Падение терратоса

- Мы за то... эм... нет, не только мы, есть много ветеранов, Кинт, да и просто рабочих и бедняков, которые за то, чтобы не было всех этих богатеев, наживающихся на труде...

- А я за то, чтобы не было бедных, а уж как и кто богатеет - это их личное дело.

- Не понимаю тебя...

- А чего ты не понимаешь? Есть к примеру на северо-восточном побережье городок Конинг, людей немного, все чем-то занимаются и богатеют по своему... не шикуют, но и не бедствуют... Знаешь, если ты приедешь к ним и скажешь, что не хочешь, чтобы они были богатыми хотя бы настолько, насколько они считают себя богатыми сейчас, тебе быстро объяснят, что ты не прав, и не факт, что ты не останешься калекой после этого.

- А, вот ты о чем... конечно, такие люди очень ценны для терратоса, это будет костяк новой экономики нового правительства терратоса.

- Интересно, а эти люди точно захотят быть тем самым костяком?

- Пойдем, Плакт, что-то разговор не клеится, - поднялся Шодли.

- Кинту надо просто больше времени, чтобы понять, что надо что-то менять в нашей жизни.

- В вашей, может, и надо, в моей меня пока все устраивает.

- Странный ты, Кинт...

- Это уж точно.

Новые знакомые Кинта покинули погребок, он вопросительно посмотрел на хозяина заведения, на что тот просто пожал плечами и продолжил натирать столешницу стойки. Нужно было собираться в дорогу, до рынка отсюда недалеко, и Кинт, прогулявшись до него пешком и наслаждаясь погодой, набрал в большую плетеную корзину съестных припасов, затем поймал повозку и поехал домой.

До вечера Кинт провел время в казарме, сначала наблюдал за работой мебельщиков, а потом за тем, как Грат со знанием дела учит Сарта собирать вьюки и седельные сумки, а также готовить снаряжение для многосуточного патруля верхом.

Поужинав в кабачке, Кинт отправился домой и задержался в парке, присев на лавочку, где кто-то оставил прижатую булыжником утреннюю газету. Закурив трубку, Кинт пробежался по заголовкам, почитал новости из столицы, свернул газету и снова прижал ее булыжником. Что же получается, богатые представители гильдий, владельцы цехов и лабораторий, главы фермерских союзов, продуктовых и товарных бирж, ткацких мануфактур при лишении монарха власти преследовали основную цель - отмену платежей за пользование землей. Ведь большинство крестьян и ремесленников жили на их землях и соответственно все платежи с земель, а также натуральные выплаты теперь доставались землевладельцам. То есть те, кто был и так небеден, стали еще богаче, а те, кто перебивался от сезона до сезона на заработках, не заметили для себя никаких улучшений, или того хуже.

"Бунты будут происходить все чаще, - думал Кинт, - и, похоже, рабочие легко найдут поддержку среди отставных военных. Теперь мозаика начинает складываться, все эти "модернизации" армии управлением обороны парламента... один "картечник" чего стоит! Поставил такой в переулок - и ба-бах! И смел бунтарей одним выстрелом... Наверняка смена власти в обозримом будущем произойдет еще раз, уже кое-где слышатся разговоры про необходимость отмены сословного неравенства как пережитка прошлого"...

Разговор в "Жандармском погребке" все-таки заставил Кинта задуматься и о политике, чего он старался не касаться, да и не любил, в общем-то. Не заметив, как уже дошел до дома, Кинт поднялся во флигель, зажег светильник на тумбочке и, еще раз перечитав письмо от Сэт, наконец-то уснул.

Глава тридцать вторая

Кинт и Сарт покинули Латинг рано утром, лишь забрезжил рассвет. Сарт был очень взволнован, шутка ли, Грат ему вчера с обеда и до позднего вечера рассказывал о службе в корпусе охраны дорог, об опасных разъездах вдоль торговых трактов, о погонях за кочевниками и засадах на контрабандистов. К слову, в седле Сарт держался хорошо, но, как говорится, "по-деревенски", где не принято использовать стремена, а зачастую и седла. Новенькая, не без помощи Грата подогнанная суконная форма дорожного жандарма, только без шевронов. Шляпа, начищенные сапоги, пояс с револьвером, абордажный палаш... Кинт настаивал, чтобы Сарт не брал его с собой, но тот настоял, заявив, что будет привыкать носить на себе все снаряжение. К седлу приторочен чехол с карабином, на спине походный ранец - готовый дорожный жандарм! Проезжавшие навстречу повозки и одинокие путники, снимая шляпы, приветствовали Кинта и Сарта, а Кинт про себя улыбался тому, что теперь, скорее всего, пойдут слухи о том, что дорожные жандармы снова несут службу.

Жеребцов Грат подобрал отличных, они могли долго, не уставая, идти махом, то есть бежать рысью, таким образом, к обеду добрались до старого поста, который, как и многие другие, был переделан под техническую станцию, маленькую гостиницу и ресторанчик при ней. У коновязи стояло около десятка лошадей, а также несколько повозок. Чуть в стороне - два моторных фургона. На заднем дворе гостиницы было многолюдно, создавалось впечатление, что там проходит какое-то собрание

- Должно быть, это тот самый пост, о котором мне говорил хозяин "Жандармского погребка", - сказал Кинт.

- Мы здесь не будем останавливаться?

- Устал?

- Нет.

- Сделаем привал, - Кинт достал хронометр, - через пять часов, как раз должны добраться до Южных озер, поедим, немного отдохнем, а потом прямо по степи поедем на запад. Так срежем путь и к ночи доберемся до торгового тракта, что идет от столицы в сторону Майнга, повернем на юг, заночуем, а на рассвете снова в путь.

- А ты был в Майнге? Говорят, очень современный город... и там много всяких машин.

- Да, был. И машин много, и город современный... один сплошной завод, на окраинах и вдоль реки только воздух почище. А, там еще какая-то академия есть. В Майнге столько угольной взвеси в воздухе и столько шума, до сих пор поражаюсь, и нравиться же людям там жить... Хотя возможностей получать неплохое жалование там все же побольше, чем в том же Латинге.

- Интересно было бы посмотреть, - мечтательно сказал Сарт.

- Посмотришь еще.

Проехав через редкий молодой лес со скачущими с ветки на ветку белками, путники выехали к двум большим озерам, их берега поросли плотным кустарником, за которым начинался лес, между озерами стояла старая ферма, а на поле щипало сочную весеннюю траву стадо коров. Путники съехали с укатанной грунтовой дороги и спешились.

- Собери сушняка и разводи огонь, - сказал Кинт, снял походный ранец и, достав из него подзорную трубу, осмотрел окрестности. - Большое стадо, голов двести.

- От молока я бы не отказался, - снимая седельные сумки и вьюки с коней, сказал Сарт.

- Да? Ну, вот разведи огонь и съезди, купи себе молока.

- Ты будешь?

- Нет, а то, боюсь, останавливаться часто придется...

Залив в котелок воды из бурдюка и поставив воду на огонь, Сарт вскочил на коня и поскакал в сторону фермы, откуда вернулся через полчаса с довольной физиономией, глиняным кувшином и свертком со свежими лепешками в руках.

- Там старуха забавная такая... и две внучки, все расспрашивали меня про дорожную жандармерию, обрадовались, думали, что корпуса снова несут службу.

- Мужчин нет, что ли?

- Есть, в поле они.

Подкрепившись и немного отдохнув, путники сначала заехали на ферму, вернули кувшин и поблагодарили хозяев за лепешки, и двинулись на запад прямо через степь, огибая неглубокие овражки.

Желтый свет вдалеке Кинт заметил почти на горизонте, когда уже совсем стемнело.

- Вот и до торгового тракта добрались.

- Там что, старый пост?

- Нет, не должно быть там поста... может, торговцы лагерем встали на ночлег.

- К ним поедем?

- Нет, Сарт, в степи ночью нам могут быть совсем не рады. Так что давай, левее забирай, видишь, на фоне неба верхушки деревьев просматриваются?

- Ага.