Сталь

Отпив первый глоток, Ягер покосился вокруг и задумался. Похоже, работодатели где-то засветились. Потому что вопросы обычно задают прикормленные людишки от дознавателей. Чем нужный человек дышит, куда ходит. С кем его видят чаще всего, о чем беседы ведет. А потом можно уже и поближе познакомиться. И никакие деньги откупиться не помогут, если всерьез за горло возьмут.

Думать надо. Думать о том, как дальше крутиться. Оказывается, не все решает золото. Скорее его у тебя отнимут, чем дадут возможность выскочить за очерченный круг и занять приличное место в обществе. Времена, когда каждый уличный оборванец мог стать уважаемым торговцем - прошли. Вот и решай, как и с властями не сцепиться, и с контрабанды денежку заработать.

Видимо, боги лишний раз носом тыкают: зря ты, парень, из дому уехал. Война там так и не началась. А больше бродяга особенно нигде и не нужен. Может, обратно вернуться? Северное приграничье большое, можно и без контрактов с “сыроедами” неплохо жить.

Так ничего не решив, Ягер приступил к завтраку. Но мысль о возвращении домой легла тихо на самое дно памяти и зацепилась там когтистыми лапами, чтобы напомнить о себе при первом удобном случае...

Остатки доблестного похода “сыроедов” на Северный Арис сумели сбиться в кучу ближе к своим островам. Все же одному бежать куда как страшнее, чем возвращаться домой вместе с соседями. Вроде бы уже и не бежишь, а идешь по ветру с победой. Трудной, кровавой, но победой. А почему без добычи? Так в другую лодку посмотри, там тоже шаром покати. Так, по мелочи: чуть одежды, золотишка и мятая посуда. Все остальное сгорело в порту Эйзина вместе с бедолагой ярлом.

Но желание убраться от возможного преследования куда как дальше сыграло с остатками войска завоевателей дурную шутку. Вся эта потрепанная толпа доползла почти до центра архипелага, чтобы довернуть на север, в сторону столицы. И столкнулась нос с носом с передовым отрядом полковника Рампа. А у абордажников не было никакого желания выяснять, где именно так досталось соседям, что паруса в дырах и больше половины команд в окровавленных тряпках. Абордажников куда как больше интересовало, смогут ли они подняться чуть выше, чтобы оттуда послать первые гостинцы из баллист. А за первым залпом дать и второй, добавив еще и тучу стрел для всеобщего веселья. И перехватив попутный ветер, галеоны Барба повисли на хвосте еле ползущих драккаров, чтобы сшибать их один за другим огненными и переломанными комками вниз.

Зато яростная свалка, в которую превратился бой, спасла немало жизней на самих островах. Пока эскадры южан сползались к месту побоища, обитатели деревень успели спешно собрать детей и стариков, чтобы броситься прочь от накатившей войны. Они улетали над самой землей, скользя над лесами и холмами, ловя каждый порыв ветра. И разносили страшную весть по всей округе: Барб-Собиратель пришел с огнем и мечом! Бегите, бегите кто может!

Через два часа половина драккаров валялась внизу, а остатки отходили, огрызаясь чем попало. Кто-то смог подняться на дикую высоту, где дыхание перехватывало и мороз выжимал ледяные слезы из глаз. Более легкие кораблики “сыроедов” оставляли за собой тяжелые галеоны противника и шаг за шагом медленно разрывали дистанцию, исчезая в сером небе. Другие отчаянные капитаны прорывались обратно к краю острова и шли вниз, обдирая бортами гранитные скальные бока. Там, в вечной туманной хмари можно было затеряться, если успеешь сманеврировать под дождем стрел и не приложишься с размаху о твердый камень. Мало кто сумел остаться в живых в этой отчаянной попытке спастись, но все же несколько ватаг ускользнули, раздергав неплотный строй абордажников.

А самое главное, что организованная атака на Тронные острова смешалась и превратилась в огромную кучу-малу, в которой досталось и захватчикам. Один галеон вообще протаранили и его исковерканный корпус сейчас дымил рядом со сбитыми “сыроедами”. Ну и продуманный план по неожиданной операции захвата и уничтожения местных деревень дал сбой. Абордажники потеряли темп, лишились фактора неожиданности и вынуждены были остатки вечера приводить корабли в порядок и переформировывать порядки. Чтобы с утра развернуться крупной цепью и двинуться на оставшиеся беззащитными деревни. Приказ “дави их всех” никто не отменял. Вот и пошли. Тем более, что трюмы были забиты зажигательными горшками, а на палубах толпились штурмовые отряды, жаждущие крови.

Правда, в деревнях почти нигде не удалось найти жителей. Поэтому рабов в каменоломни так и не набрали. Но зато выгребли брошенные припасы и загрузили на корабли сопровождения всю скотину. После чего спалили каждую хижину, которая попалась на глаза. И так двигались все дальше на север неделю, оставляя после себя лишь пепелища и дымные столбы вместо полей. И лишь после того, как выпотрошили все приграничье у соседа, карательная экспедиция повернула домой.

В последние дни Ледяная Ведьма стала ловить себя на желании пустить кому-нибудь кровь. Настроение портилось по любому поводу, а первые снежинки, робко сыпанувшие с неба привели в ярость. Зима, зима уже на пороге, а она столько еще не успела.

Но гонец, ввалившийся в двери, разом развеял все страхи и сомнения, выдохнув мрачные вести:

- Набег разбит. Арис уничтожил ярла, остатки на границе попали под удар Барба. Все дальние острова разоряются, жители чудом успели бежать поближе к столице.

- Эрик увел с собой кучу народа, где они все?

- Вернулось меньше трех сотен. Почти все раненные. Лодки побиты, еле доплелись. Остатки ватаг собираются у Форкилистада. Будут драться за столицу.

Быстро одеваясь Алрекера насмешливо фыркнула:

- Кому нужны эти сараи? Если бы Рамп хотел спалить клоповник, он бы уже прислал туда корабли. Нет, он поступает проще. Его люди делают то, о чем верещал наш ярл-недоумок: грабят границу, отбирают урожай, изгоняют или убивают население. После такой порки нам будет не до соседей несколько лет. Так они думают... Где молодые? Где женщины, дети, старики? Тоже у Форкилистада?

- Нет, севернее. Встали лагерем у старых межевых камней. И все прибывают. Люди растеряны. Они боятся, что абордажники дойдут и туда.

Подхватив пояс с мечом, седовласая повелительница северных земель посмотрела на еле живого от усталости гонца и приказала:

- Найдешь Фампа, он у пастухов с утра. Передашь ему, чтобы спустился вниз и предупредил оружейников. А еще срочно поднимал припасы, которые мы начали готовить. Нам нужно будет кормить кучу народа. Затем - ложишься отдыхать и завтра утром отправишься во временный лагерь. Найдешь меня там.

- Я могу...

- Ты можешь думать и хотеть что угодно. Но прежде чем снова откроешь рот, вспомни, кто здесь старший... Итак?

Склонив в поклоне голову, воин пробормотал:

- Да, фру[2]. Я был не прав.

- Мне ты нужен отдохнувший и со свежей головой. Разбиться в сумерках, потому что весь день мчался сюда - это не подвиг, это глупость. Поэтому отдыхай, а завтра жду тебя в лагере. Да, и если вдруг Фамп успеет подняться до того, как ты снимешься с якоря, захвати его с собой. Мне понадобятся все, кто способен организовывать работу. Мы хоть и готовились, но соседи наподдали нам пинка неожиданно. Придется суетиться...

На огромном поле, окруженным замшелыми валунами, топорщились под холодным ветром латанные палатки. Сотни островерхих ветхих времянок, которые так часто берут на охоту или в дальний поход, чтобы переночевать под открытым небом. Но сейчас в этом временном городе собрались тысячи беглецов от неожиданно нагрянувшей войны. Дети. Женщины. Старики и старухи. Мужчин и юношей не было. Они либо уже сгинули в далекой земле во время неудачного похода, либо спешно готовились к обороне обезлюдевшей столицы. Здесь, у древней границы, сбились к кучу самые слабые и беззащитные. Несколько старух, когда-то стоявших у штурвала драккаров, пытались организовать хоть какое-то подобие порядка. Делились теплой одеждой и одеялами, собирали у больших костров скудные припасы. Таскали из пробегавшей мимо речушки воду и готовили горячий травяной чай. И с затаенным страхом оглядывались на юг, не появятся ли там в сером мареве чужие паруса чернобоких галеонов. Не придет ли оттуда смерть, которая чуть-чуть не успела вцепиться в глотку.

2

Госпожа. У “сыроедов” часто женщины возглавляли ватаги, когда их мужья-вожди гибли в боях. При этом именно подобное обращение стало использоваться для обозначения женщины-воительницы, главы клана.