Страница 3 из 16
– Куда лапаешь, извращенец?! – воскликнула Аврора, возвращая капитана в реальность бытия.
– Пардон, мадам, – опомнился капитан. – Так…, на чем мы остановились?
– На сексе…
– На чем, на чем?
– Говорила тебе – не спеши уходить из пароходства, – запричитала Аврора, поняв, что с сексом не все так просто, как изображает Гуров.
– Говорила! Когда по полгода зарплату не приносил, тоже говорила…
– Другие ж как-то крутятся… Тебе ведь предлагали, идти в эти, как их…
– В чиновники? Да там как в анекдоте: четверо в одной комнате – один из них работает. И как ты думаешь, кто работает?
– Кто, кто? Не знаю, кто.
– Кондиционер. Он уж точно работает, ненаглядная моя сторона.
Капитан снова изобразил секс, запустив свою волосатую руку в сторону груди Авроры и тут же получил достойный отпор.
– Все уже, момент упущен. Отвали, говорю!
– А рука так и тянется… Запомни, Аврора. Если мужик до работы тянется к своей жене, а после работы уже нет, значит работа его полностью удовлетворила.
– А я тебе другое скажу, – проговорила Аврора, встав с кровати и беря в руку швабру. – Как только на заре нашей эры сообразительная обезьяна взяла в лапу палку, другие обезьяны резко начали трудиться.
– Намек, понял, – сказал Гуров, отдаляясь от супруги и выбивая чечетку. – Э-э-эх, яблочко! Да на тарелочке. Погибай политрук в перестрелочке! Капитан дальнего плавания Гуров не пропадет! Полный вперед!
Гуров вернулся в кабинет, открыл крышку пианино и начал что-то изображать блатное.
– Не сядь на мель, артист! – крикнула Аврора.
– Эх, Аврора, – произнес капитан, закрывая крышку пианино. – Ка бы не революция…
– И что?
– Я б имел златые горы, когда б не первый залп жены моей Авроры…
– Балаболка! Делом займись!
– Щас, займусь, коммерцией. Щас! Спокуха! – уверенно произнес Гуров, вернувшись в спальню. – Ты ж меня знаешь! Гуров – не сдается!
– Вот таким я тебя люблю! – улыбаясь, сказала морячка. – Надо верить в себя!
– Но для начала, любезная моя! Второй галс! Курс – норд-норд-вест! – произнес Гуров, указывая супруге верный курс и падая на кровать.
– Ладно уж, – сдалась Аврора, отодвигаясь чтоб не попасть под падающую тушку Гурова. – Можешь поваляться, пока я добрая.
Капитан обнял супругу и заметил при этом, что его спутница все ещё хороша собой – еще бы, с разницей в возрасте в пятнадцать лет!
Они познакомились на курорте в Майори, что под Ригой. В застойные годы капитан регулярно посещал эти места, славившиеся западным образом жизни, повсеместной тишиной и чистотой. После рейса он мог позволить себе безоблачную жизнь в одном из лучших номеров гостиницы «Юрмала», питание в неплохих ресторанах, ежедневное посещение пивного бара, где ему, как завсегдатаю, оставляли порцию любимых копченых свиных ножек. Капитан неизменно появлялся в форме с золотыми нашивками, имея на груди ромбик об окончании высшего учебного заведения. Его кудрявую голову украшала капитанская фуражка «А-ля грибан», с которой он не расставался ни при каких обстоятельствах. Особое удовольствие ему доставляло представляться своему будущему собеседнику или собутыльнику:
– Разрешите представиться! Капитан дальнего плавания Гуров!
– А по-батюшке?
– Иван Иванович!
– Ну, как там в заморских странах, Иван Иваныч?
– Загнивают себе, капиталисты, – следовало марксистско-ленинское вступление Гурова и далее, как говорят на флоте, капитан «травил», то есть рассказывал очередную морскую историю.
Надо сказать, рассказчик он был отменный, но меры не знал. Капитан мог говорить без остановки часами, и собеседник, равно и собутыльник, единожды утомленный его рассказами, старался с ним более не встречаться. Лишь один человек в Майори был готов слушать байки капитана беспрерывно – его будущая жена Аврора. Капитан и сам было удивился этому и на всякий случай уточнил:
– Извините, я вас не утомил своими морскими рассказами?
– Наоборот, я готова слушать их вечно.
Так все и решилось. Она была согласна.
Повалявшись с Авророй в кровати и изобразив нечто, вроде любви, капитан убыл в соседствующий кабинет-кают-компанию-кухню. Положив ноги по-американски на стол, стал обзванивать своих знакомых торгашей.
– Я вам покажу, мать вашу бизнесмены хреновы! – уверенно начал он свою телефонную речь, набирая чей-то номер.
Его интересовало буквально всё в этом так называемом бизнесе. У Гурова уже сложился первый круг телефонных партнеров, начавших раньше, чем он. С кем он разговаривал, было трудно понять, но выглядело это примерно так:
– По дешевке, говоришь?
– Из Белоруссии?
– Почем, говоришь, бюстгалтеры?
– Да не бухгалтеры. Бюстгалтеры почем?
– Сам такой! Сам такой! Сам такой!
– Тэк! С ширпотребом разобрались… Ага! Янтарь…
– Почем янтарь? Сто долларов за бздюльку? А почему не в рублях? Сам ты дерево! Ах еще и угрожаешь? Да ты знаешь, с кем говоришь, мелюзга подкильная? С капитаном…
– Бросил трубку на слове «ментура»! Думают, раз капитан, то капитан милиции… Обзвонив компаньонов в радиусе Калининградской области, Гуров принялся за страны СНГ.
– Как дела на «хохляндии»?
– Топливо? Есть у нас топливо!
– Кто я? Директор!
– Да, эль ноль два, шестьдесят два – соляр!
– Да, судовой… Серы? Не более ноль двух процентов.
– В Одессу? Поставим.
– Двести сорок долларов тонна.
– Берете?
– Предоплата сто процентов.
– Положили трубку… Барыги! Только время потерял. Блин! Никто не хочет делать предоплату. Привезите…
– Что ты там бормочешь, дорогой? – раздался голос Авроры.
– Кидалово сплошное! Привезите, тогда оплатим, говорят.
– А ты?
– Послал!
– А они?
– Тоже послали. А еще братья-славяне! В Молдавию поставлю – те созревают на предоплату за двести двадцать долларов тонна.
– Думаешь, получится? – с сомнением в голосе произнесла Аврора.
– Если получится, это будет первая сделка.
– Как же ты продаешь то, чего лично у тебя нет?
– В этом и состоит коммерция: кто-то хочет купить, а кто-то не умеет продать. Вот тут мы и появляемся.
– Кто это – мы? – всерьез заинтересовалась супруга капитана, для которой, как и для многих других доблестных представителей бывшей Совдепии, был непонятен этот, так называемый, «бизнес».
– Не люблю это слово, но тебе Аврора, так и быть, скажу – «посредники»!
Ей тоже не понравилось это слово, вследствие чего она произнесла:
– Был бы толк! А то звонишь, звонишь… Деньги переводишь. Посмотри на счета за телефон. Нас скоро отключат, а за новое подключение придется также платить.
– Ну, а как еще можно заработать деньги?
– Не знаю. Ты у нас коммерсант.
– Я пока обычный безработный, не более того! И потом – прежде чем что-то заработать, надо сначала что-то вложить.
– Скоро нечего будет вкладывать.
– Значит, мы банкроты.
– Замечательно! – с досадой сказала Аврора, выгребая из импортной шкатулки мелкие долларовые купюры – остатки прежней роскоши. – Все потратили и стали банкротами!
Гуров сделал круг почета по своей мореманской кухне, взглянул на «долляры» и тут же выдвинул очередное коммерческое предложение:
– Надо Данеку позвонить в Польшу!
– Позвони лучше этому, своему, бывшему военному. Дешевле будет.
– Николаю, капразу?
– Капразу – унитазу! Звони, давай!
– Милая! Капраз – это капитан первого ранга. Хоть и в запасе, но все равно звучит хорошо: кап-раз!
– Ходят слухи, что он с немцами общается, – вставила супруга, всерьез озабоченная финансовыми проблемами.
– С чего ты это взяла?
– Та с женой его Наташкой как-то в супер-маркете в очереди к кассе пообщалась.
– Что, прямо таки с немцами?
– Вроде…
– И молчала?
– Вот, вспомнила и говорю.
– Ну, раз вспомнила, пожалуй и позвоню, – согласился капитан с менее затратным деянием.
Он набрал телефонный номер своего давнего школьного приятеля Николая Одинцова. Тот недавно уволился из вооруженных сил и искал себе заработок как мог. В данный момент он пытался примкнуть к Музею Мирового Океана, где с недавних пор ошвартовалась на вечную стоянку дизельная подводная лодка Б-413. Она выставлялась как экспонат и для ее содержания, а также безопасности, требовался надежный подводный командир. Зарплата планировалась небольшая, поэтому он еще не определился и внимательно изучал обстановку. Субмарина была дизельная, а он служил на атомных – возникала некая несовместимость. Одинцов поднялся по вертикальному трапу в боевую рубку и принялся за перископ, проворачивая его поочередно влево и вправо. Со стороны новоиспеченный военный пенсионер смотрелся неплохо. Это был, можно сказать, еще молодой человек, местами лысоватый, но с погонами аж капитана первого ранга. Повращав перископ, он спустился обратно вниз в центральный пост подводной лодки. Там уже обосновался один офицер-пенсионер из подводников, который пытался научить службе на субмарине гражданского паренька, взятого прямо с биржи труда: