Страница 11 из 17
– Как всегда, охотится и танцует, – Синди криво улыбнулась. – Я ему на ступеньках парадной лестницы старые галоши оставила. На память!
– Ого, – сказала мама, а у Маши даже слёзы навернулись от огорчения.
– Маша, не плачь, – Синди отбросила растерзанную ромашку. – Хочешь, я тебе хрустальные туфельки подарю?
– Очень хочу, – всхлипнула Маша. – А вдруг они вам снова понадобятся?
– Я больше не хожу на каблуках, кроссовки гораздо удобнее.
– А как же на бал? Тоже в кроссовках? – Маша представила себе пыльные потрёпанные кроссовки, выглядывающие из-под пышного платья.
– На бал я пойду в балетках.
Они поднялись по широким ступеням, замусоренным сухими травинками и веточками. По обе стороны от входных дверей стояли изящные скамеечки. Маша проверила, нет ли под ними туфелек: если Синди оставила на крыльце резиновые сапоги, значит, могла и хрустальных туфельки там оставить.
– Ты же не думаешь, что я держу их на улице? – возмутилась Синди.
В прихожей она быстро раскидала гору кроссовок, балеток и тапок.
– Хм… здесь их почему-то нет…
– Хрустальные туфельки должны стоять на хрустальном столике, – строго сказала Маша.
– А хрустальный столик должен стоять в хрустальной комнате хрустального дворца, – рассеянно произнесла мама, осматривая здоровенный сундук: плащи и куртки исчезли, теперь на нём лежали две шляпы, отделанные перьями и цветами. Мама заглянула под шляпы, а Маша подёргала крышку сундука, пытаясь его открыть. Чтобы шляпы не пострадали, мама унесла их к зеркалу.
– Самая хрустальная комната у меня – это кухня. Маша, не дёргай: сундук закрыт на замок.
– Где ключ?
Сини развела руками.
Мама надевала то одну, то другую шляпу и любовалась своим отражением.
– Кухня? Хрустальная? Почему? Потому что там много хрустальной посуды? – Маша догадалась, что ключ пропал навсегда и проверила, не спрятались ли туфельки за стоящей в углу метлой.
– Потому что там разбились две хрустальные вазы, – Синди отобрала метлу и вернула её в угол.
Из кухни запахло чем-то вкусным, и Маша потянулась за запахом.
У плиты хозяйничала незнакомая женщина в ярко-зелёном переднике. Она приветственно помахала им поварёшкой.
– Добро пожаловать, гости дорогие! К обеду поспели: у меня как раз композиция со свёклой и капустой готова!
Синди отодвинула застывшую на пороге Машу и заглянула в большую красную кастрюлю.
– Не пугайтесь, мы будем есть не какую-то композицию, а обычный борщ. Василиса, ты мои хрустальные лодочки не видела?
– Ой, так вы Василиса! – обрадовалась Маша. – Здравствуйте, Василиса! Вы царевна-лягушка?
Женщина отложила поварёшку.
– А вы у нас Маша с мамой будете, верно? Синди, не ищи, чего не потеряно, я в твои туфли икебану с ландышами поставила.
– Почему с ландышами? То есть, почему в мои туфли?!!
– Потому что ты все вазы расколотила.
– Это не я, – запротестовала Синди, – это мышка бежала и хвостиком махнула.
– А вторая ваза?
– Две мышки – две вазы.
– Ландыши – это которые из Красной книги? – спросила Маша.
– Те в лесу растут, которые с Красной книги, а на икебану я булочниковы ландыши извела.
– Какая прелесть! – восхитилась мама. – Вместо хлеба он приносит вам ландыши?!
– С голоду помрёшь, коли ландыши начнут носить вместо хлеба, – улыбнулась Василиса. – Нет, булочник нам их вместе с хлебом приносит.
Она взяла с подоконника искрящиеся от солнечных лучей хрустальные лодочки, из которых торчали стебельки ландышей. Девочка с любопытством подошла поближе.
– Жарит-то как сегодня, неужто опять дождя не будет? – Василиса выглянула на улицу и ахнула: – Синди! Опять он здесь!.. – всплеснула она руками.
Но Синди не растерялась.
– Лови! – скомандовала она, и Маша подхватила летящие на пол туфельки.
Глава 13. Вызов феи
Пока Маша отряхивалась от воды и ландышей, Василиса исчезла.
– Теперь до вечера будет в ванной квакать, – помрачнела Синди. – И этот тоже хорош! Туда-сюда целый день разгуливает, моего декоратора пугает и лесника от работы отвлекает!
Маша с мамой выглянули в окно: посреди дороги разговаривали Кощей Бессмертный и бородатый в камуфляжной куртке.
– Лесник – это бородатый? – уточнила мама.
– Бородатый, – кивнула Синди. – Он не просто лесник, он… Да ладно, чего тут объяснять, сами разберётесь.
– Машка, ты что делаешь? – воскликнула мама.
Девочка уже сбросила свои сандалии и надела хрустальные туфельки.
– Брр, мокрые!.. Мама, посмотри: они же мне в самый раз! А что они делают?
– Мозоли натирают, – сказала Синди.
– Да я не про это. Вот в книжке про Изумрудный город серебряные башмачки перенесли девочку Элли из Волшебной страны в Канзас. А что могут сделать хрустальные туфельки?
Синди подошла поближе и встала так, чтобы её нога в кроссовке оказалась рядом с девочкиной ножкой в туфельке.
– Видишь?
– Ого! У вас нога в два раза больше моей! Тогда почему они с меня не сваливаются? И куда подевались высокие каблуки?
– Синди, как вы их носили? – удивилась мама. – С таким маленьким размером и каблучком они только для третьеклассницы и годятся.
– Я уже четвероклассница! – напомнила Маша, но никто не обратил внимания.
– Если вам подарили хрустальные туфельки – именно подарили, вы их не нашли, не украли, – то они всегда будут вам по ноге, и каблуки – по росту, – Синди вздохнула, -Ничего другого они делать не умеют.
– Жалко, что они фею-крёстную вызвать не могут, – Маша тоже вздохнула.
– Может, вы сами её вызовете? – предложила Синди.
– Мы? – подняла брови мама. – Вызовем?! Фею-крёстную?!!
– Мамочка, помнишь, когда мы заблудились в чужом городе, ты вызвала бабу-ягу?
– Это была не баба-яга, а просто усталая женщина! Не фея-крёстная, а гид-экскурсовод!
– Не имеет значения, – отмахнулась Синди. – Как вызывали?
– Как могла, так и вызывала: перевернула карту города вверх ногами и сделала растерянное лицо.
– Волшебные слова произносили?
– Нет, – хихикнула Маша, – она какие-то другие слова произносила, совсем не волшебные!
Мама покраснела.
– Повторять необязательно, – успокоила её Синди. – Наверное, на эти слова только экскурсоводы отзываются, а с крёстными по-другому надо. Карта нам тоже не понадобится, а вот растерянное лицо помогает в любой ситуации.
– Причём тут лицо? Помогают только зубы, – возразила мама.
– Зубы?
– Зубы отлично помогают: если что-то не получается, надо стиснуть зубы и делать.
– Зато, когда нужна чья-то помощь, всегда спасает растерянное лицо. Если у вас решительное лицо со стиснутыми зубами, то никто вам помогать не будет.
– Хорошо, давайте попробуем, – согласилась мама, – чтобы вам помочь, я готова сделать какое угодно лицо – хоть растерянное, хоть глупое…
– Глупое – не поможет, я проверяла.
– Что мне ещё нужно сделать, кроме лица?
– Просто представьте себе… – начала Синди гипнотизирующим голосом, – вы стоите посреди Радужной площади… Через час начинается бал – а у вас нет музыкантов!
– Ужас какой, – равнодушно хмыкнула мама.
– Не верю! А лицо? Вы же совсем забыли про растерянное лицо! Нет-нет, это не то, сейчас у вас не растерянное, а виноватое лицо получается! Давайте ещё раз!
– Я помогу! – Маша поставила туфельки под окно и сбегала за метлой. – Мама, держи и слушай: ты стоишь посреди замусоренной площади в грязном халате! Через пять минут приедут первые гости, чтобы танцевать и пировать, а у тебя – ни музыки! ни чая! ни кофе! и конфет тоже никаких!.. а на ногах – рваные тапочки! И вот ты стоишь и думаешь: «Как же это меня так угораздило?! Мне же к экзамену готовиться надо!»
Лицо у мамы стало очень растерянным. Тут же со всех сторон послышался лёгкий перезвон, и посреди кухни появилось сияющее облачко. Рассыпая искры, из сияния выпала маленькая – не больше карандаша – палочка, а следом за ней на пол рухнула пожилая женщина. Кряхтя и охая, она поднялась на ноги и сварливо сказала Синди: