Страница 25 из 66
Дарья иронически заметила:
- А Маяковский пел: добро должно быть с кулаками! Добро суровым быть должно, чтобы летела шерсть клочками, от тех кто лезет на добро!
Мальчишка хихикнул:
- Маяковский поэт революции! Как говорил сам Сталин - самый лучший из поэтов! В нем было столько экспрессии. Ну, ладно выходи и пой!
Дарья пела как всегда хорошо, но без особого энтузиазма, не хотелось выкладываться перед фашистами.
Машина совсем новый грузовик остановилась. Гитлеровцы дружески похлопали детей по плечу и насовали сигарет с шоколадками. Васька показал фашистам несколько простейших фокусов с папиросами, за что получил еще марку, но курить не стал. Голодная Дарья впервые попробовал немецкий шоколад. Может это был и эрзац, но особой разницы на пустой желудок девочка не ощутила. Сидеть рядом с фашистами было страшно и противно, но сами немцы отнюдь не были уродами. Лица почти славянские, многие светловолосые, половина парней совсем молоденькие возможно тольто-только призванные. Один спросил Дарью:
- Ты сиротка?
Девочка резко махнула головой:
- Нет, слава Богу!
- Родители бедные? - Продолжал настаивать фашист.
Дарья я поняла что говорить, правда опасна и кивнула:
- Нищие! По уши в долгах! Отправили искать меня работу в городе.
Немец усмехнулся:
- Ты так хорошо знаешь немецкий! Можешь устроиться в Житомире, там есть богатые господа. А еще лучше в Киев. Будешь хорошо одетая и красивая, а там, если понравишься, и в Берлин заберут.
Дарья грустно покачала головой:
- По характеру я не слишком уж послушная. Не люблю когда не по-моему происходит, но если...
Немец перебил:
- А ты честная девочка! Тебя точно возьмут.
Сам город Житомир выглядел не вполне ухоженным. Чисто выметенными были лишь центральные улицы. В 1941 году, это город была захвачен немцами с ходу, избежав тех разрушений, которым подвергся, например Киев или несколько раз переходящий из рук в руки Харьков. Кое-где впрочем, кипело строительство, возможно, возводили поселения. Слегка накапывал дождик, стало прохладнее. Немецкий войск с самом городе было изрядное количество, когда они слезли с машины за шагали по улице, Васька обрадовано сообщил.
- Ты думаешь тебе на дорогу хлеба дали, а на самом деле это взрывчатка. Так что когда стемнеет, я попытаюсь проникнуть на вокзал, и так что-нибудь взорвать.
Дарья проявила беспокойство:
- Но ведь, наверное, сильная охрана?
Васька кивнул головой:
- Конечно! Если бы не охрана, то фашистов бы рвали каждый час, а раз в два-три дня. Они ведь не совсем пещерные.
Дарья подколола:
- Сверхчеловеки!
Васька хихикнул:
- Сколько мы таких сверхчеловеков в могилу загнали. Ну ладно девочка, можешь пока не грузиться! Фашисты доживают последние месяцы на нашей земле, и их участь это гнить под землей. Так что девочка не грузись.
Дарья перебила:
- Слушаюсь дядя!
Мальчишка навострил ухо:
- Вижу, собирается толпа! Возможно, происходит что-то интересное. Дай пока не стемнело, посмотрим.
Девочка согласилась:
- За просмотр, в глаз не бьют!
Мальчишка захихикал:
- И тут ты верно подметила! Просто девочка-клоун!
Дарья обиделась:
- Молчал уж ты мальчик!
Ребята направились на площадь, где собиралась толпа. Похоже, и в самом деле готовилось, что-то важное. В частности по краям площади расположилось четыре танка Т-3, с пулеметами и шеренга солдат в итальянской форме. А в центре, похоже, ставили виселицы. Вот рабочие в желтых спецовках соорудили перекладину и стали протягивать веревки сооружая плети. Дарья испугано пробормотала:
- Неужели они будут казнить людей!
Васька с видим спокойствием уточнил:
- Не просто людей, а героев! Тем которым страна может по праву гордиться и которых не сломала смерть!
Девочка побледнела и пошатнулась:
- Это ведь ужасно! И что как это можно вынести.
Мальчик согласился, нервно перебирая руками:
- Ужасно! Но я не заставляю тебя смотреть! Если хочешь, мы тот час же уйдем!
Дарья покачала головой:
- Нет! Не надо! Я еще ни разу не видела казни и хочу закалить свое сердце. Ведь и там меня обвиняют в чрезмерной мягкости и слабости.
Васька пожал девочке руку:
- Тут я согласен! Ты действительно воплощение доброты и нежности, но сердце должно быть горячим, а не мягким. Почему сердце витязя крепче стали, потому что оно от жара не размягчается, а становиться тверже!
Дарья пожала ладошку мальчику в ответ, причем старалась давить ему посильнее, но это у нее плохо получалось:
- А ты я вижу закаленный!
Василий ухмыльнулся:
- Повкалываешь с мое и не хуже станешь! Да, кажется, казнь начинается. Только не вздумай кричать и плакать.
Дарья обиделась:
- Да за кого ты меня принимаешь щенок овчарки! Будто я могу разреветься - что я старая баба!
. ГЛАВА ? 9
Обер-офицер не выдержал подобного оскорбления и бросился на девушку, размахивая кулаками. Та ожидала именно это: она ведь нарочно провоцировала реакцию. Острие саперной лопатки вонзилось в горло изверга. Девушка вложила в удар всю ярость и тело, а обер-офицер еще двигался ей навстречу. Горло, пропустившее в себя, не одну сотню бутылок лопнуло, и в разные стороны полетели мутно-красные брызги. Фашистский кулак все же успел угодить девушке в плечо. Мирабела пошатнулась, и больно ударила обожженной пяткой в камень. Невольно вскрикнула, но сразу, же прикусила язык. Обер-лейтенант еще пару раз дернулся, царапнул лапой траву, потом затих. Девчонка вдруг почувствовала тошноту и плюнула в сторонку:
- У падаль! Он плохо жил, вижу, плохо кончил!
Мирабела бросилась бежать, не обращая внимания на боль... Воспоминания потускнели... Уже стало темнеть. Уставший копать Никулин присел и закурил. Его взгляд выражал скуку:
- Вообще-то копание в земле, сродни колупанию в песочнице! Если налетит авиация, то окопы...
Мирабела прервала:
- Нет, ты не прав! Если попадание не будет прямым, то окопы очень даже пригодятся, укроют от осколков. Тебе видимо просто лень копать.
Никулин обиделся:
- Никогда не будет, ленится русский парень, но временное затишье лучше использовать, для учений. Девчата ведь совсем свеженькие, если враг попрет, то его не окопы остановят, а меткие выстрелы и штыковая атака.
Маслова поддержала парня:
- Конечно! Кто надеется на окопы, тот рискует застрять под землей!
Мирабела бросила лопату, да так что так пять раз перевернулась в воздухе, в стиле акробата-виртуоза:
- Отбой! Хватит копать!
Девчата сильно устали, от тяжелой работы, радостно загалдели. Личика и фигурки почти всех воинов женского пола были красивы, но словно смазаны маслом, столько вылилось пота. Юноша Никулин смотрел на девчат, не отрываясь. Разве часто подобное увидишь в ханжеском сталинском мире. Самая крупная девчонка, была почти два метров роста, она грубо крикнула Никулину:
- Чего лыбишься сосунок?
Юноша ответил напевая:
- Да потому, что... Потому что мы пилоты! Небо наш, небо наш родимый дом! Первым делом, первым делом самолеты! Ну, а девушки? А девушки потом! Первым делом, первым делом самолеты! Ну, а девушки? А девушки потом!
Девчата захохотали, громила смягчилась:
- Ну ладно живи коротышка! А я готова к труду и обороне!
Мирабела скомандовала:
- А теперь разбейтесь по парам! Будем отрабатывать удары ногами!
Маслова возразила:
- Может лучше устроить стрельбище? Это будет куда практичнее?
Мирабела отрицательно махнула злакудрой головой:
- Нет! Они под завязку настрелялись в учебках. А вот драться наверняка никто их не учил. Поэтому нам предстоит подтягивать отстающие места. Ведь и атлетике, усиленно тренируют те мышцы, что менее развиты. Поверьте это правильно! Так что разбились по парам.
Девчата, не смотря на малый опыт, разбились по парам быстро. Сказывалась свойственная девочкам дисциплинированность. Никулин растеряно спросил: