это делается. Как я умудрялся заниматься этим раньше на полном серьёзе. Сегодня я опять попробую играть, кажется у меня получится. Потому что за долгое время, у меня, наконец, возникло желание это попробовать. Прогресс. Великий прогресс. Сегодня, я нашёл в себе силы и сел, взявшись за "перо".

Глава 1: Поездка

Зима выдалась крепкая. Снега выпало слишком много. Больше чем за все мои прошлые годы жизни. Обычно он тает у нас в апреле. В этот раз он лежал до самого мая. Середина мая выдалась горячей. Отгремели первые грозы. Трава пышной растительностью заполонила все участки земли, где её не отвоевал город и прилежащие к нему поселения. С нагрянувшей жарой, вся зелень вышла так быстро, что я чуть не прозевал этот удивительный момент общего озеленения. Когда находился в своей плотницкой мастерской, на краю города. Я давно не брал отпуска. Сейчас я второй месяц корпел, над своей самой сложной задумкой. Мне поступил заказ на шкатулку из липы, размером сорок на тридцать пять. Корпус я сколотил за считанные несколько дней. А вот усеивал её многочисленными сложными узорами вплоть до вчерашнего дня. Морилка, цвета выбеленного дуба, затем лак и вот она готова. С минуты на минуту, должен придти заказчик. За окном раздался низкий вибрирующий звук, подъехавшей машины. Окна слегка задрожали.

- Добрый день. К вам можно? - зашла женщина.

- Здравствуйте. Заходите. Открыто.

- Я по поводу заказа и вижу он готов. - она расстегнула пальто.

- Вы не представились и я подумал, что анонимный профиль заказчика - мужчина, делающий подарок. Обычное явление в моей практике.

- Ах, со мной такое бывает. Это для меня, для личного использования. Буду хранить в ней только свои вещи. Вот обещанный гонорар, за вычетом аванса. Благодарю вас.

Я помог ей упаковать шкатулку и попрощался. Впереди меня ждал заслуженный отпуск. Спустя два года безвылазной работы. Пора отдохнуть. Я закрыл мастерскую. Сел на мотоцикл и поехал домой. Меня не тянуло на море, не тянуло в горы, не тянуло в другие страны. Я больше всего хотел, навестить свою любимую с малых лет тётю. Это был единственный человек из всех моих родственников, которая меня любила и баловала, как собственного единственного сына. Возможно потому, что у неё самой никогда не было детей. Тётушка Оля не могла иметь детей. Но я ни разу не видел, чтобы она расстраивалась на этот счёт. Я, втайне от всех, считал её святой. Впрочем, многие считали её душевно расположенным человеком, для любого кто к ней обратится. Тем более она приглашала меня, её навестить прошлым летом. И этой весной тоже. Чем я и не преминул воспользоваться.