Между двух огней

— Начнем с простого, ладонь сюда. Как себя чувствуете? Голова кружится?

— Сейчас уже нет. — Решила, что с медиком переигрывать не стоит. — Возможно, это из-за телепорта…

— Сейчас все узнаем. — Мужчина перевел взгляд на монитор, который передавал данные со сканера под ладонью. — Расслабьте руку, пожалуйста.

Напульсник чуть сдавил запястье и так же быстро отпустил.

— Давление в норме. Я бы предложил полное сканирование в капсуле, но это займет много времени, да и… — Он окинул многозначительным взглядом мою прическу. — Начнем с кардиограммы. Сидите спокойно.

Я быстренько глянула на бедж.

— Эсстерд Нерхт, не могли бы вы оказать мне любезность?

Врач оторвался от результатов сканирования, которые на прозрачном мониторе отражались светящимися зеленоватыми диаграммами и численными показателями, складывающимися в таблицы.

— Разумеется, о чем речь?

— Я очень плохо сплю на новом месте. Особенно после телепорта. Не могли бы вы записать на счет моей страховки снотворное?

Тот развел руками.

— Я бы с удовольствием, эсса Ладэ, но у меня его попросту нет.

Как нет? Видимо, удивление настолько отразилось в моих глазах, что врач поспешно продолжил:

— Боюсь, что подобные препараты не предусмотрены ситуациями и спецификой моей работы.

Специфика, чтоб его, работы! Действительно, зачем ему здесь снотворное?

Чтобы во время оперы кто-нибудь захрапел?

Почему я об этом не подумала раньше?

Ну почему, почему, почему? Неужели столько стараний — и все наблу под хвост? Сердце заколотилось, как сумасшедшее, а в следующий миг монитор обследования отозвался слабеньким писком. Кардиограмма из зеленой превратилась в розовую, и врач нахмурился. Показатель пульса стремительно подскочил, цифры тоже изменили цвет. Врач нахмурился, густые, с заметной проседью брови сошлись на переносице.

— Часто беспокоитесь в последнее время, эсса Ладэ?

По пять раз на дню!

Беспокоюсь? Беспокоюсь… Беспокоюсь!

Успокоительное!

Пусть у него нет такого эффекта, как у снотворного, но если использовать сразу несколько пластин… будет примерно то же самое.

— Случается, — отозвалась я.

Сердце не подвело и продолжало колотиться быстро-быстро, отстаивая последний шанс.

— Гм. — Врач взглянул на монитор. — Хочу проверить некоторые показатели. Не возражаете, если сделаем мгновенный анализ крови?

Да пожалуйста, только успокоительное выдайте!

Кивнула, мужчина тут же поднялся и вернулся уже с анализатором, заправленным реактивами. Дабы не смотреть на то, как в меня втыкают иголки, отвернулась. Стоило автоматическому ободку сомкнуться чуть повыше локтя, принялась сжимать и разжимать руку. Обеззараживающий пластырь с анестетиком легко коснулся кожи, и укола микроскопической иглы, вмонтированной в прибор, я вообще не почувствовала. Все равно не люблю эти штуки. На дворе уже двадцать шестое столетие, а в людей все еще иголками тыкают. Спасибо, хоть не такими длинными и тупыми, как раньше.

Врач вернулся в кресло и подключил анализатор к компьютеру, данные в мгновение ока выскочили на планшет.

— Мне придется пить успокоительное? — поинтересовалась, сгорая от нетерпения.

Не зря же я сюда пришла.

— Пару минут, эсса Ладэ.

Какое-то время мы молчали, я рассматривала нехитрую обстановку медицинского блока, врач дожидался завершения работы анализатора. После чего поднял на меня глаза.

— Что там? — уточнила я.

— С чем связаны ваши потрясения, эсса Ладэ?

Я даже почувствовала, как поднялись мои брови.

— Я имею в виду, есть ли возможность их исключить?

Вам что, жалко для меня успокоительного, что ли?

— Вряд ли, — сказала я. — Я меняю работу, а это, сами понимаете… Очень серьезно.

Да откуси мне голову дракон, если я вру!

Один Гроу чего стоит.

— Что ж… — Врач свел данные воедино. — Я передам результаты обследования местру Халлорану, а вам советую ограждать себя от волнений.

— Может быть, выпишете мне что-нибудь на ближайшее время?

— Не думаю.

Только не говорите, что успокоительного у вас тоже нет! Ни за что не поверю, что в опере ни у кого не сдавали нервы. Особенно у певцов, например, после встречи с начальством. М-да, не к ужину будь помянута Эвель. Надо по возвращении забрать из Ландстор-Холла вещи и окончательно с ней распрощаться. Эх… как же я без Дрэйка? Учитывая наш ритм жизни, теперь почти не будем видеться. Да и по тамошней публике буду отчаянно скучать — по счастливым лицам и улыбкам, по притоптывающим под столами каблучкам.

На миг так отчаянно захлестнула ностальгия, что даже стало немного грустно. Все-таки, если убрать Эвель, Ландстор-Холл занимает особое место в моем сердце. Надо бы поговорить с Хейдом, хочу рассказать об этом на своей страничке в соцсети и поблагодарить всех, кто приходил меня слушать. Хотя, сдается мне, вернусь домой, тем у нас с агентом и так будет много.

Но, по-моему, сейчас я думаю не о том.

— Почему? — спросила у мужчины, который как раз сводил данные и готовил файл для конвертации.

— У вас завышены гормональные показатели, эсса Ладэ. Ничего страшного, все в норме для женщины, но…

Э-э-э… что значит «в норме для женщины»?

— Я бы не рекомендовал вам принимать какие-либо препараты. — Он отложил планшет в сторону. — Потому что предположительно вы в положении.

Я… что?

— Этого не может быть! — вырвалось у меня.

Не может, потому что я леплю ежемесячные пластинки с того самого дня, как наши отношения с Вальнаром получили закономерное развитие. Он настоял на этом, чтобы не заморачиваться с мужской контрацепцией, да я и не особо возражала. Так действительно проще, не случится никакой внезапности из-за непрочного материала и тому подобного.

— Я говорю только то, что вижу по результатам анализов. — Мужчина развел руками. — Любой врач на моем месте скажет то же самое. Разумеется, вам нужно пройти полноценное обследование в специализированном медицинском центре…

— Нет! — Я резко выпрямилась, позабыв про датчики, и парочка отскочила от меня, как старинные игрушки на пружинке. — Нет. Я принимаю противозачаточные.

Глаза у врача стали размером с блюдца, он живо бросился ко мне, чтобы отсоединить остальные.

— Ни один препарат не дает стопроцентной гарантии.

— Но вы сказали — предположительно!

— Разумеется, потому что я не могу ничего утверждать без сканирования.

По ощущениям, мои глаза были в точности как у врача, когда я чуть не оторвала проводки. Я силилась принять сказанное, но не могла. Драконенок? То есть ребенок… Невозможно! Не знаю, как чувствует себя зазевавшийся пустынник[1] во время песчаной бури, но иначе я свое состояние описать не могла. Меня то подбрасывало вверх, за облака, где порывы ветра становились еще сильнее, и обжигало холодом, то низвергало вниз, на раскаленный солнцем песок.

Драконенок от Рэйнара…

Мамочки!

Так, Леона, тихо!

Нужно успокоиться. Только истерики тебе не хватало для полного счастья.

Я потерла грудь, словно это могло помочь мне дышать спокойнее, взглянула на врача, который с недовольным видом складывал датчики в футляр.

— Простите, — сказала я. — Эта новость… несколько меня обескуражила.

Обескуражила? Серьезно?! Это совсем не то слово, которое первым приходит на ум.

— Понимаю, — сдержанно отозвался он. — Если снова почувствуете себя плохо, незамедлительно обращайтесь за медицинской помощью. Не перенапрягайтесь и избегайте лишних волнений.

Я кивала в ответ на все рекомендации, как электронная игрушка, у которой заклинило микросхему. Избежишь тут, как же. А главное, никуда не сбежишь, в медицинском блоке даже окно — имитация, можно только потыкаться в стену головой. Или побиться, от души так. Не могу я быть в положении, потому что… просто не могу! Особенно сейчас!

— Приводите себя в порядок и можете выходить, а я пока сделаю записи.

1

Пустынник — в этом мире опасный дракон.