Меч (ЛП)

С ее стороны, из ниоткуда появилась рука. Она была сильной, гибкой, с твердыми мускулами какой и должна быть мужская рука. Ладонь встретилась с ладонью, пальцы коснулись пальцев, и она почувствовала тепло и силу. Тепло, что моментально разлилось по всему ее телу.

Задыхаясь, Хоуп отдернула руку. До того, как ее сердце перестало бешено колотиться, и она опять потянула свою руку, чтобы дотронуться, его рука исчезла. Сжав пальцы, Хоуп еще долго всматривалась в пустоту перед собой в наивном ожидании. Потом по ее губам скользнула легкая улыбка и, сощурив карие глаза, она тихо напомнила себе, что нужно возвращать к делам.

Нужно еще много всего сделать, прежде чем она сможет уйти. В конце концов, ее дом и имущество в целости и сохранности, и о них необходимо должным образом позаботиться. Да, чтобы порвать все связи с этим миром, Хоуп О' Нилл потребуется около года, но самое время сделать первый шаг.

Со своей стороны зеркала Морганен приложил высвобожденную ладонь к груди, не отводя взгляда от девушки. От подруги Келли. От Хоуп. Он слышал их разговор, когда брат и невестка были по ту сторону зеркала, с помощью собственного переводного заклинания.

Будет неплохо обзавестись Провидицей в семье.

Она могла быть предназначена для одного из братьев…

Он не сводил взгляда, когда она поправила одежду, и коснулся рамы, когда она вернулась за прилавок, чтобы уделить внимание покупателям. Ее бедра так естественно покачивались, что не заметить мог только слепой, а ее мягкие изгибы напомнили, насколько твердо его тело. Именно такие изгибы ему больше всего нравились у женщин. Понимание пронеслось в голове одной простой мыслью.

«Или она могла быть предназначена для меня. Ведь имя моей предназначенной Судьбой жены ─ Надежда. Почему это не может быть ее именем?»

Но прежде предстояло еще так много сделать: вылечить брата, спасти другого… а еще найти шесть жен, прежде чем он сможет восьмым пойти к алтарю со своей собственной женщиной.

Бесполезно мучить себя, наблюдая и тешась мыслями о ней. Казалась, судьба явно указала ее как его надежду, но сейчас он не мог сделать ее своей. Согласно Пророчеству до тех пор, пока его братья не обзаведутся женами, не сможет и он. Как бы Морганену ни хотелось продолжать наблюдать за подругой жены его старшего брата… его ждала работа. Повернувшись и взяв горсть красного порошка, стирающего границу между мирами, он бросил его на зеркало, распыляя по поверхности. Затем неохотно пробормотал слова, которые окончательно разорвали магическую связь.

Ее образ, веселый и улыбающийся, когда она общалась с другими людьми, посетившим ярмарку, медленно таял, а он стоял в своей мастерской с задумчивым и мрачным лицом. Шепот, легкое прикосновение к раме, и он перенаправил фокус в место в своем собственном мире, настолько далеком, чтобы большинство магов с трудом смогло бы достичь. Морганен лишь просто потянул больше силы из окружающего его мира, используя энергию, которую только один из них, Ридан, мог впитывать в разгар бури. В конце концов, большинство из тех моментов его якобы истощения, были обманом, прикрытием, чтобы убедить братьев, что он лишь немного сильнее самого сильного из них… а не значительно сильнее их всех вместе взятых.

Иногда маленькая, невинная, бережно сохраняемая ложь ─ наиболее полезное заклинание волшебника.

В первом месте, куда заглянул Морганен, было пусто. Пробормотав защитное заклинание, чтобы не дать распознать подглядывание в зеркало, он начал поиск своей добычи, просматривая когда-то знакомые залы. Настало время запустить вторую фазу Судьбы.

Глава 24

─ Я подумал, ты меня бросаешь.

Келли прикусила нижнюю губу от столь грубого предположения. Осознание того, что она сделала Сейберу больно, даже невольно, причиняло ей боль. Это подтверждало правильность ее мыслей. Она действительно любила его. Притащив его на лестничную площадку, где они впервые сражались, где она в первый раз увидела волшебство с закрыванием дверей, Келли подняла взгляд на своего мужа:

─ Сейбер, я должна тебе кое-что сказать.

Вот оно. Вчера вечером, когда он давил на нее, требуя открыть свои истинные чувства, она показала ему то, чего не хотела показывать. Он услышал в ее голосе колебание, неуверенность. Приподняв ее подбородок, Сейбер заглянул в аквамариновые глаза, а затем закрыл свои, смиряясь со всем, что его могло ждать.

─ Если ты действительно хочешь вернуться домой, то я не буду тебя останавливать. Возможно… возможно, настоящая любовь может быть и не взаимной, иногда…

Келли уставилась на него, поскольку он освобождал ее, не в силах поверить, что он… он… он отказывается от нее. Именно это он делал! Только она решила, что у него начали формироваться задатки подходящего мужа, как он выкидывает такой фокус? Ее возмущению был необходим выход… И она нашла один: вскинула руку и сделала с ним то, что однажды применила на его отсутствующем сейчас брате.

Прием бабули Дойл.

─ Ой!

Сейбер скривился от того, как она беспощадно ущипнула его за ухо. Она резко дернула его голову вниз почти на половину ступеньки, разделяющей их, пока их лбы чуть не столкнулись.

─ Я люблю тебя, болбесище! ─ Келли почти рычала на него, приблизившись к нему нос к носу, рассвирепев от того, как он легко отказывается от нее. — Вот что я собиралась тебе сказать!

Отпустив ухо, она схватила его за грудки, крепко сжав тунику, сшитую для него. Удерживая его на своем уровне, Келли спустила с цепи свою безжалостную мегерину сторону на этого большого тупицу.

─ И если ты думаешь, что я тебя отпущу, то ты идиот!

Он ошеломленно моргнул.

─ Все правильно, идиот! Теперь это мой дом, и не забывай этого, Сейбер! Мой дом! ─ зарычала она, дернув его за тунику так сильно, что их носы неловко столкнулись. ─ Моя крепость! Мое королевство! Мой муж! Мой!

Сейбер уставился на нее. Она схватила его за уши и поцеловала.

Он ошалел от проявления собственнических чувств. Обхватив ее за талию и оторвав от пола, он закружил их, пока не налетел на наружную стену, опершись на которую и прижимая Келли к себе, он возвратил ей поцелуй с таким же рвением. Все правильно: это его жена, и он должен верить ей, поскольку она вопила об этом как фурия. Или скорее, как рыжая бестия. Его жена! Между поцелуями ему удалось выдохнуть:

─ Келли… джинга, я так люблю тебя!

─ М-м-м, также… ─ она ухитрилась произнести это сквозь поцелуи, которыми покрывала его лицо. Затем он чуть отстранился, ослабляя ее нападение на его магически-выбритую кожу.

Сейбер откинул голову, осторожно упираясь ею в камни.

─ Что случилось?

─ Надо рассказать Ридану, что произошло. ─ Она вздохнула и поморщилась, прерывая поцелуй. ─ И я чувствую себя виноватой от желания бросить тебя на пол и заняться с тобой любовью, в то время как я, в той или иной степени, создала целое бедствие: Доминор, Треван, мандариты…

─ Судьба есть Судьба, ─ напомнил ей Сейбер, уступая фатуму. Он удерживал Келли еще минуту, а затем опустил на пол. ─ Это произошло бы в любом случае. ─ Взяв ее за руку, они пошли вверх по лестнице. ─ Мы можем ненавидеть ее и как хотим сопротивляться, но это наша Судьба, если предсказано истинным Провидцем. Пойдем, расскажем моему брату вместе.

Им не потребовалось много времени, чтобы перейти из восточной башни Морганена в северо-восточную Тревана, а затем в северную Ридана. Она ближе всего подступала к одному из двух горных хребтов острова. Войдя с крепостного вала внутрь, Сейбер провел Келли в комнату, находящуюся вровень с валом на сторожевой стене. Только сюда Ридан позволял своим братьям, а теперь еще и невестке входить в своих владениях.

Амбразуры были завешены черными бархатными шторами. Одна пара была приоткрыта, позволяя узкому лучу света проникать через щель бойницы внутрь тускло освещенной комнаты. На подставках несколько световых шаров, молочно-белые сферы были не зажжены, а посередине комнаты стоял большой стальной диск ─ гонг, висящий на выкрашенной в черный раме. Келли подумала, что лейтмотив сплошного черного был капельку избыточен. Но это же Ридан.