Страница 9 из 14
Значение Миланского эдикта в истории христианства невозможно переоценить. Впервые после почти трехсот лет гонений христиане получили право на легальное существование и открытое исповедание своей веры. Если раньше они были изгоями общества, то теперь они могли участвовать в общественной жизни, занимать государственные посты. Церковь получила право на приобретение недвижимости, строительство храмов, благотворительную и просветительскую деятельность. Изменение положения Церкви было столь радикальным, что Церковь навсегда сохранила благодарную память о Константине, провозгласив его святым и равноапостольным.
Св. равноап. Константин Великий. Византия, XIV век
Сразу же после легализации христианства Церковь начали потрясать новые расколы и ереси. Донатистский раскол возник в Африканской Церкви после того, как часть христиан отказалась признавать законным избрание карфагенского епископа Цециллиана. На место последнего нумидийские епископы рукоположили Доната, который и возглавил партию недовольных. Учение донатистов характеризовал крайний ригоризм: они, например, считали недопустимым принимать покаяние от лиц, отрекшихся от веры во время гонения, и ставили действенность таинств в зависимость от нравственного состояния священнослужителя. Донатизм был осужден на церковных Соборах в Риме (313) и Арле (314), однако донатисты подали апелляцию императору Константину. В 316 году император вызвал донатистов на суд и вновь их учение было осуждено. После того как донатисты не подчинились решению церковной и светской власти, Константин приказал отобрать у них церкви и имущество, а главарей отправить в ссылку. Это был первое открытое вмешательство императора в сугубо церковный спор. Несмотря на репрессивные меры, предпринимавшиеся периодически в течение всего IV века и в первой четверти V века, донатизм просуществовал вплоть до VII века.
I Вселенский Собор. Сербия, Косово, монастырь Высокие Дечаны, XIV век
В начале IV века в Александрии возникла ересь Ария (256–336), пресвитера, утверждавшего, что только Бог Отец вечен и безначален, а Сын родился во времени и не совечен Отцу. «Было (время), когда не было Сына», подчеркивал Арий, доказывая, что Сын является одним из творений Божиих, всецело отличным от Отца и не подобным Ему по сущности. Учение Ария было осуждено на церковном Соборе в Александрии (ок. 320), однако ересь начала распространяться за пределы Александрии и вскоре достигла Константинополя. В 325 году император Константин созвал в Никее I Вселенский Собор, в котором приняло участие 318 епископов. Значение этого Собора заключается не только в том, что это было первое после окончания эпохи гонений столь представительное собрание епископов, но прежде всего в том, что на этом Соборе вера в Святую Троицу была сформулирована в тех терминах, в которых она сохранилась в Христианской Церкви на все последующие века. Символ веры Никейского Собора, начинающийся словами «Верую во единого Бога» и содержащий изложение православной триадологии, стал классическим выражением веры Церкви.
После Никейского Собора 325 года арианство не прекратилось. Наоборот, вторая и третья четверти IV века были временем распространения арианства и гонений на его противников, главным из которых был святитель Афанасий, епископ Александрийский (ок. 296–373). Четыре раза этот исповедник «единосущия», возглавлявший Церковь Александрии, лишался своего престола и отправлялся в изгнание, где занимался написанием сочинений против арианской ереси. Арианам потворствовала гражданская власть в лице императора
Константина, в последние годы своей жизни ставшего на их сторону, а также при его преемнике Констанции и при Валенте, императоре восточной части Римской империи.
В третьей четверти IV века главным экспонентом возрожденного арианства был Евномий, епископ Кизический († 398), говоривший о «не-рожденности» Отца как Его основном сущностном признаке и об «инаковости» Сына, Который не является нерожденным и, следовательно, не имеет никакого участия в Божестве. Сын, по Евномию, не произошел из сущности Отца, но сотворен Отцом: Он есть «порождение и творение» Отца, созданное из небытия. Опровержению этой ереси посвятили свои писания три великих каппадокийца – Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский, настаивавшие, вслед за Афанасием Александрийским и никейскими отцами, на единосущии и равенстве Отца, Сына и Святого Духа. Одной из заслуг великих каппадокийцев стала выработка той терминологии, которая помогла четко сформулировать единство и различия в Троице. В качестве ключевого был избран термин «ипостась», которым каппадокийцы обозначали личностное существование, в отличие от «сущности» – термина, которым обозначили онтологическую общность. Отец, Сын и Святой Дух суть три Ипостаси, равных и единосущных одна другой, то есть имеющих одну и ту же Божественную сущность.
Вторичное и окончательное осуждение арианства последовало на II Вселенском Соборе. Однако, прежде чем говорить о нем, необходимо сказать о ереси Аполлинария Лаодикийского, осужденной на Соборе в Александрии в 362 году. Аполлинарий следовал Никейскому Собору в исповедании Божества Сына, однако считал, что человеческая природа Сына не могла быть совершенной, так как две совершенные природы – одна неизменяемая (Божественная), другая изменяемая (человеческая) – не могли соединиться в одном Лице. На основе классического деления человеческого естества на ум, душу и тело, Аполлинарий утверждал, что у Христа не было человеческого ума, вместо которого был Божественный Логос. Учение Аполлинария предшествовало христологическим спорам V века.
II Вселенский Собор. Из Воскресенского собора в Тутаеве Ярославской епархии
Следует также упомянуть о попытке возрождения язычества императором Юлианом Отступником (331/332-363). Воспитанный в христианской вере, крещенный в юности и даже посвященный в степень чтеца, Юлиан тайно симпатизировал язычеству. Придя к власти в 361 году, он сделал свои симпатии явными и поставил целью восстановление язычества в качестве господствующей религии. В его планы не входило открытое и массовое гонение на Церковь, подобное тем, какие имели место в доконстантиновскую эпоху: Христианская Церковь стала достаточно крепкой, многочисленной и влиятельной, чтобы с ней можно было вступить в открытую борьбу Юлиан избрал более прикровенную тактику Летом 362 года он издал «Эдикт об учителях», целью которого было возбранить христианам преподавание в университетах и школах. Эдикт ставил своей целью нанесение удара по христианской интеллигенции, которая была все еще достаточно малочисленной. Трудно предположить, как бы развернулась деятельность Юлиана, если бы после непродолжительного царствования он не погиб в ходе военной кампании против персов.
Правление Юлиана стало последней в истории Римской империи попыткой реванша язычества. При Валенте, покровительствовавшем арианству, язычество вновь отступило на второй план, а император Феодосий Великий (347–395) нанес по нему решающий удар, объявив его в 380 году вне закона и сделав христианство обязательной верой. В 381 году Феодосий созвал в Константинополе II Вселенский Собор, на котором было вновь осуждено арианство, а также ряд других ересей, в том числе монтанизм, аполлинарианство и савеллианство.
Осуждены были также «духоборцы», или македониане (по имени епископа Константинопольского Македония), учившие, что Святой Дух не равен Отцу и Сыну и не является Богом. В период, предшествовавший Собору, учение о Святом Духе было предметом разногласия не только между арианами и защитниками Никейской веры, но и в среде последних. Василий Великий, например, из осторожности избегал называть Святого Духа Богом, за что его упрекал Григорий Богослов. Сам Григорий с ревностью защищал учение о Божестве Святого Духа на II Вселенском Соборе и после его окончания. Отцы II Вселенского Собора существенно расширили Никейский Символ веры, заменив лаконичное «И в Духа Святого» на: «И в Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца исходящего, с Отцом и Сыном поклоняемого и славимого, вещавшего через пророков». Однако в этих словах нет прямого утверждения о том, что Святой Дух является Богом. Отвергнув ересь пневматомахов и признав Духа равным Отцу и Сыну, участники Собора не пошли на то, чтобы внести утверждение о Божестве Святого Духа в Символ веры. Это утверждение стало общепринятым в православной триадологии уже после II Вселенского Собора.