Страница 76 из 84
Граф изогнул бровь под полями шляпы и посмотрел на Доминора.
─ Вы ведь маг, в ваших ли силах обезопасить соль от загрязнения в нашем трюме?
─ Да, я могу это сделать, ─ радуясь просьбе, согласился Доминор.
─ Тогда мы были бы очень признательны, лорд-канцлер, если бы вы поднялись на борт и удостоверились, что наша сделка останется настолько же выгодной, как она до сих пор выглядит.
Кивнув, Доминор стал ждать вместе с ними на берегу, когда же подгребут моряки. Все стремились сохранить хрупкое равновесие между необходимостью удержать этих людей от применения сокрушительного оружия (вид взрывающихся дынь, пробивающих самую надежную защиту, останется в памяти волшебника еще долгое время) и в достаточной степени умиротворить их, чтобы они не напали, движимые страхом. Наблюдая за полуденными волнами начинающегося отлива и широкую полосу влажного песка после прилива, он указал подбородком на приближающиеся шлюпки.
─ Я даже обеспечу безопасность соли на шлюпках, чтобы она не промокала по пути от берега до вашего судна. Как вы видите, пока мы ведем себя вежливо и цивилизованно, сотрудничество приносит больше выгод, чем можно было представить.
─ Возможно, мы могли бы многому научиться у вашего народа, ─ пробормотал граф.
─ Возможно, мы могли бы также учиться у вашего.
Погрузка не заняла много времени, хотя груз был неудобным. Защитные заклинания Доминора, наложенные на каждую соляную глыбу, оградили соль и команду от бьющих по бортам волн, отбрасывая воду обратно в залив. С посильной помощью его волшебства, соль была поднята на палубу без каких-либо тросов, сетей и страха за разрушение глыб из-за качки.
Также Доминиру не заняло много времени наложить чары на трюм, где будет храниться соль, добавив дополнительные слои защиты поверх заклинаний на каждой глыбе. Закончив, Доминор поднялся на палубу, позволяя матросам начать спускать глыбы в грузовой трюм. Лорд Арагол широко улыбнулся ему.
─ Не могу в полной мере выразить нашу благодарность! Пойдемте. Я настаиваю на том, чтобы угостить вас в благодарность за помощь, лорд-канцлер. ─ Он обхватил широкие плечи более высокого Доминора и повел его к одной из верхних кормовых кают. ─ Я приберег в своей каюте бутылочку прекраснейшего напитка из Западных пределов, 273 летнего глассипа, столь же нежного как кожа девственницы, ─ добавил он, усиливая впечатление красноречивым медленно сладострастным взмахом руки. ─ Держу пари, вы не пробовали ничего подобного в жизни. Он в этой каюте. Сюда.
Сыновья графа уже поджидали их. Старший заканчивал наполнять четыре кубка янтарной жидкостью из пыльной коричневой бутылки.
─ Я открыл ее, чтобы дать глассипу подышать, отец. Как вы уже сказали лорду-канцлеру, мы чрезвычайно благодарны за сделку с солью; в наших землях комсворг ─ очень распространенная масленичная ягода, тогда как климат слишком холоден для быстрого выпаривания соли из морской воды в солончаках даже в разгар лета. Мы не можем полагаться на поставки из пустынных земель на севере, так как наша морская торговля под угрозой врагов. И не можем купить ее, добытую из земли на востоке, потому что это края наталианок.
Он протянул кубок Доминору, передал один отцу, затем подтолкнул еще один к брату и взял свой.
─ За процветание и независимость! ─ провозгласил сэр Кеннел, поднимая кубок.
─ За наши извинения за плохое поведение, ─ добавил сэр Эдоер, когда брат подтолкнул его локтем.
─ За предоставленную вами помощь, ─ присоединился к тосту лорд Арагол. ─ Это наш обычай, лорд-канцлер, произносить тост при первом глотке глассипа.
─ Тогда за мирную торговлю, которая может быть у наших народов в будущем, ─ согласился Доминор, поднимая собственный бокал.
Они все вместе пригубили чаши.
Глассип оказался на вкус нежным ликером. С глубоким мятным послевкусием, не обжигающим, но гармонично сочетающимся. Только после того, как Доминорв сделал еще несколько глотков и, выяснив в беседе с чужеземцами, что им потребуется пять недель при хорошей погоде и крепком ветре на обратное путешествие, он понял, что вкус ему смутно знаком.
Заинтригованный Доминор отпил еще немного. В землях Корвиса ликер делали из смеси ягод, зерна и определенных трав, и он был напитком для ценителей; Доминир умудрился провести с собой на остров полный ящик, дав себе добровольный обет пить только один графин в год. Этот ликер был даже лучше, чем ностальгически-сладковатый бренди Корвиса, который тот тщательно хранил. Он осушил кубок, пока братья поддразнивали друг друга тем, насколько их укачивало в начале морского путешествия, и распробовал осадок, в котором мятный вкус казался немного более сильным, горьким и узнаваемым…
«Порошок Фаломела!»
Голубые глаза Доминора широко распахнулись. Этот порошок вводил волшебников в бессознательное состояние, лишая силы на многие часы. Выкрикнув проклятие, он отбросил кубок и кинулся к двери. Точнее попытался. Он лишь сдвинул ногу с места, как на него подействовала отрава. Раскинув руки, он унизительно ударился об пол. Доминор кривил губы, напрягал горло, чтобы выкрикнуть имя своего близнеца, предупредить остальных, но слишком быстро уступил накрывшему его холоду и темноте, ругая себя за то, что выпил вероломное подношение несущих Бедствие врагов.
Стоящий на берегу Эванор нахмурился.
«Судно… да, паруса разворачивают…»
Он всматривался, ожидая, что спустят шлюпку, которая вернет его брата на берег.
«Они поднимают якорь!»
Стоя на телеге, он прикрыл глаза.
Корабль двигался! Паруса, наполненные северным бризом, уносили корабль мандаритов от берега!
«Доминор!»
Он сконцентрировал волю, сосредоточил голос в решимости достичь своего близнеца.
«Доминор, ты слышишь меня?»
Ничего. Ответа не было. По крайней мере, он мог сказать, что его брат все еще жив. Между ними был отклик, связавших их с того момента, как они разделили утробу матери, и усиленный чувствительностью Эванора ко всем видам вибраций… но он не мог сказать ничего больше.
«Доминор!»
Он пребывал в смятении, не получив ответа, и воззвал к деревьям:
«Треван! Они похищают Доминора!»
Через несколько мгновений из-за деревьев рванул золотой орел. С криком он бросился за кораблем, пока Эванор терпеливо ждал на берегу. Он наблюдал, как орел приближается к кораблю и пытается сесть на палубу. Через пять секунд, до него долетело эхо выстрела, и через поручни в воду полетел чей-то силуэт.
Эванор понял, что произошло быстрее, чем разнеслись звуки, и осознал, что означает этот звук и увиденное. Душа ушла в пятки. Он спрыгнул с телеги и, не задерживаясь ни на секунду, помчался к линии прибоя и бросился в воду несмотря на волны, в попытке быть как можно ближе, сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить происходящее с двумя его братьями.
Несколько мучительных минут спустя подле него оказался тюлень с коротким красноватым мехом. Кровь сочилась из его спины и плеча. Эванор подхватил Тревана, поддерживая задыхающееся существо, пока оно с оскаленными зубами и сдавленным стоном боли перекидывалось обратно в человека. Эванор осмотрел рану, когда окровавленный мех сменила окровавленная ткань, заглянул в остекленевшие от боли глаза брата… и на судно, уносящееся на всех парусах.
Проклиная всех и вся, четвертый брат поплыл обратно к берегу, поддерживая за талию своего младшего брата. Он не имел понятия, насколько тяжела рана и какой еще ущерб могло причинить огнестрельное оружие, и только их новая сестра Келли могла сказать им, что нужно сделать, чтобы излечить Тревана.
Каждый шаг, отдаляющий его от похищенного близнеца, ложился тяжелым бременем на плечи и приносил боль.
«Келли! Они подстрелили Тревана!»
Келли ахнула и уронила знамя, которое подавала вниз. Полотнище спланировало к полу, вынуждая Коранена вскрикнуть, прикрыть голову руками и броситься под защиту балконных балок от меняющей цвет ткани, падающей прямо на него.