Страница 1 из 6

Рожденный бежать

Морпурго Майкл

Майкл Морпурго

Рождённый бежать

Michael Morpurgo

BORN TO RUN

Illustrations © Michael Foreman, 2007

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018

Издательство АЗБУКА®

Саймону, Элисон, Рози, Эми, Хейзел и Отто

Самый-самый лучший Бест

По дороге в школу – в Начальную школу Св. Фомы на Порткресса-роуд – Патрику нужно было пройти по каналу, мимо фабрики. На ней делали фирменный коричневый соус, и пахло вокруг просто удивительно – сладко, но с кислинкой. Этот отрезок пути в школу вдоль канала, где мимо, пыхтя, плыли баржи, а у берега ныряли и плескались утки, был единственный, который Патрику хоть немного нравился. Патрик всего боялся, и не зря. Он сидел на кровати, думал о предстоящем школьном дне – вот бы сегодня просто никуда не ходить! Но нельзя. Внизу, как всегда, бубнило радио, а у папы, как всегда, подгорели гренки.

Патрик думал о мистере Баттеруорте, своём учителе и футбольном тренере. Мистер Баттеруорт задал ему сочинение на дурацкую тему «Интересный человек, с которым я познакомился в очереди в магазине», и это сочинение Патрик не написал, так что теперь учитель наверняка велит остаться после уроков и доделать задание. А значит, его наверняка застанет в школе директриса миссис Брайтуэлл, так что он получит двойной нагоняй. Миссис Брайтуэлл вечно придиралась к Патрику: то он растрёпанный, то бегает по коридору, то отвлекается, то использует, по её выражению, «ленивые слова» вроде «круто», «жутко», а хуже всего – «мне по барабану».

Стоило миссис Брайтуэлл услышать, как кто-то говорит «мне по барабану», как она прямо лопалась от злости, особенно если ты при этом ещё и пожимал плечами. Беда в том, что именно сейчас по неведомой причине «мне по барабану» стало любимым выражением Патрика. Он знал, что оно раздражает и маму с папой тоже, знал, как ненавидит его миссис Брайтуэлл, но зловредная фразочка так и норовила сорваться с языка, будто сама по себе, и при этом Патрика так и подмывало пожать плечами. Он ничегошеньки не мог поделать, а миссис Брайтуэлл, конечно, постоянно оказывалась тут как тут – и готово: она прямо лопалась от злости. А потом ещё все оборачивались и смеялись над ним. Этого в школе Патрик боялся больше всего – что над ним станут смеяться.

Ещё он боялся Джимми Рингтона, для друзей – Джимбо, только Патрик к его друзьям не принадлежал, особенно после вчерашнего, когда он пропустил тот самый гол – гол, из-за которого они проиграли финал против Бёрбиджской школы. Вообще-то, Патрик был не виноват, то есть не он один был виноват. И пустельга тоже была не виновата. Дело в том, что Патрик высматривал эту пустельгу уже несколько дней. Она свила гнездо на верхушке трубы на соусной фабрике. Патрик обожал смотреть, как птица пикирует вниз, а потом парит над высокой травой по краю спортплощадки. Патрик мог бы день-деньской любоваться пустельгой. Стоило ему её увидеть – и он уже глаз отвести не мог. Так что он не виноват, что пустельга пронеслась над футбольным полем в тот самый миг, когда центральный нападающий Бёрбиджа послал через всё поле мяч, который Патрик легко мог бы поймать.

Поднялся страшный крик, мяч просвистел мимо Патрика прямо в ворота, а он отчаянно дёрнулся за ним и в результате шлёпнулся в грязь лицом. Когда он поднял голову, к нему бежали Джимми Рингтон и все остальные и кричали: «Разиня! Дырявый!» Мистер Баттеруорт сказал, что это не конец света, но лично Патрику казалось, что конец и есть. Так что тем утром Патрику было о чём беспокоиться.

В результате он опоздал к завтраку. И еле успел покормить свою золотую рыбку Бульбульку и проглотить кукурузные хлопья с шоколадом, как мама уже поцеловала его в макушку и выскочила за дверь, оживлённо болтая на ходу, только совсем не с Патриком, а с папой Патрика – про то, что надо не забыть отдать машину на техосмотр. Минута – и Патрик уже запрыгивает в машину, а папа говорит ему, чтобы осторожно переходил дорогу у школы и обязательно дождался, когда регулировщик покажет, что можно идти. Он каждое утро так говорил.

Папа высадил Патрика, как обычно, у моста, – и только тогда Патрик наконец остался один и зашагал вдоль канала. И вдруг он совершенно перестал волноваться из-за Джимми Рингтона и пропущенного гола, из-за «мне по барабану» и взрывного темперамента миссис Брайтуэлл. До него донёсся кисло-сладкий аромат соусной фабрики. Как ни странно, запах Патрику нравился, хотя сам соус он терпеть не мог. Прикрыв глаза рукой от солнца, он посмотрел на трубу, нет ли там пустельги. Её там не было, но Патрик не огорчился, потому что мимо проплыла стайка уток, а одна как раз нырнула кверху хвостиком, а это Патрика всегда смешило. Дорожку прямо перед ним перебежала куропатка и исчезла в высокой траве.

Патрик поправил сумку на плече. Ему вдруг стало весело, словно в голове засияло ясное солнце и подул свежий ветерок, но тут на дорожке впереди показался лебедь – он стоял и таращился на Патрика, поджидая его. Патрик испугался, поскольку лебедь был знакомый, даже слишком. Они уже встречались. Похоже, это был тот самый лебедь, который всего недели две назад не пускал его в школу. Он тогда так и бросился на Патрика, раскинув крылья, грозно пригнув шею к земле и шипя, будто сотня змей. Патрик юркнул от него в кусты и там угодил в крапиву. Так что лебедь Патрику не нравился, вот ничуточки. Однако его всё равно нужно было как-то обойти, иначе в школу не попасть, а в школу было надо. Вопрос – как.

Патрик стоял и смотрел на лебедя: ведь рано или поздно лебедь наверняка захочет обратно в воду. Но лебедь упорно стоял на месте и буравил Патрика мрачным взглядом, надёжно упёршись в землю чёрными лапищами. И явно никуда не торопился.

Патрик всё ломал голову, как же быть, но тут краем глаза заметил, что по середине канала что-то плывёт. Ярко-зелёное и, кажется, пластиковое, какой-то большой мешок. Патрик не обратил бы на него внимания, ведь в мешках нет ничего особенно интересного, если бы не услышал писк. Писк, похоже, исходил из мешка, и это было непонятно.

Поначалу Патрик решил, что это пищат утята или птенцы куропатки, он часто слышал их на канале. Но потом он вспомнил, что никаких птенцов быть не может: осень ведь на дворе. Всё кругом было завалено листьями – жёлтыми, оранжевыми, красными. Они так и шуршали под ногами. Весна и лето остались позади. Так что пищит и вправду мешок.

Было ещё совсем рано, и голова у Патрика, должно быть, работала очень медленно, поскольку он лишь через несколько секунд сообразил, что в мешке, наверное, что-то живое, но и тогда его убедил не только писк. Патрик заметил, что мешок не просто плывёт себе по каналу, как всё остальное – листья, ветки и прочий обычный речной мусор. Мешок ворочался, как будто внутри кто-то елозил. Да, точно, внутри кто-то был, и этот кто-то отчаянно теребил пластиковый мешок, толкался и пинался, хотел наружу и тоненько попискивал от страха. Патрик понятия не имел, кто это может быть, но всё-таки понял, что это кто-то живой и он может утонуть. Канал был совсем не широкий. Патрик мог достать мешок.

И больше он не раздумывал. Скинул школьную сумку и прыгнул в канал. Плавал Патрик хорошо и утонуть не боялся, ему грозило разве что промокнуть и замёрзнуть. Глотать воду из канала тоже не стоило, поэтому он изо всех сил сжал губы. Несколько гребков на середину канала – и вот уже Патрик схватил мешок, развернулся и поплыл обратно к берегу. Ему вдруг показалось, что берег далеко-далеко, но всё же он до него добрался.