Страница 2 из 13
Основной целевой аудиторией учебного пособия являются бакалавры, обучающиеся по направлениям подготовки «Менеджмент», «Связи с общественностью в кризисных ситуациях» и «Теория организации и организационное проектирование». Учебное пособие может быть использовано в процессе освоения курса по риск-менеджменту, для написания дипломного проекта, компонентом которого является исследовательская и проектная части с технологиями по управлению рисками.
Особую благодарность в процессе подготовки учебного пособия я выражаю коллегам по кафедре социальных коммуникаций, студентам, которые порой являются лучшими учителями, и заведующему кафедрой профессору Т.И. Черняевой.
Глава 1. Современные социально-философские подходы к пониманию рисков
1.1. Общество риска: сильные и слабые стороны, возможности и угрозы
Впервые понятие «общество риска» предложено исследователем, социальным философом У. Беком. Современность начинает осмысливаться как неотвратимая аскриптивная опасность. В дальнейшем тематика кризисности, рискованности и апокалипсичности нашего времени разрабатывались зарубежными и отечественными исследователями[1]. Остановимся более подробно на особенностях этого теоретического концепта У. Бека. Причинами расстановки наших исследовательских акцентов являются:
• уникальность этой работы;
• последовательность и логичность;
• взаимосвязь рисков с социальными изменениями;
• высокий уровень цитируемости этого труда, ставшего классическим;
• рекурсивность концепции У. Бека современному пониманию рисков;
• отождествление рисков и опасностей;
• концептуализация рисков, а не восприятие этого феномена в качестве сопутствующего для других социально-экономических феноменов (эпифеномен);
• управленческий аспект в процессе аналитики и систематики рисков (рис. 1.1).
Первое, на что обращает внимание У. Бек, – это символичность реальных границ, их иллюзорность, когда возникает надежда, что от рисков можно уйти или спрятаться, выразить в количественных характеристиках, обезопасить себя и своих близких (на уровне общества, организации и отдельных социальных и организационно-управленческих действий). Реальность же раскрывает феномен риска иначе: отсутствует привычное деление «мы-другие», опасность и безысходность для всех, и уже невозможно защититься границами, зонами и различными дифференциациями. Более того, риски можно просчитать экономически только с той или иной долей вероятности. При этом важными исследовательскими акцентами становятся не просчитывание приемлемых экономических показателей деятельности, а поиски экзистенциальных оснований (смыслов) рисков, понимание причин, условий и факторов, определяющих процесс их генезиса для осуществления эффективных практик управления обществом, организациями и отдельными акторами.
Рис. 1.1. Риски в современном управлении
В основе понимания рисков лежит привычное понятие «опасности», обусловленное противостоянием, противопоставлением природы и общества – конструкта, который активно внедрялся в сознание в XIX в. Человек подчинял себе природу, поворачивал реки вспять. Подчинил ли? Когда спустя 30 лет после Чернобыльской катастрофы ученые химики и биологи посмотрели кадры, снятые на камеры, оставшиеся в зоне отчуждения, то увидели, что в отсутствии человека появились виды животных, которые считались исчезнувшими с лица Земли. Чернобыльская трагедия показывает еще одну сторону рисков и опасностей: риски – это человеческая характеристика бытия. Они присущи только человеку и его деятельности. Опасностям (рискам) невозможно противостоять. Более того, они сметают в первую очередь все, что сопротивляется им. Поэтому управленцами выбирается стратегия нивелирования рисков, признается, что «рисков в нашей организации нет», при проведении того или иного исследования или реализации управленческой задачи никаких рисков не существует. И в целом управленческая деятельность, реализуемая на различных уровнях (федеральном, региональном, муниципальном, организационном, подразделений, секторов, управлений, на уровне акторов) не воспринимается как зона высоких рисков.
Бек У. предлагает эмпирически ориентированную теорию по прояснению будущего, в основании которой лежит разлом внутри модерна. Он фиксирует противоречие между непрерывностью модерна и разрывами в этом развитии общества, в основании которых лежит антагонизм между модерном и постмодерном, между прошлым и будущим в ситуации давлеющего настоящего. Новые общественные конфигурации связаны с цивилизационной неуверенностью и страхом. Исследователь считает, что модернизация не только поглотила свою противоположность, но и поглощает саму себя в ситуации различения традиционной модернизации и модернизации индустриального общества (простой и рефлексивной). Это различение затрагивает законы развития общества, такие как функциональная дифференциация или массовое производство, а также ряд других.
Рис. 1.2. Сущностные характеристики модерна
Рассматривая логику распределения богатства и распределения рисков, У. Бек обращает внимание на сопряженность процессов производства богатства и рисков. Поскольку процесс модернизации становится рефлексивным, т. е. может быть осмыслен как вопрос, тема или проблема, то мы можем наблюдать высвобождение деструктивных сил, которые приобретают глобальный характер (рис. 1.2). Происходит напластовывание конфликтов и кризисов общества, занимающегося рапределением богатства, рыночных продуктов, благ и общества риска (социальных групп и организаций, не готовых мириться с побочными продуктами модернизации (загрязнение окружающей среды, проблема ожирения и др., проблемы, прямо противоположные модернизационному обществу). Риски становятся неизбежными и распределяются на все слои общества. Модернизационные риски – это риски, возникающие в погоне за современными технологиями, методами и рыночными продуктами. Это риски инновационные и проектные, в основе которых лежит инновирование ради инновирования. Выдели следующие основные свойства модернизационных рисков:
• в сложившихся условиях на смену личным рискам приходят глобальные риски, конфликты, кризисы и угрозы;
• основная причина рисков – избыточность промышленной продукции;
• риски, являясь продуктом передовых промышленных технологий, будут только усиливаться, так как промышленные технологии постоянно развиваются;
• риски становятся невидимыми для исследований и органов чувств (например, радиоактивность), будучи невидимыми, они открыты для социальных интерпретаций. В зависимости от существующего коньюктурно изменяющегося политического заказа, риски могут повышаться или понижаться;
• распределение рисков обуславливает социально опасные ситуации с динамичными границами, когда риски начинают затрагивать и тех, кто ранее извлекал из них выгоду, эффективность управления рисками «держится на честном слове» – соблюдении соглашений и конвенций, часто являющихся результатом политического торга;
• риски становятся большим бизнесом и большой политикой, поскольку с выгодно экономической точки зрения представляют собой запросы, которые невозможно удовлетворить, а из этих процессов можно извлечь немалую управленческую выгоду и подключить политические решения;
• благами можно владеть, риски настигают нас в ситуации, когда сознание определяет бытие, риски становятся политическими детонаторами, которыми можно управлять в рамках воздействий на общественные процессы и явления (например, вырубка лесов);
1
Фролова С.М. Институализация и рискогенность повседневной жизни общества / под ред. В.Б. Устьянцева. Саратов: Изд-во «Научная книга», 2013. 161 с.; Бехман Г. Современное общество: общество риска, информационное общество, общество знаний / пер. с нем. Ю.Н. Антоновского, Г.В. Гороховой [и др.] М.: Логос, 2010. С. 74–85.