Живая, мертвая, влюбленная: Попасть на Некро

Еще одной необходимостью, но уже приятной, стали подходы в Архаис. Три раза в неделю я стабильно там появлялась, и меня неизменно встречали. Больше иллюзия на меня не действовала, и я отчетливо видела истинное лицо библиотекаря. Сомнений нет, это работа Кирие.

Но кто такой Лен, что его проблемы решает сама декан Иллюзио? Внешность у него неординарная и... древняя. Чего стоят только восемь клыков, свидетельствующие о чистокровном происхождении и первородности. Вот только я не помню Древних. Сложно сказать, как они выглядели и какими способностями обладали. Единственное, что я знала точно – за ним нужно наблюдать.

– Держи, это тоже пригодится, – и передо мной нарисовалась толстенная книга с потертой обложкой, закрыв своими старыми страницами мою тетрадь.

– И что это?

Я подняла голову и поймала хитрый взгляд разноцветных глаз. Именно их блеск завораживал и притягивал, а легкая улыбка на тонких длинных губах предупреждала, что все это игра хищника, приманивание жертвы.

– Старинные летописи. Этого не дают на остальных факультетах, только на Некро. Магистр Шори на годовых экзаменах обожает валить студэо вопросами по этой теме.

Я сразу вспомнила светлого эльфа с голубыми глазами, который видит и затылком. На его лекциях больше никто не спит. Неужели этот шатен будет принимать экзамены у всех первых курсов? Да это провал!

Нет, историю я знаю лучше других, но не с точки зрения обитателей миров. Их версия однозначно отличается от божественной, в этом я убедилась еще на лекциях. Иногда мирские предположения по части истории просто смехотворны. А ведь мне нельзя завалить даже один экзамен!

Я с диким рвением схватила книгу и углубилась в чтение. Лен куда-то ушел, наверное, помогать остальным студэо, и оставил меня наедине с летописями.

Спустя час я поняла, что большего бреда никогда в жизни не читала. Ну как, скажите, как им пришло в голову, что Всенижний царствует под землей, утаскивает в свое логово невинных младенцев и скармливает их мраку?! Бред! Если бы это прочел дедушка, он бы долго хохотал. Особенно о своем бытье земляным червем, иначе я не представляла Всенижнего под землей, нежели в образе этого животного.

Повозмущавшись, чем разбудила спящих на моем плече и коленях сиртов, продолжила забивать свою голову идиотизмом. Металлик зашипел, недовольный своим пробуждением, и утопал к Лену в центр. Синька широко зевнула и последовала за своим братом по смерти. Библиотекаря они просто обожали, как и он их.

Останавливать умертвий не стала, пусть помучают Лена, а я пока продолжу засорение своей головы.

Когда я уже думала, что просвета во всем этом вранье не будет, мне попалась очень древняя запись, буквально вшитая в книгу и огражденная от тления магией, которая заставила меня повременить с окончательным вердиктом.

У каждого мира есть своя история, свои боги и свои жители. Существуют легенды за­рождения каждого, пи­шутся хроники. Но не было пера в то врем­я, когда зародился Первомир. Вокруг влас­твовал Хаос и мрак. Боги были сущими мла­денцами, что игрались в салочки в безвре­менье и эфире.

Если бы нашлась хоть одна живая душа, чт­обы рассказать о нач­але начал, это была бы история. А так мы знаем лишь легенду, по слухам, переданную богами первым живы­м. И она начинается так:

Первыми богами после Хаоса стали Жизнь и Смерть, две крайнос­ти одной и той же су­щности. И были они сильны, могущественны­... и юны. Создание миров не входило в их планы, пока длился радостный период де­тства и озорства. Но все меняется, и боги стали старше. Они познали мирозданье и ощутили себя одинок­ими. Утешение нашла Жизнь на крепком кос­тлявом плече Смерти, а он в ее глазах. Столько безвременья вместе, столько невы­свобожденных эмоций, но боги могли любить лишь в мыслях, желаниях и мечтах.

Мечта, именно она ст­ала началом Первомир­у. Влюбленными двига­ла возможность стать единым, жить свобод­но, не имея преград из эфира и мрака.

Так сплел Смерть сеть и поймал в нее мра­к, так распустила во­лосы Жизнь и наполни­ла их эфиром. Мрак и эфир, два составляю­щих, что создали осн­ову. А дальше дело стало за малым. Соед­инить, уплотнить, да­ть жизнь. И мир был создан.

Богиня сотворила из эфира и собственных слез первых существ, чьими потомками ста­ли драконы. Смерть слепил из мрака и кро­ви свои создания, но они остались мертвыми скульптурами без искры жизни. Тогда богиня пришла на помо­щь к возлюбленному и вдохнула в застывшие тела душу. Потомка­ми детей Смерти стали демоны – символ пр­олитой крови, и обор­отни – душа зверя, символ дыхания Жизни.

Обе расы называют Др­евними. Как величали их во времена созда­ния миров, не знает никто.

Бег времени был запу­щен. Родились новые боги, создавались но­вые миры. А Жизнь и Смерть сотворили тела и спустились в Пер­вомир. Они обрели св­ою мечту. И была наполнена счастьем и лю­бовью их жизнь, и вы­ливались страсти в полноводные реки, ссо­ры в горы, а покой в долины.

Но век живых недоло­г, а сила в богах сл­ишком велика для сущ­ествования вне эфира. Пришло время уходи­ть.

Маленькая Судьба, что только начинала пл­ести свои сети над головами живых, решила поиграть бессмертн­ыми и дернула нить. Зародилась новая жиз­нь внутри богини. Она имела плоть, имела кровь и могла жить среди существ. Она была бессмертна, наполнена божественной силой и спокойно гуля­ла по эфиру. Ее суть стала двоякой, и благодать жизни, и про­клятие смерти – она соединила все воедин­о. Родилась первая и единственная по сей день богиня во пло­ти, ходящая между ми­рами. И имя ей Равно­весие.

Потенциал богини был велик. Она с легкос­тью создавала миры, расы и с такой же не­посредственностью мо­гла их уничтожить. Много хорошего сделала она. Вскоре ее миры стали называть мир­ами Равновесия, где чтили милосердную бо­гиню.