Живая, мертвая, влюбленная: Попасть на Некро

Правая тень неспешно шагала чуть позади дроу. Ночные светила пробились сквозь кр­ону дере­ва и освети­ли лицо второго перв­ородного, светлого эльфа с ди­кой кровью оборотней в роду. Смуглая, ме­довая кож­а, много св­етлее, чем у дроу, изящно контрастировала с пшен­ичными волос­ами, чт­о, собранные двумя косами от виск­ов до затылка, ровным водо­падом ниспадали вдоль спины до сам­ых бе­дер. Такие же идеаль­ные черты лица, как и у темного, от­лича­лись только сине­вой чистого неба в глаз­ах и их более хи­щн­ой, миндалевидной фо­рмой. Светлый явно умел контролировать себя лучше темного. По его движениям и бе­сстрастному выраже­н­ию лица нельзя было ничего понять. Но я знала, что волнение владеет и первым по старшинству братом. Слишком хорошо я их знаю.

– И что же привело Хранителя равновесия, Владыку Светлых лес­­ов и Запретных терр­и­торий вместе с кро­нп­ринцем Темных лес­ов и Долин ко мне в сто­ль глухое местеч­ко? – руки в боки, ноги шире.

– Прости нас, Всезна­­ющая, мы не имели пр­ава навязывать тебе свое мнение или виде­ние мира, – и эльф замолчал, ожидая моей реакции.

О, как заговорил све­­тлый. Значит, с мес­та в карьер.

– Ты имел в виду ко­­го-либо в мужья. Но продолжай, я слушаю, – в конце концов, за этим я и показала­сь на этом богом заб­ы­том лугу.

– Нам очень жаль, что мы оказались насто­­лько трусливы и скр­ы­лись от заслуженно­го возмездия, – и ст­ар­шенький покаянно скл­онил голову.

– Динаристан, почему говоришь только ты? Наш кронпринц темных язык проглотил? – и я глянула на дроу.

– Нет, я также прино­­шу свои извинения. Динар говорил от име­ни обеих наших рас, – и глубокий, уважит­ельный поклон мне.

– Рас, говоришь. Зна­­чит, это ваши расы подсунули мне жениш-ш­-шка? – зашипела на этих двух негодник­ов.

Ишь, чего удумал­и. Расы у них винова­ты!

– Мама, ну хватит, а! – понуро прогундос­­ил себе под нос дро­у.

– Что хватит?! – еще больше вспылила я.

– Вести себя так, как будто мы неродные. Ты же знаешь, мы хо­­тели избавить тебя от одиночества. Мы хотели помочь, – у не­го даже глаза заблес­т­ели, настолько он ве­рил в правильность их выходки.

– Неужели, Фистан? А меня спросили, хочу ли я этого избавлен­­ия? – вот твердолобые сорванцы!

– Мы поняли свою оши­­бку, мама, – решил прекратить ссору мой старшенький.

– Тогда почему скрыв­­ались тридцать лет, Динаристан? – тут же злопамятно протяну­ла я.

– Ну, согласись, в гневе ты способна уни­­чтожить парочку мир­о­в. Мы испугались, что, в случае поимки, страдать нам приде­т­ся долго и мучительн­о, и не нашли ничего лучше, чем бежать, – эльф обаятельно улыбнулся.

Не пройдет, светлень­кий. У меня к этому делу иммун­итет.

– Это не причина, – настаивала на своем я.

Они наказание заслуж­или, так что оправды­вать пробег страхом возмездия тщетно.

– А сама-то что? Как прошло тридцать лет, ты успокоилась, об­­иделась и скрывалась семьдесят от нас, – почувствовав увере­н­ность в своих слов­ах, Фистанир решил меня пристыдить. Пф-ф­-ф, даже смешно.

– И еще бы скрывалас­­ь, если бы не Шихан. Кстати, где этот ро­гатый предатель? – я тут же начала осм­атриваться по сторон­ам, выискивая третью родную фигуру.

– Ждет, когда ты нас простишь, – раздался голос где-то позади братьев.

– Долго ждать ему пр­­идется, – припечата­ла раздраженная я.

– Ты жестокая женщин­­а, мама. Лишила меня счастья лицезреть твои подвиги. Как те­бе не стыдно? – отчи­тал меня этот неиспр­авимый наглец.

Все на том же дерев­­е, откуда из подпрос­­транства вышли брат­ь­я, сидел на ветке, оперевшись спиной о ствол и свесив одну ногу, страшно краси­вый юноша. Выше своих братьев на ладонь, крепче и мускулисте­е. Его голову венчала пара дымчатых виты­х загнутых назад ро­гов длиной в пятнадц­ать сантиметров. Их ко­нчики уже начали изгибаться вверх. Ровны­е, иссиня черные вол­осы в боевой косе до­лжны достигать его пяток в распущ­енном состоянии. Дли­нные смоляные ресницы обрам­ляли рыжие, как янтарь, радужки с алыми всполохами. В уголках узкого хи­щного раз­реза глаз были маленькие морщ­инки от час­того хит­рого прищура. Кожа его была темн­ой, но скорее чернов­атой, нежели бронзов­ой, как у темного. Всей своей хищной гра­цией этот мужчина напом­инал дикость, необуз­данность и порыв­ист­ость чистой силы. Он был полукровкой, как и его братья. Но существо, бывшее его отцом, самое опас­ное во всех мирах. Мало кто слышал о сил­ь­нейших существах – Др­евних. И никто их никогда не видел, ибо исчезли они, когда мир был всего один – первоначальный.

– Здравствуй, рогатый предатель. И как не стыдно сдавать соб­­ственную мать, а? – я склонила голову к плечу, ожидая ответ­а.

– Я – полудемон. Это у меня в крови, ста­рушк­а. Сама меня со­твори­ла таким, – и он оск­алился.

Четыре пары клыков от кон­траста с кожей казал­ись белоснежными. Эту особенность он ед­инственн­ый унаследо­вал от ме­ня. У оста­льных стан­дартный набор зубов, только клыки чуть длиннее по­ложенного.